Ирина Крыховецкая - Поломанные Константы
Джип, в котором находились Дил и Виктория, также был накрыт водой. Также вокруг кружили руины разных эпох и плавали тела древних и современных людей вперемешку. Джип стоял под твердым скальным навесом, куда его точно привел Дил, видимо заранее приметивший это место. Сомерсет рассказал Виктории о причинах катастрофы, а теперь молчал, облокотившись о руль. Молчала и Вика, отчасти потрясенная рассказом бывшего императора, Дилана, дьявола, Дила, отчасти от увиденного за стеклом.
– Почему нас не раздавило водой? – раздался вопрос Виктории.
– Силовое поле, как, впрочем, и у Егора, – со вздохом ответил Дил.
– Егора?! – потрясенно переспросила Ника.
– Да, Егора Торина, – подтвердил Дил. – У нас есть сестренка, настырная такая, совершенно безбашенная, думаю, ты ее просто не помнишь. Так вот, даю миллион против одного, она давно привела его сюда, чтобы помешать мне.
– В чем помешать?
– Отправить в тартарары эту планетку! – рассмеялся Дилан. – Ты ничего не сказала в ответ на мой сказ…
– А что я могу сказать…
– Люк, Дил… – подсказал Дилан.
– Ах да, Утренняя Звезда, Люк, или император Дил, – кивнула Виктория, смотря перед собой и не двигаясь, – что я могу сказать? – Ты похож на утреннюю звезду, ты красивый, наверное, почти как Бог.
– Не почти, а Бог, – поправил Дилан.
– Вот видишь, – ответила Виктория, – а я так не считаю. какой с меня спрос?
– И все же? – ухмыльнулся Сомерсет.
– Я существо порядка, не хаоса, мне нравится свет, а не тьма. И хоть для тебя это лишь условная теософия, для меня устой жизни, закон. Я не смогу жить в мире, где Богом будешь ты, а порядок вещей изменится в противоположную сторону.
– Ты сейчас человек, ты не поймешь и не заметишь, стоит лишь колесу Сансары повернуться еще раз!
– Если происходящее сейчас реально, то я больше ни на йоту не сомневаюсь в бессмертии души, – ответила Виктория, – а душу не изменишь. Душа будет страдать в твоем мире.
– Ты страдаешь и сейчас, – заметил Дил, – твои родители покинули тебя, твой венчанный Отцом моим муж погиб, ты одинока и страдаешь. Но мир моего брата тебя больше устраивает, чем мой?
– Отец бросил меня, потому что в нем сильны были твои пороки. Мама умерла так рано, потому что в стране навели порядок одержимые тобой. А если Егор погиб, потому что вы, Боги, развязали войну за Веру, то не говори мне, что он жив! Если сейчас за все дела отдувается человечество, то в твоем мире, Дил, люди будут иссечены обвинениями и страхом.
– Но не ты, – поправил Дил.
– Я не с тобой, я с ними, я не люблю тебя, неужели непонятно!
– Ну что ж. – согласился Дил и шумно вздохнул, – ты выбрала, что хотела. Все-таки он.
Не всегда наш выбор совпадает с тем, каким мы его представляем. Я тоже выбрал любовь однажды. Теперь навечно проклят за нее. Но я хотя бы борюсь, а ты плывешь по течению времени, проваливая мои планы.
– Потому что ты лишил меня права на борьбу. Зачем я тебе, Дьявол? – спросила Виктория.
– Не люблю это прозвище, – скривился Дил, – если братец не уступит, то я принесу тебя в жертву в точке пересечения Сансары, тогда кровь твоя будет на святых ручках моего братишки, что недопустимо. Убить то, что любишь! Свет! Свет! Сколько правил!
– Ясно, – спокойно кивнула Виктория и откинулась в кресле…
Стало мелеть, вода невероятно быстро сходила, обнажая голые острые выступы белых камней и черную мокрую землю. Город исчез с лица Земли.
