Стефани Майер - Гостья
– Или в теле Уэса?
– Но ты же женщина – ты сама сказала.
– И на всех планетах я выбирала пол носителя, который более-менее соответствовал моему. Мне кажется, это правильно. Но меня вполне могли поместить в мужское тело, и тогда я была бы мужчиной.
– Но ты же не в мужском теле.
– Видишь? О чем я и говорю: тело и душа. В моем случае, разные вещи.
– Без тебя мне это тело не нужно.
– Без этого тела тебе не буду нужна я.
Он снова дотронулся до моей щеки и задержал руку.
– Но это тело – часть и тебя тоже. Отчасти оно – это ты. И, если ты не передумаешь и не предашь нас всех, так будет всегда.
Неизбежность конца. Да, я умру вместе с этим телом. Окончательная смерть.
«А я больше никогда не буду в нем жить», – прошептала Мелани.
«Разве так мы представляли себе наше будущее?»
«У нас нет будущего».
– Еще один внутренний диалог? – догадался Иен.
– Мы задумались о смерти.
– Покинув нас, ты могла бы жить вечно.
– Могла бы, – вздохнула я. – Знаешь, из всех видов, которыми мне довелось побывать, не считая Пауков, у людей самый короткий срок жизни. У вас так мало времени.
– А ты не думаешь, что нужно по полной использовать отведенное время? Жить, пока живется? – Иен замолчал и склонился надо мной, его лицо – снег, сапфиры и смоль – заслонило собой комнату.
И опять, как тогда, с Джаредом, все случилось внезапно. Джаред хотя бы был мне знаком. Мелани первой догадалась, что он собирается сделать, всего за миг до того, как губы Иена коснулись моих.
«Нет!»
Этот поцелуй не походил на поцелуй Джареда. С Джаредом мыслей не было, только желание. Тот поцелуй был неуправляем, неизбежен, как искра, соприкоснувшаяся с бензином. С Иеном я даже не знала, что чувствую – все происходило как в тумане. Теплые мягкие губы Иена легонько коснулись моих…
– Приятно или не очень? – спросил он, не отрываясь.
«Гадость, гадость, фу!»
– Я… мысли путаются. – Чтобы это сказать, пришлось оторвать от него губы.
– Звучит… обнадеживающе.
Губы Иена прижались сильнее. Он поймал мою нижнюю губу между своих и легонько потянул.
Мелани хотелось его ударить – и намного сильнее, чем когда-то Джареда. Ей хотелось оттолкнуть его и врезать ему по лицу: ужасный образ, который никак не вязался с ощущениями от поцелуя Иена.
– Погоди, – прошептала я.
– Угу…
– Перестань, пожалуйста. У меня мысли путаются.
Он сразу же отсел.
– Хорошо, – тихо сказал он.
Я закрыла лицо руками, жалея, что не могу развеять гнев Мелани.
– Что ж, по крайней мере, меня не ударили, – улыбнулся Иен.
– Она бы не ограничилась избиением. Ох, не выношу, когда она злится. У меня голова начинает болеть. Злость… гадкая вещь.
– Почему же не ударила?
– Потому что я не потеряла контроль. Она вырывается на свободу, только когда меня переполняют чувства.
Я потерла лоб.
«Успокойся, – упрашивала я Мелани. – Он меня не трогает».
«Он забыл, что я здесь? Или ему плевать? Это же я, я!»
«Я пыталась ему объяснить».
«А ты? Ты что, уже забыла Джареда?»
Она забросала меня воспоминаниями, совсем как вначале, только на этот раз они скорее напоминали оплеухи, тысячи оплеух: глаза, улыбка, губы на моих губах, руки на моей коже…
«Конечно, нет. Кстати, тебе же не нравилось, что я его люблю…»
– Она с тобой говорит.
– Скорее, орет на меня, – поправила я.
– Теперь понятно. Если приглядеться, видно, что ты сосредоточена… раньше я как-то не замечал.
– Обычно она ведет себя тише.
– Мел, прости, – сказал он. – Я знаю, тебе, должно быть, невыносимо это терпеть.
Мелани представила, как ее нога врезается в его точеный нос, ломая его и делая похожим на нос Кайла.
«Скажи ему, что мне не нужны его извинения».
Я поморщилась. Иен то ли улыбнулся, то ли скривился.
– Она не принимает твоих извинений, – покачала головой я.
– Значит, она все-таки может прорваться? Если тебя переполняют чувства?
Я пожала плечами.
– Иногда, если она застает меня врасплох, когда я волнуюсь… Эмоции мешают сосредоточиться. Но в последнее время ей трудно, как будто дверь между нами закрыта. Не знаю почему. Я пыталась ее выпустить, когда Кайл… – Я прикусила язык.
– Когда Кайл пытался тебя убить, – закончил Иен, словно констатируя факт. – Ты хотела ее освободить? Зачем?
Я молча смотрела на него.
– Чтобы дать ему отпор? – угадал он.
Я не ответила.
– Ладно. Не хочешь – не говори, – вздохнул Иен. – А почему… дверь закрыта?
Я нахмурилась.
– Не знаю. Может, время проходит… Нас обеих это сильно тревожит.
– Но ведь в прошлый раз она прорвалась, чтобы ударить Джареда.
– Да… – Я содрогнулась, вспомнив, как мой кулак влетел в его челюсть.
– Из-за того что тебя переполняли чувства?
– Да.
– Что он сделал? Просто поцеловал тебя?
Я кивнула.
Иен отстранился и сощурил глаза.
– Что? – спросила я. – Что не так?
– Когда Джаред тебя целует, ты… волнуешься.
Я смотрела на него с тревогой.
«Вот именно!»– злорадствовала Мелани.
– А когда тебя целую я, ты не уверена, нравится ли тебе… – вздохнул Иен. – И тебя не… переполняют чувства.
Похоже, Иен ревновал. Какое странное слово «ревность».
– Прости.
– Не нужно извиняться. Я дам тебе время подумать. Я согласен ждать. Но…
– Что «но»?
– Я знаю, как ты любишь Джейми, – с тяжелым вздохом сказал Иен. – Это ясно как божий день. Наверное, нужно было догадаться, что Джареда ты тоже любишь. Может быть, я не хотел верить. Все сходится. Ты пришла сюда ради них двоих, ты любишь их обоих, как их любит Мелани: Джейми как брата, а Джареда…
Иен отвел взгляд, уставившись на стену надо мной. Мне тоже пришлось отвернуться. Я разглядывала солнечный луч на красной двери.
– Сколько тут от Мелани и сколько от тебя?
– Не знаю. Это важно?
– Да. Для меня – важно, – чуть слышно ответил Иен.
Не глядя на меня и, казалось, не замечая, что делает, он снова взял мою руку. На минуту стало тихо. Даже Мелани успокоилась. Хорошо!
А затем словно кто-то щелкнул переключателем: он вдруг снова превратился в обычного Иена и засмеялся.
– Время на моей стороне, – сказал он с улыбкой. – У нас вся жизнь впереди. Когда-нибудь ты оглянешься назад и подумаешь: «И что я только в нем нашла?»
«Мечтать не вредно», – ядовито заметила Мелани.
Я рассмеялась вместе с Иеном, радуясь, что он снова шутит.
– Анни? Анни, можно войти? – Голос Джейми донесся из дальнего конца коридора, и топот бегущего вприпрыжку затих у самого входа.
