Дж. Уорд - Вечный любовник
Мэри открыла глаза. Поморгав, она стала смотреть на рождающийся рассвет над зданиями города.
«Пожалуйста… Господи.
Позволь остаться с ним.
Не дай мне умереть».
Глава 49
Рэйдж забежал в дом, снимая на ходу плащ, пересек фойе и поднялся по лестнице. В комнате он избавился от часов и переоделся в белую шелковую рубашку и брюки. Взяв с верхней полки гардеробной лакированную коробку, он вышел на центр спальни и опустился на колени. Открыл коробку, достал оттуда нитку крупного черного жемчуга и надел на себя.
Затем сел на пятки, положил руки на колени и закрыл глаза.
Замедляя дыхание, он полностью погрузился в транс, пока кости, а не мышцы стали держать его. Рэйдж очистил сознание, насколько смог, и начал ждать, молясь, чтобы его увидело единственное создание, способное спасти Мэри.
Жемчужины нагрелись.
Когда он открыл глаза, то увидел, что стоит в ярко освещенном дворе из белого мрамора. Здесь находился восхитительный фонтан, вода, искрясь, поднималась в воздух и ниспадала в бассейн. В углу стояло белое дерево с белыми цветами, на ветвях заливались трелью певчие птицы, единственные яркие пятна в этом месте.
— Чем я удостоилась такой чести? — спросила за его спиной Дева-Законодательница. — Конечно, ты пришел не из-за своего зверя. На это есть еще время, насколько я помню.
Рэйдж остался сидеть на коленях, склонив голову, пребывая в молчании. Он понял, что не знает, с чего начать.
— Такая тишина, — пробормотала Дева-Книжница, — с твоей стороны необычна.
— Я стараюсь подобрать слова.
— Мудро, воин. Очень мудро. Учитывая, зачем ты пришел сюда.
— Ты знаешь?
— Никаких вопросов, — резко ответила она. — Как же мне надоело повторять Братству об этом. Надеюсь, вернувшись, ты напомнишь остальным о правилах поведения.
— Приношу извинения.
В поле его зрения появился край черного плаща.
— Подними голову, воин. Посмотри на меня.
Он сделал глубокий вдох и повиновался.
— Тебе так больно, — ласково сказала она. — Я чувствую твое бремя.
— Мое сердце кровоточит.
— Из-за этой женщины, человека.
Он кивнул.
— Я бы хотел попросить, чтобы ты спасла ее, если это тебя не оскорбит.
Дева-Законодательница отвернулась от него. Затем поплыла над мраморным полом, медленно двигаясь по двору.
Он понятия не имел, о чем она думает. И рассматривает ли вообще его просьбу. Он знал, она может и поиграть с ним. Или же просто уйти.
— Этого я не сделаю, воин, — сказала она, словно прочтя его мысли. — Несмотря на наши разногласия, я не покинула бы тебя таким образом. Скажи — а если спасение твоей женщины будет означать вечное сосуществование со зверем? Если в обмен на ее жизнь твое проклятие останется с тобой до тех пор, пока ты не отойдешь в Забвение?
— Я с радостью приму его.
— Ты ненавидишь зверя.
— Я люблю ее.
— Что ж. Очевидно, так и есть.
Надежда затеплилась в его душе. У него чуть не сорвался с языка вопрос: договорились ли они, будет ли Мэри жить? Но он не хотел рисковать и срывать переговоры, рассердив Деву-Законоучительницу.
Она медленно двинулась к нему.
— Ты несколько изменился с той нашей последней встречи в лесу. Я полагаю, это первый бескорыстный поступок, который ты совершаешь.
Он выдохнул, облегчение сладостно заполнило его тело.
— Нет ничего такого, что я не сделал бы ради нее, чем бы не пожертвовал.
— В некотором смысле, это даже очень хорошо, — пробормотала Дева-Законоучительница. — Поскольку я не только оставлю внутри тебя зверя, но и потребую, чтобы ты покинул свою Мэри.
Рэйдж вздрогнул, надеясь, что ослышался.
— Да, воин. Ты правильно понял меня.
Смертельный холод сжал его сердце, лишив дыхания.
— Это я и предлагаю тебе, — сказала она. — Я могу преломить течение ее судьбы, сделав снова здоровой. Она больше не будет стареть, не будет болеть, сама решит, когда уйти в Забвение. И я позволю ей выбрать, принимать мой дар или нет. Однако когда я сделаю ей это предложение, она не будет тебя помнить, даст ли она свое согласие или нет, ты и твой мир станут неведомы для нее. Так же и те, кого она встретила, не будут знать о ее существовании, включая лессеров. Ты единственный будешь помнить ее. И если приблизишься к ней когда-либо, она умрет. В тот же миг.
Рэйдж покачнулся и упал вперед, на руки. Прошло много времени, прежде чем он снова смог заговорить.
— Ты и вправду ненавидишь меня.
Легкий электрический разряд прошел по телу, и он понял, что Дева-Законоучительница коснулась его плеча.
— Нет, воин. Я люблю тебя, дитя мое. Наказание зверем должно было научить тебя контролировать себя, познать свои границы, сосредоточиться на собственной личности.
Он поднял к ней глаза, не заботясь, что она увидит там — ненависть, боль, желание выплеснуть свой гнев. Его голос задрожал.
— Ты забираешь у меня жизнь.
— В этом и суть, — невероятно нежно сказала она. — Это инь и ян, воин. Твоя жизнь, образно выражаясь, в обмен на ее. Нужно соблюсти равновесие, необходимо принести жертву, если получаешь дар. Если я спасу девушку, с тебя причитается. Инь и ян.
Он опустил голову.
И закричал. Кричал, пока кровь не прилила к его лицу, загоревшись огнем. Пока не стали слезиться глаза, чуть не выскочив из орбит. Пока не надломился голос, исчезая в хрипе.
Когда Рэйдж закончил, то снова обратил свой взгляд на Деву-Законоучительницу. Она сидела перед ним на коленях, ее плащ расплескался по сторонам, словно черная вода на белом мраморе.
— Воин, я бы избавила тебя от этого, если бы могла.
Господи, он чуть не поверил ей. Но ее голос такой фальшивый.
— Сделай это, — резко сказал он. — Дай ей шанс. Пусть лучше она живет долго и счастливо, не зная меня, чем умрет сейчас.
— Да будет так.
— Но умоляю… позволь попрощаться с ней. В последний раз.
Дева-Законодательница покачала головой.
Боль разрывала его на части, кромсая Рэйджа до тех пор, пока он сам перестал удивляться своему кровоточащему телу.
— Умоляю…
— Сейчас или никогда.
Рэйдж задрожал. Закрыл глаза. Почувствовал смерть, приближающуюся к нему, сердце словно перестало биться.
— Значит, сейчас, — прошептал он.
Глава 50
Когда Буч вернулся домой из больницы, то первым же делом поднялся в кабинет на втором этаже особняка. Он понятия не имел, почему Рэйдж позвонил и велел покинуть палату Мэри. Буч хотел было поспорить с братом, но от его голоса мурашки побежали по коже, так что человек подчинился.
