Антология - Монстры Лавкрафта (сборник)
И спали они пятьдесят, затем сто тысяч лет без перерыва. Возникли новые растения и странные животные, которые распространились по всей земле. Создания жили в великую эру динозавров, которые стали венцом их творения. Они были свидетелями того, как семейства зверей, по размерам напоминающих небольшие горы, гуляли по лугам; в лесах они сражались с пернатыми чудовищами, зубы которых походили на ножи. Теперь, отправив разведчиков, чтобы исследовать окружающий мир, они услышали рассказы о меньших животных, покрытых шерстью. Проснувшись от тысячелетнего сна, те животные стали больше, пока дикая природа не стала напоминать ту фауну, которую они видели, только в новой оболочке. Но в окружающем мире изменился не только рост этих зверей. Материки сместились так, как они располагаются сейчас. В Антарктиде стало холодать, на ней появился лед и снег. Как существа, не склонные к спешке, они решили подождать. В конце концов они покинули то место. Я не знаю, куда они ушли и почему.
Остальные видения были еще менее ясными. Они покинули Антарктиду в поисках места поближе к экватору. Возможно, это было то, что мы назвали Ирам. Или другое место, еще до него. Какое-то короткое время их дела шли хорошо. Популяция увеличилась настолько, что от них отделилась группа и отправилась на запад, чтобы найти другое место. Два поселения поддерживали между собой связь. Спустя какое-то время, которое ни ты, ни я не способны постичь, оказалось, что существа находятся в удрученном состоянии.
У них была одна проблема, которая все омрачала, – мы, люди. Они опасались нас, потому что мы поднялись с четырех ног на две и начали свой долгий путь по эволюционной лестнице, но это был пока только пример странной фауны, занявшей мир. С течением времени, которое, должно быть, показалось им одной секундой, мы были на пути становления доминирующей формой жизни на планете. Хуже всего было то, что мы с самого начала относились к ним враждебно и агрессивно. Если человек сталкивался с одним из них, он с криками убегал в обратном направлении. Если на них наталкивалась группа людей, они пытались сделать все, чтобы убить этих существ. Но у них было преимущество в огневой мощи. Каждый их солдат имел оружие, необходимое для борьбы с гораздо более сильными врагами, чем кучка каких-то безволосых обезьян. У нас было количественное преимущество, не говоря уже о том, что мы могли делать скачок в умозаключениях, что было для них абсолютно чуждо. Мы могли удивить этих созданий так, как не могли они. Так началась война, которая охватила немалое время доисторической эпохи человечества. В общем и целом в ней сражались небольшие группы с каждой стороны, иногда даже отдельные воины. В какой-то момент создания, поселившиеся на Западе, вышли против человеческого царства, возникшего рядом с ними. Они сражались до самой столицы, смытой могучей волной, от которой погибли обе стороны. Существа так и не оправились от этого. Они уступали все больше и больше территории, отдавая ее людям. В итоге у них остался единственный выход – еще один долгий сон. Как и в прошлый раз, они защитили свое убежище и позволили сну забрать себя.
Последовала секундная пауза, когда дядя Джим ждал, пока отец восстановит нить повествования. Когда стало ясно, что тот не собирается ничего говорить, Джим спросил:
– А что было дальше?
– Все, – ответил дедушка. – Больше ничего не было. Но поверь мне, того, что было вложено в мою голову, было более чем достаточно. Ты же знаешь, каким переполненным кажется тебе твой мозг, после того, как ты ночь провел, готовясь к важному экзамену? Теперь представь ощущение, будто у тебя в голове все, что ты вызубрил для экзаменов сразу. Когда я выбрался из комы, медсестры и доктор решили, что я в бреду. Но это было не так. Мои нейроны пытались вобрать в себя новую информацию объемом с целую библиотеку. Постепенно, за нескольких недель, я усвоил полученные знания. Но к тому времени, когда я вышел из комнаты, мне пришлось принимать во внимание многие факторы. С одной стороны, был Джерри, который, опасаясь, что его обвинят в сокрушившей меня болезни, уехал на поиски Ирама. Один. Но весь регион замело во время песчаных бурь, из-за которых ландшафт изменился настолько, что там нельзя было находиться. С другой стороны, нашу команду перевели в другое место, на пятьдесят миль к востоку от прежнего расположения. К счастью, Джерри не открывал мой рюкзак. Учитывая отсутствие фотографий и невозможность найти дорогу в Ирам, он сомневался, что кто-то поверит в то, что он нашел нечто большее, чем тайный склад яиц ящерицы.
Но это действительно так и было. У меня была мысль найти ученого, которому можно будет показать эти яйца. Но я не был уверен, кого мне искать – палеонтолога или зоолога. Я решил, что и биохимик заинтересуется веществом, которое их покрывало, и тем, что в них содержалось. Но я не уделял достаточного внимания единственному невылупившемуся яйцу. Видимо, решил, что его содержимое понадобится для сравнения. Я точно не ожидал, что оно вылупится.
11. День благодарения
В День благодарения в по-летнему жаркой кухне было влажно от бурлящих и кипящих на плите блюд. Там пахло кетчупом и соевым соусом, которым мама приправила индейку в духовке. Она положила картофель с толстой кожурой на другой конец стола, чтобы его почистила Рэйчел. Они традиционно занималась этим с тех пор, как она в семь лет настояла на своем участии в готовке мяса. Тогда мама дала ей картофелечистку, несколько картофелин и разрешила ей осторожно их чистить. Обычно она приносила картофель с выпуклостями и неровностями, и Рэйчел иногда представляла, что может разобрать буквы и части слов, зашифрованные на них. С тех пор она продвинулась дальше тех четырех картофелин, и в ее обязанности стала входить очистка и нарезка всех необходимых овощей. Какое-то недолгое время, подростком, Джош хотел помогать ей в основном, по мнению Рэйчел, чтобы казаться лучше в глазах родителей. Но последние несколько лет он не появлялся на кухне, променяв ее на гостиную, где их отец и дедушка проводили часы перед ужином, смотря по телевизору футбольные матчи. В отличие от дедушки, которого столкновения игроков приводили почти в физический восторг, папа не был большим любителем футбола. Но он вырос со страстью отца к спорту и понимал достаточно, чтобы обсуждать со стариком происходящее на экране. Они не очень часто смотрели футбол – Рэйчел могла припомнить лишь матчи Суперкубка, – но, казалось, это удовлетворяло их потребность в демонстрации своей связи отца и сына. Рэйчел не удивилась, когда Джош, несмотря на практически полное неведение по части спорта, захотел вступить в их братство. Важность этого события проявлялась даже в том, что Джош сумел поднять себя с кровати, в которую рухнул неизвестно в каком часу утра. Но, несмотря на это, он, все еще пахнущий сигаретным дымом и водянистым пивом, приплелся, чтобы присоединиться к ним, зайдя сначала на кухню за стаканом апельсинового сока. Отец поприветствовал его с типичной иронией: «Здравствуй, герой-завоеватель, почтивший нас своим присутствием!», а дедушка – с привычным ворчанием.
