Ричард Лэймон - Кол
— Да, конечно. Они всегда могут что — нибудь придумать. И надо заехать еще за одним парнем, Джорджем. Мы разговорились с ним на спектакле. И я собиралась подвезти его сегодня.
Мама кивнула головой.
— Дай мне их адреса, и я возьму это на себя.
— Как замечательно. Большое спасибо, мама.
— Может, тебе что — нибудь приготовить, пока я не уехала?
— Я еще не хочу есть. Приду, когда проголодаюсь, хорошо?
— Ладно, приготовишь себе сама. Но мне кажется, что ты бы почувствовала себя лучше, если бы поела.
Лейн налила себе в кружку кофе и вышла в гостиную. Отец сидел в своем любимом кресле в спортивном костюме, который он обычно надевал по утрам, с кружкой в одной руке и с книжкой в дешевой бумажной обложке с другой.
— Доброе утро, сердце мое, — сказал он. — Как дела?
— Не очень. Я остаюсь дома из — за болезни. Мама не возражает.
— Простыла?
— Наверно, что-то вроде этого. Во всяком случае, я себя чувствую совершенно разбитой. Я сейчас опять пойду лягу. — Она отпила немного кофе. — А ты, наверное, переживаешь из — за сегодняшнего вечера?
Он сморщил нос.
— Даже не знаю, переживаю или просто боюсь.
— Если это так тебя волнует, то почему бы от этого совсем не отказаться?
— Это не так-то просто, — сказал он, — Что я буду делать с концовкой своей книги?
— Это и может быть концом. Ты делаешь этический выбор, или как там это называется, решив не вмешиваться в это дело. Не буди спящего льва. Это могло бы быть основной темой книги.
Он тихонько рассмеялся.
— Неплохая идея. Так ты считаешь, что не следует вытаскивать кол?
— Для начала, я не стала бы притаскивать домой трупы.
— Я сожалею, что мы это сделали. Бог знает зачем. — Он пожал плечами. — Но раз уж она здесь…
— Не знаю, папа. Ты всегда учил меня не связываться со сверхъестественными вещами типа спиритических сеансов и предсказаний судьбы…
— Да.
— Помнишь, как я купила себе ту куклу — амулет в Нью-Орлеане?
— Она до сих пор еще где-то лежит.
«Ни к чему тебе иметь дело со сверхъестественными явлениями». Это твои собственные слова. А теперь ты собираешься вытащить кол из мертвого человека, чтобы проверить, вампир она или нет.
— Ничего хорошего из этого выйти не может, — назидательным, предостерегающим тоном, подражая голосу старого ученого — чудака из какого-то фильма, проговорил Ларри.
— Так зачем же делать это? — спросила Лейн.
Улыбка сползла с его лица.
— Потому что она здесь? Может, тебе следует просто забыть об этом. Я серьезно. Твердо реши не вытаскивать кола, и ты сам удивишься, насколько лучше ты вдруг себя почувствуешь.
— А ты от этого почувствуешь себя лучше?
— Может быть. Но меня это особенно не касается. Я ведь могу остаться в своей комнате, когда вы будете это делать, а тебе придется находиться там. Это не мой труп, а твой. Мне достаточно своих проблем.
— Каких, например?
— Я просто говорю, — быстро продолжала она, — что ты не должен позволять Питу или любому другому человеку толкать тебя на то, чего ты делать не хочешь. Ведь потом тебе придется с этим жить.
— Так ты считаешь, что мы не имеем морального права вытаскивать этот кол?
— Да, если она вампир.
— Но ведь мы прекрасно знаем, что она не вампир.
— «Гораций, много в мире есть того, что вашей философии не снилось».
— Хорошо сказано!
Она улыбнулась.
— Я отправляюсь в постель.
— Спокойной ночи, милая принцесса. Пусть ангелы поют тебе у изголовья.
— О, спасибо. Надеюсь, я еще не умираю. Просто собираюсь вздремнуть немного.
Она вышла из комнаты, записала адреса своих друзей, передала их матери на кухне, поблагодарила ее еще раз за заботу и вернулась в свою комнату.
Устроившись на подушках, она попыталась читать. Но хотя глаза ее двигались по строчкам, ум ее все время отвлекался, она мучилась мыслями о Крамере. В конце концов она отложила книгу в сторону и залезла под одеяло.
«Мне бы папины проблемы, — подумала она. — Он и не подозревает, насколько он счастлив». Как было бы хорошо, если бы самой большой проблемой в ее жизни было вытаскивать или не вытаскивать кусок дерева из трупа.
Папа говорил, что эта девушка — Бонни? — была «Королевой красоты» на вечере выпускников. Наверное, она была очень красивой. Может быть, типа Крамера.
Лейн задремала, и увидела во сне всех своих друзей вместе: Бетти с Генри, Джорджа и Райли. «Мне необходима ваша помощь», — сказала она им. Она объяснила им свой план, и все выразили желание помочь ей. Они тайком пробрались в гараж и выскользнули оттуда с трупом. Привязали гроб к крыше ее мустанга и поехали глубокой ночью к дому Крамера. Его машины там не было. Он был все еще на своем катере. Пока ее друзья ждали на крыльце, Лейн разбила окно позади дома и вошла внутрь. Она открыла для них дверь, и они внесли гроб. Они положили тело на кровать Крамера, а гроб спрятали в шкафу.
Лейн вызвалась вытащить кол. «Я не боюсь», — сказала она. И ей действительно не было страшно. Она не боялась Бонни. Бонни была ее союзницей, ее орудием. Лейн вырвала кол из груди девушки. Отверстие от кола тут же затянулось. Высохший труп начал увеличиваться, как надувная резиновая кукла, когда в нее начинают накачивать воздух. Ее сухая сморщенная кожа постепенно разглаживалась, принимая здоровый живой вид. За исключением мест, где были синяки.
Лейн была озадачена, увидев, что Бонни выглядит, словно ее двойник. «Нет, — подумала она. — Это — не двойник. Это — я сама. Все складывается даже более удачно, чем я предполагала. Крамер подумает, что я сама пришла к нему.»
Лейн, лежавшая на кровати Крамера, открыла глаза.
— Не волнуйся, — сказала она. — Я возьму его на себя.
Лейн проснулась с таким чувством, будто с ее груди свалился огромный камень. Она чувствовала себя прекрасно, сама не зная, почему. Потом она вспомнила несбыточный план из своего сна. Это всего лишь был плод ее фантазии. Ничего не изменилось. Настроение у нее упало, и страх опять вернулся на свое насиженное место где-то в глубине желудка.
Она посмотрела на часы у кровати. Почти час.
Она проспала довольно долго и была рада этому. Если бы только она могла спать все время!
Лейн почувствовала, что проголодалась. Поэтому она встала с постели, надела халат и тапочки и вышла из комнаты.
Дом казался пустым.
Дверь в кабинет отца была закрыта. Она постучала. Входя в комнату, она заметила страницу с черно — белыми фотографиями, которую отец быстро сунул в папку.
Он улыбнулся ей, но выглядел несколько смущенным, а лицо у него покраснело.