– Все, конец пути, мама, – сообщил Егор и вышел из машины. Анна поспешила за ним. То, что предстало ее взору, было не менее страшным, чем увиденное в потоках воды. Голая земля покрыта не камнями, а белеющими человеческими останками, нагроможденными целыми кучами костей и черепов. Самым непостижимым было то, что все эти незахороненные кости стонали и выли от боли. Их голоса перемешивались и превращались в один сплошной жуткий гул. А пространство над этой бесчисленной тьмой людей вздыхало как живое и ухало. От каждого человека, или бывшего человека, исходило сияние, которое закручивалось, вплетаясь в общую мощную спираль, терявшуюся в небесах, как в воронке. «Так вот он откуда, этот странный гул», – трясясь от перенапряжения и страха, подумала Анна.
– Апофеоз… – уже вслух сказала она.
– Хаос и беспредел, – отозвался Егор.
Неожиданно из-за груды костей показался джип Анны. Он остановился метрах в ста от их машины, и сердце Анны заколотилось – в машине сидела Виктория. Даже издалека ее лицо выглядело совершенно белым, бледным пятном. Дверца джипа открылась, и на землю спрыгнул мужчина, «братец», как поняла Анна. Он медленной ленивой походкой приближался к ним. Одетый в черные шелковые рубашку и брюки, оттеняющие его белые волосы и изумрудные глаза, он удивительно походил на Егора. Только одежда, цвет волос и глаз разнил их.
– С чем пришел, возлюбленный сын Отца моего? – ухмыляясь, спросил Дил.
– С огнем и мечом, брат, – ответил Егор.
– Хочешь очистить это болото огнем? – Егор обвел рукой страшные просторы. – Что ж, похвально. Я знал, что рано или поздно ты доберешься сюда и освободишь и души, и Путь для них, это же так гуманно – клонировать Землю, я лишь немного ускорил все!.. У меня для тебя подарок.
– Я не люблю твои дары, – сказал Егор, – что ты задумал?
– Со мной девушка, ты знаешь, – сообщил Дилан, – это будет последняя жертва, принесенная в Точке Пересечения.
– Ты не сделаешь этого, Дил, – прошептал Егор.
– Сделаю, – рассмеялся Дил, – на твои белые одежды прольется кровь невинной жертвы. Она умрет из-за тебя… Вот Мироздание перевернется-то!
Сильный ветер распахнул дверцу джипа, выталкивая из него молодую девушку. Егор прищурился.
– Ника?! – внезапно он вспомнил все-все до конца. – Ника! Стой там!
– Егор! – Ника было рванулась вперед, но очень твердая рука остановила ее и затолкала обратно в джип. Высокая блондинка, очутившаяся внезапно в автомобиле, смотрела на Викторию с усталостью: – Я просила тебя – не лезь в дела, которые не помнишь!
– Вы кто?!
– Вот же, – Сова надулась, – умрешь – узнаешь!
Ника пораженно замолчала.
– Хорошо, – Егор помолчал, дождавшись, пока Дилан перестанет смеяться, – а если я предложу тебе сразиться, Дил? Один на один…
Глаза Люцифера сузились.
– Без посторонней помощи, брат?
– Конечно, Дил, в обмен на жизнь женщины.
– Ты ставишь ее жизнь превыше своей?
– Это мое дело…
Когда дерутся исполины, есть ли смысл вмешиваться смертным? Есть ли силы у человека, чтобы помочь? Нет…
Небо окрасилось багряным светом, яростный ветер заглушил жуткие стоны неприкаянных душ, пронзительные мечи Адептов разрезали небосвод, обрушившийся дождь был соленым и красным. Если судьба всего человечества, Мироздания зависела от идущего боя, так ли важны тонны кровавого дождя? Так ли важны, если ставка – сама жизнь. И так ли важно, сколько времени длиться бою? Путь воина – это тенистая тропа, в конце ждет лишь кружка горячего молока из рук чужой матери. Путь темного адепта, взявшего меч, – это дорога к славе и трону, за которыми ждут проклятия и поругания. Путь светлого адепта, взявшего меч, – это всегда дорога бесконечности, в конце которой ждет вечность. Но никогда не ясно, чем закончится бой, в котором равны Боги и Люди.
