Ольга Манскова - Русь эзотерическая
— Ты, дядя Юра, как всегда, молодежь на ночь стращаешь? — засмеялся за спиной дяди Юры только что вынырнувший из леса к костру Николай, — Юра у нас — главный демонолог. Специально посвятил себя изучению всяких гадов.
— Дать, Никола, понимаешь, на Поляне молодежь учат, что нужно как можно больше отдать, и тогда в тебя ещё больше войдет, больше будет тебе дано, слышал я эти байки.
— Ну, а что, это — неверно? — спросил Николай.
— Понимаешь ли, при этом забывают сообщить, что при такой своей отдаче — ты, считай, что ЗАСВЕТИЛСЯ… А на твоё сияние слетается всё, что ни попадя. И вокруг нас обретаются не только ангелы. Об этом, почему-то, наши «учителя» не упоминают.
— Не упоминают, — подтвердил Николай, — Наверное, гадов тоже надо любить. Да? Какой-то особенной любовью.
— Да, так и говорится. ВСЕМ надо посылать любовь. Им тоже. Они, мол, от неё дохнут. Только, какая любовь, когда кровь в жилах стынет? Тут уж не до любви… Мочить их надо. Или хотя бы — смываться. На другой план сознания.
Николай засмеялся:
— Дядя Юра, а ты им — что посылаешь?
— Мне же, дать, довольно безобидные проходу не дают. Лешие там, русалки… Структурки всякие… Ну, вон, вроде тех, — и дядя Юра кивнул в сторону ближайших кустов… Около которых стояло несколько долговязых структур с ручками-палочками.
Наталья слегка поежилась.
— Это ты, дать, с непривычки, — заметил дядя Юра, — А вообще… Пока молоды — надо укреплять тело, сознание и дух. Совершенствовать энергоструктуру. Чтобы мочить гадов, дать. Чтобы не ты от них прятался — а они тебя боялись. А дух укрепляется любым целенаправленным действием. Тело — дыхательными упражнениями, движением и йогой. Сознание — размышлениями и правильными поступками. Вот так, дать, всё просто. Без всяких там «ключей к тайнам мироздания» и прочей чешуи.
— Дядя Юра, я хочу с тобой ещё об одном поговорить. Чувствую — кажется, скоро изменения пойдут. Глобальные. Меня будто подготавливают к какому-то конкретному делу, решительному шагу. Что-то будет, — сказал Николай неуверенно.
— А мы, дать, Никола, тоже здесь — не плюшки хаваем. Наготове сидим: только позови. Поработаем. Ну, а пока можно и кашки поесть. С грибками.
— Подождите! — вдруг воскликнул Сергей, — А как же мандала? Поток? Его тоже могут поглощать и тёмные? Энергия же цвета не имеет? И привлекает разные сущности?
— Мандала даёт в округе всплеск энергии. Спасение только в наличии запаса времени. У темных реакция замедленная. Они очень медлительны. И они могут использовать только ту энергию, которую человек пропустил через себя. Чистую космическую энергию им схватить не по зубам. Поток они не трогают. Но могут двигаться по созданному им проходу. Сюда, в наш мир: так же, как поток попадает к нам из высших сфер. При нападении они сначала «замораживают» сознание людей, работающих с потоком, создавая на них свои собственные каналы, затем выкидывают их на время в особый ментальный план иллюзий. Поток отключается в это время, а проход — нет. Создается возможность прохода в этот мир новых инфернальных существ. Поэтому, при работе с потоком или каналом его надо успеть вовремя закрыть. А после — желательно даже уйти на время. Иначе придётся вести астральные бои. И ещё вопрос, на чьей территории, — проговорил Николай быстро.
— А как эти сущности создают свои каналы на людей, работающих в потоке? — спросила Наталья.
— С помощью одержания, конечно, — ответил Николай, — Ой, о чем это я? Свят-свят — свят… Что я такое сейчас нёс?
Почему-то все замерли и замолчали.
— А я, дать, так скажу, — неожиданно врезался в застывшее молчание голос дяди Юры, — что самые, дать, страшные «тёмные» — это не те, которые нас пугают и щекочут, а всякие там, практически неприметные даже для видящих, только во сне и вываливающиеся, такие облачка коричневые, с длинными отростками-щупальцами… Которые висят, дать, над городами и смотрят: как только человек подумал о чём-то плохом, или, дать, уныние его одолело — так они его хвать! Щупальцами-присосками. И держат. Кушают они именно это. А ещё, нагнетают нужное им состояние. Ужесточают ситуацию. Высосут, дать, человека — а там и одержатели подоспели.
— Чур меня, чур! Не пугай на ночь, дядя Юра! — замахал на него руками Николай.
У костра Николы было уже совсем темно, когда лес неожиданно зашумел, будто бы взволновавшись. Зашелестели, перешёптываясь между собой, листья деревьев. Где-то поблизости страшным голосом прокричала какая-то ночная птица.
— Что, расслабились совсем уже, под чаек и разговоры? А я вот вам скажу, что работать пора, — сказал, медленно вставая с лавочки, Николай, — подождите здесь немного, сначала я схожу на мандалу один.
Он зачем-то захватил с собой небольшую сумку, висевшую около лавочки на гвоздике, и коробку спичек. Освещая фонариком дорогу перед собой, Николай дошёл до мандалы, и, осветив её, зажёг и поставил на каждый большой камень, по кругу, свечи. Затем он вернулся к костру, положил фонарик и сумку на лавочку, и, посмотрев на всех, но не проронив больше ни слова, пошёл обратно, к мандале. Оставшиеся у костра, на сговариваясь, встали и пошли следом за Николаем. Затем все так же молча стали на мандале по кругу. Благодаря свету свечей можно было разглядеть силуэты друг друга. Николай, после довольно долгого молчаливого сосредоточения, поднял вверх, к просвечивающимся сквозь деревья звёздам, руки, и громко запел:
— О-ом!
Его мантру подхватили по кругу: Сергей, дядя Юра, Наталья…
И — снова тишина.
— О-ом! — снова и снова пошло по кругу. Одновременно по кругу стали закручиваться энергии — будто сами собою. Очень легко.
И, наконец, хлынул Поток. Сильный, как никогда. Вдруг Николай, став, как показалось, выше и стройнее, высокий и прямой, с распростёртыми в стороны руками, стал вбирать этот поток, становясь будто бы сияющим, мерцающим в темноте маленькими капельками голубого света. Наталья стала направлять ему всю получаемую ей энергию, за ней — Сергей и дядя Юра. Почувствовав это, Николай стал собирать и закручивать энергопоток снова вверх. Одновременно, казалось, внутренняя суть Николая стала подниматься над землёй, над мандалой, над всем лесом… Сияние, воспринимаемое интуитивно окружающими, стало почти невыносимым.
И вдруг Николай, будто резко выдохнув, послал захваченный поток мощным залпом, внезапным ударом — вверх. Будто молния пролетела над лесом, будто штормовой ураганный вихрь взвился к звёздам, унося в бездонное небо импульс энергии.
Потом все по кругу стали закручивать остаточную энергию, направляя её по спирали вверх, вверх, всё шире, шире… Николай, по-прежнему прямой и громадный, стоял, вскинув к звёздам голову и руки. А общий поток всё уносился стремглав куда-то в безвоздушное пространство…
