Наталья Калинина - Что скрывают зеркала
– Половина первого, – ответила Светлана, не скрывая разочарования в голосе. И все же не удержалась от упрека: – Зря ты мне рассказать не хочешь. Вроде я тебе не чужая. Помогаю ведь.
– Нечего рассказывать, Света, – мягко ответила Кира, прежде чем уйти.
– Ну да, как бы не так! Я же видела, как ты сидела с книгой на коленях и о чем-то думала. Вернее, о ком-то. О том, чье имя прочитала? Об этом Тихоне?
– Я не знаю, кто такой Тихон. Правда. Мне просто показалось, что я могла быть знакома с человеком, которого бы так звали. И все.
– Ой, а вдруг это твой муж? Или парень? – оживилась Светлана, не обращая внимания на предостерегающе поднятые брови приятельницы. – Ищет тебя, ищет – и не может найти! Ой, у меня идея! А что, если мы его сами поищем? В социальных сетях. Посмотрим фотографии и…
– И сколько же там, в соцсетях, может быть Тихонов, а? – насмешливо спросила Кира. – Явно не пять, и даже не десять. Света, оставь. Я правда не знаю, был ли у меня знакомый с таким именем или просто… показалось.
– Если показалось, то это не просто, – не отставала Светлана, сама не зная того, что почти повторила фразу доктора.
– Света, Илья Зурабович меня уже минут пять как ждет. Я пойду. Встретимся на обеде.
Невинная ложь – удобный предлог, на который, как на трость, можно опереться, если попытки остаться в одиночестве или сохранить при себе едва пойманный и тут же ускользнувший проблеск воспоминания захромали на обе ноги. И пусть Илья Зурабович не назначал ей никакой встречи, он рад ее видеть у себя в кабинете в любое время, особенно если Кира готова принести ему новые крохи сведений о себе. Только бы он оказался на месте. Кире сейчас почему-то как никогда нужно было оказаться в его обществе – донести до его кабинета кислотой разъедающую душу тоску. Будто она и правда знала кого-то, кого звали этим тихим именем. И будто этот кто-то ей был очень дорог.
Когда она стучала в кабинет, ее сердце, казалось, звучало громче. Обивка двери глушила звуки вместо того, чтобы транслировать их на весь коридор. Будто так было задумано специально для тех, кто желал сохранить в секрете свои визиты к доктору.
– Проходи, проходи, – пригласил Илья Зурабович, когда она робко заглянула в кабинет. Но на этот раз в бархатном голосе доктора не было радости, с какой он обычно встречал свою необычную пациентку, голос казался тусклым, будто на бархате вытерлись ворсинки и обнажилась вылинявшая подкладка.
– Я не вовремя? – смутилась Кира, решив, что доктор озадачен свалившимися на него проблемами и рабочими задачами. Лучше извиниться и зайти позже.
– Нет-нет, ты всегда вовремя. Более того, я как раз думал с тобой поговорить. Как хорошо, что ты сама зашла.
– О чем поговорить? – спросила Кира, пристраиваясь на краешке предложенного стула и складывая руки поверх лежащей на коленях книги.
– О ком. Как всегда – о тебе.
Доктор поднялся и, сделав по кабинету круг, остановился возле шкафа и задумчиво перебрал взглядом содержимое стеклянной витрины: фарфоровые статуэтки, декоративные тарелки и несколько картинок в рамках. Кира молча смотрела на чуть согнутую, будто в легком поклоне, спину Ильи Зурабовича и широкие плечи, которые медицинский халат обтягивал так туго, будто наволочка подушку.
– Я ведь виноват перед тобой, девочка, – сказал, наконец решившись, Илья Зурабович и резко обернулся. Подошел, гулко впечатав в паркет каждый шаг, но не опустился в свое рабочее кресло, а присел на угол стола, развернувшись к Кире в полуобороте.
– Помнишь, когда ты к нам поступила, мы провели тебе полное обследование? В том числе ты должна была посетить и… мм… женского врача?
Кира молча кивнула, еще не понимая, куда клонит доктор.
– Так вот, об одной важной вещи я тебе не сказал. О том, что написала в заключении гинеколог. Скрыл, решил, что в тот момент тебе это не нужно было знать. Ну чтобы… понимаешь… не вызвать испуга. Шока, кхм… Хотя, может, шок как раз и пробудит какие-то воспоминания.
– О чем вы, доктор? – резко перебила его смущенное покашливание Кира и вцепилась в книгу до побелевших на пальцах суставов.
– О том, милая моя девочка, что гинеколог в анамнезе написала «рожавшая женщина».
– Рожавшая? – переспросила Кира. Слова доктора долетели до нее будто издалека, словно Илья Зурабович вышел из кабинета, но продолжал с ней разговаривать из коридора. Что-то в ней противилось этим словам, выставляя на их пути препятствия, глушащие их, не позволяющие смыслу коснуться сознания и разбудить память.
– И… это значит, что у меня был ребенок?
– Да, это значит, что ты естественным путем когда-то родила ребенка.
– И где же он? – спросила Кира и тут же смутилась от глупости вопроса. Если для нее самой стало таким потрясением то, что у нее был ребенок, откуда же доктору знать, где он находится.
– Не знаю, девочка моя. Прости, мне, наверное, не нужно было скрывать изначально от тебя такую важную информацию. Но учитывая то, в каком состоянии мы тебя нашли, какая ты была слабая, я решил повременить с такими сведениями.
Кира помотала головой, словно желая упорядочить и успокоить мысли, загудевшие растревоженным пчелиным роем. Поздно. Мысли-пчелки уже жалили ее одна за другой, пуская в кровь не целебный, а медленно убивающий яд. У нее. Был. Ребенок. Или есть. Ребенок. Мальчик. Или девочка.
– Кира? – тихо позвал ее Илья Зурабович.
– Меня зовут не Кира, – мотнула она головой.
– Знаю. Но не знаю, как к тебе по-другому обратиться.
– Я тоже не знаю.
– Сожалею, – развел он руками будто с сожалением, но в то же время словно желая заключить ее в объятия.
– Это кошмар. Это настоящий кошмар! Мало того что не знаю, кто я, откуда, как меня зовут. Так еще напрочь забыла своего собственного ребенка! Сколько ему лет? Кто это – мальчик или девочка? И как его или ее, черт возьми, зовут! – закричала она и замолчала. Оборвала себя на полуслове так резко, будто с разбегу наткнулась на стену и расшиблась. Расшиблась о внезапное понимание, от которого руки, сжимающие книгу, дернулись, а пальцы разжались, выпуская переплет. Томик свалился на пол с громким стуком, от которого вздрогнули оба – и Кира, и Илья Зурабович. Но, странно, этот звук привел ее в чувство, загнал гудящих пчелок в ловушку.
– Кира? – вновь тихо окликнул ее доктор. – Ты ведь тоже что-то хотела мне рассказать? Что-то ведь вспомнила?
– Нет, Илья Зурабович. Я… просто хотела вернуть вам книгу, – нашлась она.
Кира подняла с пола томик, аккуратно, будто извиняясь за причиненный шум, положила его на стол и попрощалась.
– Ну, как знаешь, – развел руками доктор, тоже, как и Светлана, не поверивший в ее отговорку. Но настаивать не стал, позволил ей уйти – пережить и принять известие.
