РОБЕРТ ХОЛДСТОК - Lavondyss_Rus
Женщина взяла костяной нож умершего сына и положила перед Таллис, с печалью на лице. Сняв костяное ожерелье, она выплела из него три кусочка рога. Потом подняла бледную ногу убитого сына, согрела в огне и начала аккуратно снимать с нее шелковистую белую кожу. Отделив большой кусок, она разрезала его на полосы, и завернула в кожу каждый кусок кости. Закончив, она опять вплела их в ожерелье, которое отдала Мечтателю. Тот повесил ожерелье на шею, спрятав в мехах память об убитом брате.
Женщина отдала нож старшему сыну, который поднял его вверх; на его повзрослевшем лице заиграла хищная довольная улыбка. Свет отразился от полированной кости. Он держал нож как меч, возможно представляя себе, как убивает и вспарывает живот лезвием, которым его брат вырезал женщину в земле.
— Он сделан из кости утонувшего зверя, — сказала его мать. — Когда состаришься, верни его воде. Он принадлежит миру зверей.
— Сделаю, — сказал Жестокие Глаза.
Мечтатель посмотрел на него и улыбнулся, несмотря на холод и голод. Руку он держал на груди, прижимая к себе память о брате. Огонь проник еще дальше в Таллис.
Длинной иглой женщина сшила вместе куски сына. Братья опустили взгляд, чтобы не видеть ее кошмарной работы. Тело осталось неполным. Мать понянчила его в руках. Потом положила в огонь.
Жестокие Глаза вышел наружу, на ураганный ветер, и вернулся с черепом бабушки; замерзшие седые волосы торчали из него, как шипы. Он обломал их и бросил в огонь; они зашипели, потом вспыхнули. Сам череп поставили среди костей Арака. Через огонь и дым Таллис видела глаза трех человек из каменного века, вспоминающих мертвеца и отдающих ему честь.
Вскоре она сообразила, что снегопад прекратился, ветер больше не трепал грубые шкуры палатки. Огонь под Таллис перестал метаться и реветь. Жестокие Глаза выскочил из палатки и радостный вернулся обратно. Найдя манок, он проверил его и вышел наружу. Мечтатель тоже ушел. Женщина откинула полог и умирающая Таллис увидела, как над заснеженными полями появилось бледное солнце. Жестокие Глаза надел манок на голову и дунул; в тихом воздухе раздался ритмичный звук. Вскоре странный инструмент начал издавать устойчивый жалобный вой. Мечтатель стоял рядом с братом, глядя на небо. Там появились черные точки; они приближались.
Таллис услышала крики. Птичьи крики. Птицы вернулись, вторглись в Землю Призрака Птицы и закружились над погребальным костром.
Жестокие Глаза и мать ловили их сетями, и убивали ударами по голове. Убив не меньше двадцати, они громко засмеялись. Другие птицы опускались на Таллис; они клевали и ее, и обгорелую плоть младшего сына.
Охотники на птиц сложили добычу, мгновение восторга прошло. Женщина вошла в палатку и грустно смотрела на смертельной полет своего последнего сына. В клювах птиц он отправился в место, которое примет его душу. Наконец черные создания захлопали крыльями и унеслись в серое небо.
— До свидания, Арак, — шептала она каждому из них, со слезами на глазах. — До свидания, Ясень.
Пришла ночь. Огонь почти погас. Таллис превратилась в плотный кусок обгорелого дерева, все еще сознающий, что происходит вокруг нее. К костру подошел Мечтатель и порылся среди пепла. Он взял руку маленький уголек, которым стала Таллис, поцеловал ее и прижал к груди, которая согревала кожу младшего сына и на которой висел рог оленя, хранивший жизнь и память о младшем сыне.
Она глядела на него из сожженного дерева, через ворота в первый лес. Через осколки рога виднелось небо, затянутое снежными облаками. (Образ из другой жизни: она лежит под Сломанным Парнем и смотрит в небо через обломанные рога оленя. Сексуальное чувство. Сильное чувство. Признание связи между ней и Гарри...)
Мечтатель, тихо ступая по снегу, ушел в ночь. Небо светилось, как если бы за облаками скрывалась луна; через туман пыталась пробиться жизнь. Прилетели птицы и захлопали крыльями вокруг него. Он остался спокойным. Тогда одна из них села ему на плечо, подскакала к голове и клюнула в глаз.
Она клевала и клевала.
Из глаз потекла кровь; мальчик ослеп.
Таллис упала на снег.
Из костей мальчика вылетел призрак, и прорвался через тело и меха. Мужчина, обнаженный. От него шел желто-синий свет. На лице не было шрама от ожога, но Таллис мгновенно узнала его. Гарри, каким она его запомнила. Через его нематериальное тело она видела Мечтателя.
Мечтатель заговорил с ней, но не своим голосом.
