Роберт Хайнлайн - Дорога Славы
— С таким же успехом мы можем найти убежища и на восточном отрезке, как и на западном, — ответил Джим. — Следующей весной Проект начнет осуществляться с обеих сторон. Я знаю, отец много говорил об этом. Во всяком случае, мы не можем больше использовать этот рукав: они обыщут его вдоль и поперек — так зачем нам ломать здесь свои зубы? Остается только один вопрос: сможешь ли ты бежать на коньках? Если не можешь, ты должен остаться здесь и сдаться.
Френк поднялся.
— Я смогу бежать, — мрачно сказал он. — Пошли.
Уверенные в том, что их преследователи все еще обыскивают окрестности ската, по которому они поднялись наверх, мальчики смело пошли по каменной кладке канала. Они прошли три или четыре мили на восток, прежде чем нашли место, где можно было спуститься на лед.
— Спустимся здесь? — спросил Джим.
— Конечно. Даже если они пошлют в канал кого-нибудь на коньках, я сомневаюсь, чтобы он пошел так далеко, не видя перед собой наших следов. Идти пешком так утомительно.
Они спустились на лед, надели коньки и побежали. После проведенной в некомфортабельных условиях ночи пешая прогулка еще больше вымотала ребят, и они были рады снова оказаться на льду. Джим немного отстал от Френка и предоставил ему возможность бежать с удобной для него скоростью; несмотря на болезнь, он развил приличную скорость.
Когда они прошли около пятидесяти миль, берега канала стали значительно ниже. Джим заметил это, и его посетило предчувствие, что этот канал не связан с восточным рукавом, а просто заканчивается в какой-то низине пустыни. Свои подозрения он оставил при себе, а к концу следующего часа в этом уже не было необходимости: правда стала очевидна для обоих. Берега теперь стали такими низкими, что ребята могли заглянуть через верх, а лед впереди больше не исчезал в голубом небе, а заканчивался на некотором расстоянии.
В месте, где заканчивался канал, разлилось замерзшее болото Берега исчезли; шероховатый лед расстилался во всех направлениях: в некотором отдалении зеленые растения показывали границу свободного льда. Здесь и там изо льда торчали вмерзшие пучки мертвой растительности.
Выбирая дорогу, где можно проехать на коньках, они продолжали двигаться на восток. Наконец Френк сказал:
— Все! Дальше не пройти! — и сел снимай коньки.
— Я согласен с тобой, Френк.
— Ну что, пойдем дальше? Я думаю, до восточного рукава осталось идти не очень далеко.
Они вошли в окружающую болото зелень и стали быстро пробираться через нее, чтобы растения успели затянуть их следы. Растения здесь были гораздо ниже, чем растущие вдоль канала; самые высокие образцы едва доставали им до плеч. Листья тоже были меньше. Пройдя пару миль, мальчики вышли на песчаные дюны.
Красный зыбучий песок, словно покрытый ржавчиной, замедлил их продвижение, но подниматься на дюны или идти по их краю было еще тяжелее. Джим, даже если Френк шел вокруг, предпочитал идти напрямик через дюны; он следил за темно-зеленой линией у горизонта, которая могла обозначать восточный рукав Страймон-канала. Это поддерживало его.
Виллис настоял, чтобы его выпустили. Первое, что он сделал, — принял пылевую ванну в чистом песке, и с этого момента держался чуть впереди Джима, разведывая дорогу и спугивая мелких насекомых. Джим как раз взобрался на вершину дюны и выискивал место, где лучше спуститься, когда услышал жалобный писк Виллиса. Он осмотрелся вокруг.
Френк обходил вокруг дюны, и Виллис был рядом с ним, вернее сказать, Виллис легко и быстро несся впереди него. В данный момент прыгун замер в неподвижности. Френк, по-видимому, ничего не замечал; он опустил голову вниз и вяло тащился по песку.
Прямо перед ним в атакующей позе стоял водоискатель. Он бросился вперед.
Даже для меткого стрелка было слишком далеко. Зрелище показалось Джиму странно нереальным. Он видел все, как в замедленной съемке: Френк словно примерз к своему месту, а водоискатель будто медленным прогулочным шагом направляется к своей жертве. Время словно остановилось для Джима. Он выхватил оружие, направил его в сторону водоискателя и сделал выстрел… К сожалению, луч только обжег страшное существо, но не остановил его.
Джим сделал упор на ногу и снова прицелился. Луч, попавший точно в середину панциря, разрезал существо на две части, будто оно набежало на жужжащий диск пилы. Проскочив по инерции вперед, оно развалилось на две дергающиеся половины. Громадный коготь-ятаган дернулся и замер в нескольких дюймах от Виллиса.
