Дин Картер - Рука дьявола
— Понятно. А теперь расскажите немного о малярии, — сказал я, плавно переходя к нужной мне теме.
— Малярия, говорите? — Матер отпил чаю, с любопытством разглядывая меня.
— Да. Как комар заражает людей? И откуда он берет вирус?
Матер отрешенно посмотрел в окно. Он отломил кусочек тоста и положил его в рот, явно наслаждаясь возможностью поговорить с кем-то на свою излюбленную тему.
— Существует расхожее мнение, — сказал он, прожевывая тост, — что именно комар принес малярию в наш мир, а затем стал заражать ею людей, точно ядовитая игла, летающая по воздуху.
Над озером пронесся самолет, прервав рассказ Матера. Быть может, от одиночества на острове я уже потихоньку сходил с ума, потому что шум этот меня обрадовал и даже немного успокоил. Матер подождал, пока звук прекратится.
— Понимаете ли, комары только переносчики инфекции. Они не создают болезнь, а лишь носят ее в себе. Выпив зараженной крови, самка комара растит в себе паразита, даже не догадываясь об этом, а затем вводит его в кровоток здорового человека, где он размножается и атакует. Насекомые не рождаются с малярией, они вынуждены питаться и получают ее от больных людей. То же самое и с желтой и тропической лихорадками, и с вирусом Западного Нила. Комары невероятно искусны в передаче заразы, но сами даже не ведают, что творят.
— Тогда нам повезло, что мы до сих пор живы, — заметил я.
— Гм. — Матер обдумал мои слова. — Да, вероятно. Но нельзя забывать, что существует множество факторов, влияющих на определенные особи комаров и на определенные заболевания. Скажем, будь комаров в тысячу раз больше, чем сейчас, они бы боролись за территории, населенные людьми. А потом уничтожили бы друг друга, либо от болезней вымерло бы человечество. С другой стороны, чем шире распространяется заболевание, тем слабее оно становится, а мы, в свою очередь, приобретаем иммунитет. В общем, — он хохотнул, — это все догадки. И, тем не менее, в природе ничто не вечно. Если какая-то зараза расползется по всему миру, есть шанс, что мы станем более устойчивы к ней, а симптомы со временем будут не так жестоки. Однако речь идет не о простуде, а о малярии — страшной болезни, к которой едва ли вырабатывается иммунитет. — Матер в раздумье замолчал. — Очень интересная тема. Наверняка кто-то уже написал по ней книгу.
И хотя самой интересной темой для меня была Гангская Красная, все же я мог использовать его рассуждения, подкрепленные сведениями из Интернета в качестве основы для статьи. Кроме того, Дерек велел не возвращаться с пустыми руками, а исчерпывающий рассказ о комарах вполне удачно вписывался в концепцию журнала.
— Я удалюсь на минуту, — сказал Матер, поднимаясь с кресла и водружая посуду на поднос. — Вы закончили? — Он указал на мой чай.
Я допил остатки и передал ему чашку.
— Спасибо. Я не большой любитель чая, но этот очень хорош.
— Пожалуйста. — Матер взял поднос и вышел из комнаты. Я слышал, как он включил воду на кухне. Через несколько минут он прошел дальше по коридору и хлопнул, судя по звуку, дверью в ванную.
Пока Матера не было, я вновь осмотрел гостиную. При свете дня она казалась просторней. Я подошел к полкам, до отказа забитым книгами. Некоторые издания были очень старые, в твердых переплетах с тиснением. Другие и вовсе разваливались на части — из них торчали страницы. Я взял одну такую книгу очень осторожно, стараясь не повредить, и вдруг понял, что торчащие страницы были вырваны из других книг и вложены в нее. Матер, очевидно, пользовался ими как закладками. Зачем ему это понадобилось? Разве только он не порвал какую-нибудь ненужную книгу? Хотя, принимая во внимание его страсть к коллекционированию печатных изданий, в это трудно было поверить.
Фолиант, оказался учебником по анатомии и назывался «Пропорции тела», автор Реверенд К. Н. Тантика. Множество страниц из другой книги, меньшего размера, были вставлены в него с равными промежутками. Я открыл книгу на одной из закладок, и обнаружил там рисунок человеческой печени. На остальных страницах также были изображения органов. Матер подробно изучил книгу, возможно, еще в студенческие годы. Казалось, он тщательно следил за ней и заботливо стряхивал пыль, чего нельзя было сказать о других томах.
Отойдя от шкафа, я увидел еще один силуэт слева от окна. Странно, что я сразу его не заметил — он был потрясающий. Судя по длинному хоботку, это был комар размером с небольшую птицу. Внизу стояла аккуратная, изящная подпись:
Гангская Красная (натуральная величина).— Большая, не правда ли? — спросил Матер, появившись в дверях.
Я подскочил от неожиданности.
— Да, очень большая. — Я с трудом оторвал взгляд от силуэта. — Но ведь на самом деле она не такая?
— Именно такая. И если вы последуете за мной, я это докажу.
Он повернулся и вышел в коридор. С замиранием сердца и с надеждой, что наконец увижу что-то интересное, я пошел за ним.
Спальня Матера была больше, чем я ожидал. Стены обиты деревянными панелями, идеально ровными и покрашенными. Пол под цвет. Повсюду на стенах висели еще более скрупулезно выполненные силуэты — два комара, бабочка, шершень, что-то похожее на богомола и еще какое-то насекомое, которое я никогда прежде не видел. Справа от двери стояла кровать, под окном расположился симпатичный письменный стол. В целом спальня Матера была очень чистой и опрятной, почти без мебели.
Он подошел к правой стене и нажал на длинную горизонтальную панель, которая делила вертикальные пополам. Часть стены отъехала в сторону, обнаружив за собой большой отсек, полностью занятый стеклянным вольером. Крышка у него была металлическая, возможно, медная, украшенная изящным витым орнаментом. Тот же орнамент был и на полосках меди, закрепленных по углам вольера, вероятно, для большей прочности. Стекло немного помутнело, отчего я сделал вывод, что ему уже несколько лет.
Странно, но до сих пор мне не верилось, что комар действительно существует. По всей видимости, напрасно. Однако то, что Матер держал его в собственной спальне, настораживало.
— Не бойтесь, — сказал он, тихо барабаня пальцами по стеклу. — Весь день она спит, ее нужно слегка раззадорить.
Он выждал пару секунд, однако ничего не произошло.
Я уставился на листья, траву и ветки, заполнявшие треть вольера, пытаясь заметить там хоть какое-то движение. Матер невозмутимо стучал по стеклу, затем с довольным лицом подошел ко мне. Из стеклянной тюрьмы донеслось тонкое жужжание, но все же я готовился к худшему. Однако моему удивлению и ужасу не было предела, когда невероятных размеров комар отделился от нижней части крышки, где он прятался, круто спикировал вниз и замер в воздухе прямо перед нами.
