Джузеппе Д’Агата - Америка о’кей
Она благочестиво (нейтрализуя заодно мое кощунство) касается лба, груди и живота. Осеняет себя тройным знамением, общим для всех, кто принадлежит к церкви отказа, нашей правящей церкви.
Знамением Святой Троицы.
Мы отправляемся в свои апартаменты (Елизавета говорит «домой»).
В самое мрачное крыло дворца.
— О’кей, я выполнила свой ежедневный долг, — довольным голосом сообщает Елизавета. — Купила все, что могла.
Если говорить о вещах, от которых мы отказываемся (которые приносим в жертву), ууу, у нас, увы, ничтожно мало мусора по сравнению с огромным его количеством в тронном зале, в папской кухне и в покоях Его Святейшества. Но моя жена (ах, тут она молодчина!) не жалеет своих сил и моего жалованья (полагающегося — причитающегося — мне как аббату Йоркскому), чтобы сократить эту огромную разницу.
Чтобы быть не хуже других.
Елизавета живет ради этой вот счастливой минуты.
Сипя от удовольствия, она одну — у! — за другой берет покупки с тележки.
Каждую покупку она называет, после чего выбрасывает — приносит на алтарь мусора.
— Хлеб, молоко, яйца, сигареты…
Я прошу оставить мне пачку сигарет, но она — ах ты! — выбрасывает весь блок.
— У тебя в комнате еще целые три пачки. Иии, сколько! — И она опять затягивает свою чертову песню: — Эй, парни — эй, парни — эй, парни.
Я сжимаю в кулаке бумажный шарик — эгегегеге — и смотрю на жену, которая прямо-таки с чувственным удовольствием продолжает отказываться (освобождаться) от только что сделанных в торговом центре покупок, стараясь заполнить долины между нагромождениями мусора.
— Две пары туфель — эй, парни, — зеленые и желтые.
— Терпеть не могу зеленые туфли.
— О, две новые рубашки для тебя — эй, парни. Нравятся? О’кей.
Я даже не успеваю разглядеть, какого они цвета.
Впрочем, мне все равно, я сроду — у — не носил рубашек.
Обе рубашки в блестящих конвертах падают на пол, покрытый мусором.
— Эй, парни — эй, парни. Платье для меня. Красивое, а? Будь уверен!
Она разворачивает зеленый в синюю полоску холщовый балахон, прикладывает к себе и поспешно бросает на пол.
Молодчина. А?
Одному богу известно, нужен ей новый балахон или нет.
Может, и нужен — у, только не зеленый в синюю полоску.
Я спрашиваю, купила ли она книги.
Свой долг (свои обязанности) жены и домашней хозяйки Елизавета выполняет безупречно (безукоризненно). Тут, друзья, к ней, ей-ей, не придерешься. Вот и сейчас я не успеваю спросить, как уже получаю ответ:
— Будь уверен! Четырех штук хватит?
Я заграбастываю книги, толстые, в твердых переплетах, раскрываю их и отшвыриваю прочь.
Обычные ненапечатанные книги.
Елизавета, как всегда, отвечает на мое разочарование (абстрактное, умозрительное) сочувственной улыбкой.
Улыбкой, заменяющей слова (ааа), которые я слышал от нее тысячу раз.
Она качает головой.
— Ой-ой-ой.
(Муж, ты того, во-во, рехнулся. Печатных книг нет в продаже давным-давно, с самого сотворения мира, а тебе подавай, ай-ай-ай, именно их. Неужели для траты времени мало тех, что у тебя уже есть? Э, это не о’кей. Вдобавок они старые, держать их не о’кей. Вещам положено стареть в мусоре. Для этого и существуют вещи, будь уверен. Ты того, Рикки, я еще не знаю — чего, знаю только, что это не о’кей, будь уверен.)
Если б она перестала повторять свое «будь уверен», я бы еще мог ее пощадить. Правда, люди.
Вы говорите, я должен ее пощадить?
Вы этого не говорили, и-хи-хи-хи?
О’кей.
4
О’кей.
Я чувствую, что все может начаться сейчас. С этой минуты.
Песчинка, которая порождает обвал.
Я медленно разворачиваю записку.
В расправляемых складках проступают слова.
Елизавета меня не видит. Она сосредоточенно жует яблоко, гарантирующее (обеспечивающее) ей ежедневную (pro die) порцию витаминов.
— Эй, парни, — эй, парни.
Она продолжает петь, жуя.
— Бетти.
— А?
— Я должен бросить тебя в мусор.
— Эй, парни — чего это?
— Так нужно.
— Эй, парни — жена не вещь. Эй, парни — она человек женского рода (пола). Ей-ей, будь уверен. И по закону так — эй, парни.
— Конечно, дорогая, но по закону жена должна быть верна мужу.
— У, будь уверен, так оно и есть. Жена должна быть верна — а как же! — мужу. О’кей. Если хочет жить — эй, парни.
Сейчас, друзья, я попробую ее огорошить.
Надеюсь, мне это удастся.
Сегодня я чувствую себя очень хитрым, ловким, умным (сверх, супер, архи).