— У нас всех есть свой путь из первого леса, — сказал Гарри. — Я был в ловушке. Ты поймала меня. И сейчас освободила. Спасибо. Я буду недалеко. И опять найду тебя. Ты не мертва. Просто путешествуешь. Я буду недалеко.
Внезапно захлопали крылья. Элементаль взлетела в воздух и превратилась в темное пятно на фоне лунного света, пробивающегося сквозь облака. Мечтатель запел песню шамана, напев странствий, празднуя освобождение в мире духов.
Ворон-Гарри покружил над головой юного шамана и подлетел к угольку, своей сестре; подмигнул ей, опять взлетел и улетел на юг, домой, к теплу, к свободе.
Мечтатель упал на колени, слепой, окровавленный, странствующий на крыльях песни.
Но он улыбался.
Пошарив рукой по снегу, он нашел Таллис, поднял ее и поцеловал почерневшее лицо. И крепко сжал обожженное тело. Он уставился на нее глазами, видевшими тени многих земель. Он впитал в себя Арака и мог видеть тени лесов. Он обрел зрение творца, и его память. Жестокие Глаза, с костяным ножом в руке и триумфом в душе, приведет их к теплу. О них будут рассказывать легенды. Их семью не забудут никогда. Весь мир узнает о том, что произошло здесь.
Арак странствовал по запретным местам земли.
Но он погиб и был принесен домой.
— До свидания, — сказал он Таллис.
Женщина уже собрала нехитрые пожитки. На ее поясе висели мертвые птицы, ощипанные и высушенные. Холод хорошо сохранит их. По дороге на юг они будут есть падаль пожирателей падали. Жестокие Глаза заволновался и пошел. Мать, его женщина, потянулась за ним.
Мечтатель позвал их обратно.
Он достал похороненные во льду крошечные кости девочки, родившейся мертвой. Слепой, но видящий все, он положил их к костям брата. Потом собрал останки волка и осколки костей бабушки; вынул из тайного кармашка несколько ягод и положил между черепками трех жизней. Сверху он положил череп птицы, на ее клюв насадил сердце отца. Набрал снег и закидал им останки. Все это происходило в теплой палатке, служившей им убежищем. Спрессовав снег, он сделал холмик, погребальный холмик. Жестокие Глаза и его мать соорудили вокруг холмика снежную стену.
На вершину холмика Мечтатель положил Таллис, лицом к югу, к дому.
Потом понюхал воздух, взял руку брата и разрешил увести себя на юг.
Где-то, в неведомом краю, его дух, пропавший призрак, летел над темными лесами.
Долгая зима пришла к концу. Таллис провалилась в снег и устроилась среди костей. Снег таял. Землю покрыла тундра. Мимо проходили животные и почва дрожала, вырывая Таллис из ее земного сна. Выросли маленькие растения, их семена упали к костям.
Там, где лежала Таллис, выросли боярышник и падуб, они впитали костный мозг волка и вороны, печальную жизнь нерожденного ребенка, а также воспоминания Старого Молчаливого Дерева и черепа бабушки, угнездившихся среди них. Из земли появились молодые деревья, они выросли и превратились в лес. Главным деревом стал обвитый плющом падуб. Таллис, затененная гордыми деревьями, спокойно ждала, глядя на движения лета через зеленые острые листья.
Начал формироваться даурог. Падуб вздрогнул. Сок потек в странных направлениях. Листья завились и образовали плоть, ветки изогнулись и стали костями. Падуб сжался, потом опять распрямился и распух, приняв форму женщины. Отделившись от деревьев, она вонзила колючие пальцы ног в твердую землю. Сдвинув землю в сторону, она нашла окаменевший кусок дерева, бывшего когда-то сердцем леса; черный, обожженный пожаром, бушевавшим тысячи лет назад, на нем все еще можно было увидеть лицо. Даурог открыла живот и положила камень туда. И сразу начала высиживать птенцов. Согревшаяся Таллис, чье сердце билось, как беспорядочное кружение птицы, пошла еще глубже в лес вместе с Падубой; она глядела на мир глазами даурога.
Много дней она бродила одна. Но, как-то раз, обернувшись, увидела человекоподобное существо, низко припавшее к земле и ждущее. На его шее висело ожерелье из лесных плодов, кожу покрывали листья, на голове росли камыши. Таллис-Падуба узнала шамана даурогов. Он встал и подошел к ней. Листья зашуршали. Он лег на землю, его змеиный член изогнулся и поднялся. Захваченная силой магии, Таллис-Падуба встала на колени над улыбающимся деревом и разрешила ему войти внутрь, наполнить ее и оплодотворить.
Вместе с ним она ушла в лес. Он танцевал в залитых лунным светом долинах, трясся в рощах, усмехался путешественникам из зеленых кустов. К ним примкнуло еще несколько: предводитель, два воина и женщина. Все они имели разные листья. Быстро и молча дауроги проходили через самые густые и мокрые леса, ели мягкие грибы, растущие на коре деревьев, и жевали лишайник, покрывавший мшистые камни.