Джим начал спускаться с дюны. Френк действительно стоял, словно статуя. Он стоял и, не мигая, смотрел на то, что прежде воплощало в себе внезапную и кровавую смерть. Он отвернулся и посмотрел на приближающегося Джима.
— Спасибо, — сказал он.
Джим ничего не ответил и пнул по дрожащей ноге зверя.
— Мерзкая тварь, — напряженно сказал он. — Черт побери, как я ненавижу их. Как бы я хотел уничтожить их всех, всех за один раз, — он пошел вдоль тела, отыскал яичники и аккуратно выжег их бластером.
Виллис стоял, не двигаясь, и тихо всхлипывал. Джим подошел к нему, поднял и засунул в дорожную сумку.
— Пора отсюда сматываться, — сказал он. — Если ты так плохо себя чувствуешь, что не можешь подниматься на дюны, я пойду с тобой в обход.
— Ладно.
— Френк!
— Да? Что тебе, Джим? — вяло ответил Френк.
— Что там виднеется впереди?
— Впереди? — сквозь застилающую глаза пелену Френк мужественно попытался разглядеть то, на что показывал Джим. — О, вероятно, это зеленая зона канала. Я думаю, мы все-таки дошли.
— А что еще? Ты не видишь башню?
— Какую? Где? О, там… да, кажется, вижу. Все правильно, это башня.
— Ты что же, не понимаешь, что это означает? Марсиане!
— Я тоже так думаю.
— Ну, прояви немного энтузиазма!
— Почему я должен проявлять энтузиазм?
— Они примут нас, парень! Марсиане отличные ребята: пока мы с Виллисом продолжим наш путь, ты останешься у них, в тепле.
Френк посмотрел на башню более заинтересованно, но ничего не ответил.
— Возможно, они даже знают Гекко, — продолжал Джим, — Это хороший шанс.
— Может быть.
Прежде чем подойти к маленькому марсианскому городу, им пришлось около часа упорно работать ногами. Он был так мал, что включал в себя одну-единственную башню, но Джиму он показался прекраснее, чем Малые Зыбучие Пески. Они прошли вдоль стены и подошли к воротам. Мальчики не пробыли в городе и пяти минут, когда надежды Джима, сначала такие большие рассеялись. Это произошло скорее, чем он увидел задушенный сорняками центральный сад, а пустые тропинки и безмолвные площади сказали ему горькую правду маленький город был покинут.
Очевидно Марс когда-то был населен более густо, чем сейчас, об этом говорили руины неизвестных городов. Даже величайшие населенные центры, такие, как Чаракс, Малые и Большие Зыбучие Пески и Гесперидум, включали я себя брошенные районы, которые с большим удовольствием посещали туристы с Земли. По-видимому, этот маленький город не имел важного значения для марсиан и мог быть покинут еще до того, как Ной построил свой корабль.
Джим, не склонный к разговорам, остановился на пустой широкой площади. Франк устало опустился на металлическую отполированную плиту, испещренную знаками. Какой-нибудь ученый Земли отдал бы руку, лишь бы прочитать, что здесь написано,
— Ну ладно, — сказал Джим, — немного отдохнем, а потом поищем дорогу к каналу.
— Это не для меня, — устало ответил Френк. — Я не смогу больше идти.
— Не говори чепухи.
— Джим, я сказал тебе то, что есть на самом деле.
Ответ озадачил Джима.
— Тогда подожди… я поброжу вокруг. Обычно под городами много всяких тоннелей. Я найду место, где мы сможем провести ночь.
— Делай, что хочешь.
— Оставайся здесь, — он хотел уйти, но вдруг заметил, что Виллиса нет рядом с ними, и сразу вспомнил, что прыгун, когда они шли по городу, выбрался из сумки. — Виллис… Где Виллис?
— Откуда я знаю?
— Я должен найти его. Виллис! Эй, Виллис! Иди сюда, мальчик! — его голос эхом разнесся по мертвому городу.
— Привет, Джим!
Голос донесся до Джима с некоторого расстояния. Это был Виллис, но не один. Его нес марсианин.
Марсианин приблизился к ним, опустил свою третью ногу и оперся на нее. Мягко прогудел его голос.
— Френк, что он говорит?
— Что? Я не знаю. Скажи ему, пусть уходит.
Марсианин заговорил снова. Джим бросил попытки использовать Френка в роли переводчика и сосредоточился, чтобы понять смысл сказанного. Он заметил жест, напоминающий перевернутый знак вопроса; это было приглашение или какое-то предложение. Следующий жест, напоминающий знак радикала, ничего Джиму не сказал.