Везучим. Тьфу-тьфу-тьфу, чтоб не сглазить.
— Согласен, — говорю я. — В таком случае могу я узнать, кто такой А.?
— А.? Первая буква алфавита, а что?
Пока она держится как ни в чем не бывало.
Либо до нее еще не дошло, либо она чиста.
Да поможет мне бог.
— На А начинается имя того, кто написал тебе записку.
О, она краснеет, ага, краснеет.
— Ах, мне? — лепечет она. — Записку, угу. Мне? Эй, парни.
— Конечно, тебе.
— Где ты ее нашел?
— В тронном зале.
— Эй, парни, угу, верно. На полу, угу. Я ее подняла и бросила — эй, парни.
— Наверно, он, этот твой А., не знает, что ты умеешь читать только красные цифры, которые зажигаются в магазинах на кассовых аппаратах.
Она пытается взять себя в руки.
— Будь уверен, я не умею читать.
Она заявляет об этом с гордостью.
— А он едва умеет писать. Хочешь, прочту, что он пишет?
— Эй, парни — эй, парни, не… не хочу…
— Ах не хочешь!
— Ладно, о’кей.
— Он пишет: «Я тебя люблю».
Елизавете приятно это слышать: она улыбается уголками сжатых губ.
— О, наверно, эти слова очень о’кей.
На ее лбу (челе) появляется сосредоточенная складка. В широко раскрытых глазах — ужас.
У, как она кричит! Ого!
— Ричард, ты опять трогал мусор! Бог тебя накажет.
Ой-ой-ой.
Она поняла. А я-то идиот, не подумал. И влип.
— Я? Да нет, я не прикасался к мусору, клянусь.
— Ты плохо кончишь, ох, плохо, а из-за тебя и я. Эй, парни — эй, парни — эй, парни.
Приходится снова искать в ней сообщницу.
Упрашивать не выдавать меня.
— Эй, парни — эй, парни — эй, парни.
Вырывать клятву, что она меня не предаст.
Ох, друзья, ох, люди.
— Прошу тебя. Бетти!
— Жена не выдает своего мужа — эй, парни.
— Почему ты не говоришь «будь уверен»?
— О’кей, будь уверен.
— Обещаю тебе никогда больше этого не делать.
Надоело обещать, пропади оно пропадом. Аж зло берет.
Особенно сейчас, когда я всерьез собрался дать бой и выиграть (одержать победу).
У, они у меня запомнят.
— Эй, парни — эй, парни.
— Бетти, я не нарочно. Это получается само собой, это инстинкт, который сильнее меня. А все из-за ошибки в моих хромосомах (ах!).
Елизавета назидательно (предостерегающе) поднимает пухлый указательный палец.
Я стараюсь втянуть голову в плечи, под прикрытие горба.
— Твоя вера должна победить плохие хромосомы. Рикки должен бороться. Эй, парни — будь уверен!
— Да, Бетти, я буду стараться.
— Эй, парни — эй, парни — эй, парни.
Я ее ненавижу?
У, ненавижу.
Я повторяю и повторяю про себя слово «ненавижу», будто твержу молитву или монотонное заклинание.
Хорошо бы пристроить это слово к чему-нибудь более основательному. Например, к злости, к ярости.
Неужели мне не дано испытывать ничего, кроме скуки? Тоски?
Тоски одиночества (сиротства).
Ах.
Люди, я хочу, я должен ненавидеть, в противном случае я похож на того Ричарда только внешностью.
— Эй, парни. Уу.
Елизавета взяла записку.
Внимательно рассматривает ее, поворачивая то вверх ногами, то обратной стороной.
— Рикки.
— Что?
— Ты умеешь читать и писать. Говорил, что умеешь, о’кей? Значит, записка от А. — тебе.
Неужели? У, я должен поду-у-мать. Ненавижу. Ненавижу. У-у-у.
— Мне?
— Тебе, — убежденно заявляет она. — А. значит Анна, будь уверен.
Если бы так, люди!
— Анна, жена моего брата?
— Ага. Эй, парни — эй, парни — эй, парни.
— Исключено. Она меня видеть не может.
— Эй, парни — эй, парни. Будь уверен, тебя все видеть не могут, одна Елизавета, твоя жена, может.
Ненавижу, у, ненавижу.
— Я тебя не просил приносить себя в жертву.
— Ты — нет, а мой отец — да. «Пойдешь за хромого Ричарда, папского сына. Ради моего бизнеса». Отец так и сказал, а я сказала «о’кей».
Елизавета произнесла все это спокойно.
Тщательно подбирая слова.
Следует признать, она умеет прекрасно пользоваться своими двумя сотнями слов. У, уверен, что двумя сотнями, не больше.
— Эй, парни — эй, парни.
Может, она еще и умная?
Не знаю, почему я женился именно на ней.
С моей фигурой выбирать не приходилось. К тому же меня не очень-то выпускали на люди. Можно сказать, держали в изоляции. Потом Его Святейшеству пришло в голову, что мне нужна жена.
