Дино Динаев - Дурная Слава
Трепеты понуро побрели вглубь подвала, едва передвигая ноги, видно изголодались, бедняги, ведь после смерти Базилевского их никто не кормил. Бен содрогнулся, вспомнив, что они запросто могли съесть его во сне. Его часто посещала мысль, что он в доме не один.
Бен, ликуя, шел следом, торопя Веру:
— Сейчас мы выберемся отсюда, все будет хорошо.
Трепеты довели их до стены, где за фанерными листами прятался их ход. Ликование Бена испарилось без следа. Ход оказался настолько мал, что в него пролезла бы разве что кошка. Он в отчаянии сел прямиком на землю. Теперь Вера успокаивала его.
— Они обещали не делать нам ничего плохого, — сказала она, положив руку ему на плечо.
Бен пробурчал в том смысле, что "обещала лиса кур не есть". Он пришел в себя от скулежа трепетов. Они понуро стояли как два пингвина и со страдающими лицами гладили себя по рахитичным животикам.
— Будет вам еда, — пообещал Бен.
Он припомнил, что похитители оставили ключ в замке, и спросил у трепетов, имеется ли выход где-нибудь поближе. Ему повезло, судя по реакции карликов. Он как мог, объяснил, что надо открыть дверь, и они, сопя, исчезли в отверстии.
Потянулись тягучие минуты. Жизненно важно было, кто быстрее вернется: трепеты или похитители. Когда из-за двери донеслось знакомое сопение, Бен с Верой обнялись как брат с сестрой. Трепеты продолжали пыхтеть, но открыть сразу не удалось. Бен безрезультатно подсказывал им сквозь дверь, пока до него не дошло, что ведь им уже приходилось закрывать защелки на доме Базилевского. Он попытался донести до карликов свою догадку. Стоило ему произнести фамилию Базилевского, как чудо свершилось. Щелкнул замок, и под напором Бена дверь с решеткой распахнулась.
— Спасибо, Гера, — с чувством поблагодарил Бен.
— А что Гера тоже здесь? — спросила Вера.
Он односложно ответил, рассудив, что не сильно соврал.
Ерепов с Полиной разговаривали во дворе. Если бы было оружие, Бен перестрелял бы их, не выходя, но об этом можно было только мечтать. Он молил об одном, чтобы похитители хотя бы на минуту ушли в дом, чтобы они могли добраться до ворот, но его чаяниям было не суждено сбыться. Ушла только девушка, а Ерепов остался вести длинные разговоры по сотовому. Именно это и натолкнуло Бена на новую идею. Он вспомнил, как «подарил» Кривоногову сотовый и кинулся к брошенной на полу одежде.
Куча воняла протухшим дерьмом, но он пересилил себя. Не баре. Бен не нашел телефон, даже переворошив всю кучу. Догадка толкнула его к медбоксу. И тут его ждала удача. Жадный подлец, раздеваясь, прихватил трубу с собой, и теперь усик антенны торчал у него из кулака.
Открыть крышку оказалось довольно легко. После того как Ерепов отключил монитор, она удерживалась механическими защелками. Когда Бен приподнял крышку, против ожидания жидкость не хлынула на пол. Она успела застыть словно студень.
Бен сунул руку в ледяное суфле и продавил до Кривоногова. Разжать кулак удалось лишь с помощью обоих рук. Он вытягивал телефон, когда Петька судорожно дернулся и схватил его. От неожиданности Бен заорал. Он вынул руку из липкого раствора вместе с визжащим Петькой под грохот бегемотских шагов Ерепова, вбегающего в пристрой. Так как Петька и не думал отцепляться, он поволок его за собой, благо урод оказался легче пальто на вешалке. Неимоверный факт, чтобы такое бестелесное чудо могло так издеваться над людьми. Вера юркнула за подвальную решетку, Бен зашвырнул туда же Петро. Ерепов был уже в комнате, сообразил, что произошло и самое плохое, что он не растерялся. Подтвердилось первоначальное впечатление, что он готов ко всему, и ничто не может застать его врасплох.
Ерепов сделал шаг и прыгнул. Бена чуть не сдуло образовавшимся при этом ветром.
Он выдернул ключ из замка, и захлопнул дверь. От обрушившегося на нее тела, она почти сразу перестала существовать, но решетка выстояла. Пока Ерепов поднимался, Бен успел замкнуть решетку с внутренней стороны.
Слыша самые страшные звуки в своей жизни, под сопровождение которых Ерепов пытался порвать решетку, Бен нашел в углу подвала скулящего голого и мокрого Петьку и, наконец, отнял у него сотовый. Жидкость в медбоксе оказалась не совсем жидкостью, и телефон функционировал. Первым Бен позвонил Вагнецову. Лишенный чувств голос доложил, что абонент вне досягаемости.
Потом он звонил в милицию с тем же успехом. Радиотень накрыла весь мир. Он в очередной раз проклял Ареал. Полный отчаяния, он смотрел на клавиши, не имея возможности заставить себя прикоснуться к ним. Нельзя сказать, что ему некуда было больше позвонить. Имелся один номерок, который наверняка бы откликнулся.
Во дворе «Кайсара» стояла десятиметровая параболическая антенна, нацеленная на стационарный спутник. «Косари» всегда с уважением относились к бесперебойной связи. При их работе это было важно: вовремя узнавать о беглецах.
— Так не может быть, чтобы нам никто не мог помочь! — чуть не плача сказала Вера.
— У меня имеются знакомые, которые приедут сразу, как только услышат мой голос, — успокоил Бен.
— Так звони! — потребовала она.
И он позвонил.
Когда решетку оставили в покое, в тишине раздался сварливый голос Кривоногова:
— На кого ты меня променяла, Вера? Ты б у меня как сыр в масле каталась всю жизнь.
Я ведь тебя любил. Кому ты теперь нужна? Я чистых люблю.
И он продолжил расписывать, как бы они жили душу в душу, не особенно распространяясь, что их совместная жизнь проходила бы порознь, причем она бы жила под землей на цепи. Бен велел ему заткнуться. Может так статься, что он живет последние часы, и ему не хотелось, чтобы их испортила какая-то падаль.
Он привлек к себе девушку и, сминая платье, подарил ей торопливый жадный поцелуй.
Она была вся в его власти, от этого он совсем потерял голову. Скинув рубаху на пол, он трепетно уложил девушку. Через секунду он целовал ее везде, от непрерывного наслаждения она задыхалась. На некоторое время Бен перестал что-либо ощущать. Наконец священный трепет сотряс все его тело, и он бессильно отвалился от чарующих женских прелестей.
Некоторое время они приходили в себя. Петька, поскуливая в углу "Какие вы ж все-таки свиньи", непрерывно мастурбировал. Бен бросил в него земляным комом как в надоедливую мышь и попал. Вера лежала на его груди, неумело гладя его мягкой ладонью сверху вниз: от шеи до паха.
— Мы всегда будем вместе? — спросила она.
— Вы что там делаете? — крикнул Ерепов, прекративший тщетные попытки выломать решетку. — Отдайте нашего пацана и можете катиться на все четыре стороны!
Услышав эти слова, Петька пополз к ним с твердым намерением целовать ноги, лишь бы его не выдавали.
