Ли Майерс - BRONZA
Спецслужбы, городская полиция были приведены в состояние боевой готовности. Но после четвертой жертвы, доведя ожидание до взрывоопасного накала, натянув всем нервы до предела, убийца вдруг замолчал. По какой-то причине он перестал преподносить городу свои жуткие «сувениры». А сегодня как раз было 25-е, правда, уже декабря, и новая жертва тоже была пятая по счету. Случайное совпадение или продуманная стратегия?
«Есть ли смысл для тебя хоть в чем-то? Ублюдок, что творится в твоей больной голове?! Я, наверное, сойду с ума, если не поймаю тебя! Не посажу на электрический стул! И не отправлю твою черную душу назад, в преисподнюю!» – снова встретившись со своим взглядом, Маккуин зло смял в кулаке недокуренную сигарету, вышвырнул в окно и тут же достал из пачки другую.
Пятого сентября рано утром он приехал в университет, чтобы успеть увидеться с дочерью до занятий и уговорить Энн помириться с матерью. У его женщин характер был, что называется, «коса на камень», а ему в их семье отводилась роль миротворца. Вот и сегодня с белым флагом парламентера он приехал, чтобы уладить очередной семейный конфликт. Возле кампуса, окруженного небольшим парком, поддав машину задом, припарковался на пустующей пока стоянке. Посидел немного, обдумывая слова, которые скажет строптивой дочери (младшая подрастала тоже не сахар), и тут в зеркале заднего вида увидел эту картину.
В первую минуту он решил, что перед ним какой-то злой розыгрыш студентов. А фигура в шутовском колпаке, подвешенная за ноги на дереве, – всего лишь манекен. Но уже в следующую минуту профессионально наметанный взгляд определил, что перед ним мертвое человеческое тело. Он вышел из машины.
На длинной веревке, медленно поворачиваясь из стороны в сторону, слегка раскачивался труп обнаженной девушки, со связанными за спиной руками. Бубенчики на колпаке тихо позвякивали, касаясь земли. Театральным гримом на девичьем лице была нарисована печальная маска Пьеро. К груди, будто к платью, булавкой приколота игральная карта. Девятка червей. Он застыл с телефоном в руке.
В студенческом городке, в непонятном безлюдье в такой час, они с мертвой девушкой словно были одни в целом свете. Под чистым, ни облачка, небом, в тени густой кроны, под отдаленный птичий щебет и перезвон бубенцов с белого лица кроваво-красными губами ему печально улыбалась смерть. И от всей этой выразительно красивой, сюрреалистичной картины веяло такой жутью, что он вздрогнул в ознобе. Впервые услышав, как громко может биться сердце.
Потом, поднимая свой отдел на ноги, связываясь с полицией, вызывая охрану кампуса, все никак не мог избавиться от ощущения, что увидел нечто, не имеющее права существовать. Сталкиваясь со смертью постоянно, Питер насмотрелся на ее отвратительный лик, и было не по себе от того, что убийца (этот пока неведомый кто-то) заставил его увидеть в смерти – ее красоту. Только углубившись в привычную работу, он забыл об этом впечатлении…Маккуин нахмурился. Он считал это непростительным промахом и до сих пор был недоволен собой. Пусть убийца, тогда еще безымянный (это после, следующие свои жертвы наряжая в театральные костюмы, он получит кличку «Театрал» за пристрастие к пьесам английского драматурга), никогда не повторялся – первая его жертва все-таки стояла особняком. На это стоило обратить внимание сразу, но, радуясь возможности сохранить место преступления для экспертов отдела в девственной «чистоте», зацепившись взглядом за многое, он пропустил главное.
Булавка, воткнувшись в кожу, – она прямо кричала о холодном равнодушии того, кто сделал такое, а он пытался разгадать, что означает девятка червей. Длина веревки, точно рассчитанная, чтобы бубенчики только касались земли и звенели, говорила, что для убийцы это всего лишь игра. А его ребята, выяснив, что веревка и шутовской колпак взяты из реквизита театральной студии университета, где собирались ставить пьесу Шекспира «Много шума из ничего», на многочасовом допросе основательно, но безрезультатно выпотрошили всех, кто имел хоть какое-то отношение к постановке.
Но самым важным оказалось то, каким способом были связаны руки жертвы. Не веревкой или шпагатом. Атласная узкая ленточка голубого цвета, деликатно обернутая три раза вокруг запястий и завязанная изящным бантиком. По-видимому, убийца добавил этот штрих в свою «картину» в самом конце, когда труп уже висел на дереве.
Этот чертов бантик! Убийца не просто оставил свою подпись, как теперь понимал Питер, – это был даже не росчерк пера, а пространное заявление. Мне так скучно, я убиваю и буду убивать, если это развлечет меня хоть немного, – вот, что означал этот чертов бантик! Он служил доказательством отсутствия мотива для преступления.
А он допрашивал студента, бой-френда погибшей девушки, вцепившись в мальчишку мертвой хваткой. Описавшись от страха, парень плакал и божился, распространяя по комнате запах мочи, что не убивал свою подружку. Что они уже помирились перед ее отъездом к тетке на уикенд.
Девушка и правда оставила сообщение на автоответчике для своей соседки по общежитию. Просила прикрыть на последней паре, сказала, что срочно едет проведать заболевшую тетушку и вернется утром во вторник, ко второй лекции. Передавала привет своему дружку.
Как выяснилось, она врала, причем нагло. Тетушки ни больной, ни здоровой у погибшей не оказалось. Но прослушав пленку, аналитики пришли к выводу, что жертва говорила без принуждения, не по бумажке. Да и вряд ли недавняя школьница была такой уж хорошей актрисой, чтобы так играть голосом.Выходило, девушка лгала добровольно, по просьбе убийцы или же ради него самого, из чего следовало, что он заранее познакомился со своей жертвой. Значит, пришли они к выводу, он хорош собой, довольно молод и бесспорно обладает неотразимым обаянием. Располагающий к себе, тот тип мужчин, что всегда вызывает у слабого пола доверие и интерес. Не зря же, чтобы сбежать с ним, девушка прибегла к подобной хитрости.
Он сам зашел за результатами вскрытия. Жуя сэндвич с индейкой, патологоанатом кивнул головой в знак приветствия. Давно привыкший к цинизму тех, кто каждый день препарирует трупы, Питер поторопил его взглядом. Тот полистал отчет.
– Вскрытие прошло успешно. Причина смерти – отсутствие крови в теле жертвы. Практически выпита досуха!
– Ты еще скажи, что к нам в Штаты – по туристической визе, из-за моря, явился граф Дракула! Собственной персоной! – недоверчиво хмыкнул Питер.
– Что граф, не скажу! Дипломированный врач – точно! Хирург и, скорее всего… пластический… Глянь-ка сюда!
Патологоанатом показал ему аккуратные надрезы от углов рта, зашитые такими же аккуратными стежками. Именно они сохранили на мертвом, утратившем мимику, лице ту печальную улыбку смерти. Но сейчас, без грима и помады лицо девушки будто насмехалось над ними и выглядело это омерзительно. Почему-то кольнула неприятная, задевающая самолюбие мысль, что убийца насмехается именно над ним.
