Игорь Середенко - Кар
Я понимаю, что не могу избавить внука от физических мучений, но я постараюсь освободить его от страха перед смертью. Возможно ли это? Надежда скрывается в самом Максиме, в его силах, которые никакая болезнь не сможет одолеть, ибо это природная сила Земли, к ней он сегодня ближе всего».
Утром, когда смесь была готова, старик с торжественным видом вошел в комнату, где находился его внук.
— Деда, я кое-что видел ночью, — сказал мальчик протирая глаза.
— У тебя не болела голова? — спросил дед.
— Ты знаешь, нет. Это впервые. Это потому, что я видел падающую звезду.
— Ты что, выходил из дома?
— Да, я знаю, что ты всю ночь сидел в комнате, готовил травы. Ко мне ночью пришел Кар.
— Он тебе приснился опять?
— Да. Он разбудил меня и велел выйти во двор.
— Так, и что же дальше было? — спросил старик, показывая заинтересованность рассказом внука.
— Он сказал мне посмотреть на небо. Там я должен был увидеть знак. Кар говорил с Богом обо мне.
— Интересно. И что он сказал?
— Он дал мне знак. Я увидел падающую небесную звезду. Она была прекрасна, деда. Я обязательно ее нарисую. Кар сказал, чтобы я загадал одно желание, и Бог обязательно его выполнит.
— Я уверен в этом. Это был вещий сон, Максим, — сказал дед.
— Да, я знаю.
— И что это за желание? — поинтересовался дед.
— Я не могу сказать, Кар мне велел держать это в секрете. Он скоро придет ко мне.
— Пусть приходит. Он, ведь, хороший и добрый, — сказал дед. — Я, Максим, действительно ночью готовил этот отвар трав.
Старик передал кружку с жидкостью мальчику. Приятный запах весны проник в его легкие, насытив необычным ароматом.
— Пей, — сказал дед. — Все до дна.
Максим выпил и отдал деду пустую кружку.
— Я буду делать для тебя каждый день этот отвар трав, — сказал старик. — Он должен помочь тебе.
— Да, деда, — согласился мальчик.
Спустя несколько дней Максиму действительно стало намного лучше. Головные боли, которые так терзали его днем и ночью, прекратились. Рвота также исчезла. И Максим с удовольствием принимал пищу. Головокружение прошло, слабость тоже. Дед сделал несколько записей в дневнике об заметном и скором улучшении мальчика. Оля и Максим могли даже вместе прогуливаться по деревне. Оля познакомила его со своими родителями. Спустя две недели Максиму стало настолько хорошо, что он начал посещать школу. Домашнее задание он выполнял самостоятельно, хотя Оля частенько приходила к нему, чтобы помочь в математике.
— Вот, смотри, — сказала Оля, указывая Максиму на уравнение, — здесь нужно разложить многочлен, для этого…
— Я знаю, Оля. Думаешь, что не смогу?
— Сможешь, я, ведь, давала тебе формулы для квадратов. Ты ими воспользуйся, — предложила Оля.
— Я знаю, Оля. Я только вчера…
— Помню, помню, — ответила девочка, — ты прекрасно их выучил. Тебе надо лишь ими воспользоваться.
— Я знаю… — тяжело вздохнув, сказал Максим.
Оля отошла от Максима, чтобы дать ему возможность самостоятельно догадаться. Спустя пять минут, когда ей надоело ждать, она вновь заглянула в тетрадь Максима.
— Ну что? Решил? — спросила девочка, уверенная, что он уже давно справился с заданием и просто шутит над ней.
В тетради было по-прежнему написано лишь уравнение. Решения не было.
— Как, ты не решил? Почему? — удивленно посмотрела она на Максима. В его глазах она увидела какое-то напряжение, словно он изо всех сил старался вспомнить, но не мог.
— Я пытался, честно, — сказал уныло мальчик.
— Но, ведь, ты только вчера вечером, так хорошо запомнил все формулы. Их было только две. Они не сложные, ты сам говорил.
Максим, недоумевая, глядел в ее глаза.
— Ну, хорошо, — сказала Оля. Она достала из сумки лист с формулами и дала их Максиму. — Решай.
Не прошло и минуты, как все три примера были решены.
— Ты что притворялся? — спросила Оля. — Зачем ты меня обманывал? Это нехорошо. Я тебе не смогу доверять, понимаешь? — с укором посмотрела она на Максима, а он виновато опустил голову.
Оля обиделась на Максима, быстро собрала тетради и выскочила из дома.
На следующий день Максим и дед прогуливались недалеко от речки. Максим в альбоме делал новые зарисовки. Он рисовал бегущие потоки небольшого ручейка.
— Наверное, это очень тяжело передать движение на полотно? — спросил дед, заглядывая в рисунок.
— Дед, ты прав, как всегда. Я хочу изобразить эту речку на фоне вон тех сосен, — сказал Максим, заштриховывая силуэты гор. — В этот момент времени здесь, — он указал на горы, — хорошо падают тени. Они не скрывают деревья. И река становится более заметной и живой.
— Ты мне вчера говорил, что хочешь нарисовать Кара, как он гуляет у реки, — сказал дед.
— Разве? Я не помню, чтобы говорил такое. А кто этот Кар?
— То есть как? — удивился дед. — Ты не знаешь Кара? Ты, ведь, мне много раз рассказывал, как он приходит к тебе в твоих снах. Ты меня разыгрываешь?
— Нет, деда, не разыгрываю, — серьезно ответил мальчик. — Я никакого Кара не знаю.
— Ну как же, а рисунки. Их целых пять в твоем альбоме. Там в доме, на подоконнике.
— Я не помню. Я не мог нарисовать того, кого не знаю, — мальчик серьезно и удивленно посмотрел на деда.
Старик подумал, что внук его разыгрывает и решил сменить тему.
На следующий день, Максим вышел на веранду, служившую прихожей и кухней, и увидел дедушку и Олю, только что вошедшую. У Максима в руках была папка с его старыми рисунками. Дед сразу узнал ее, ведь, там находились рисунки с изображением Кара.
Оля присела на табуретку рядом с плитой, под которой виднелся огонь.
— Привет, Максим, — сказала она ласково, а потом посмотрела на деда. — Уже разожгли огонь? Немного погреюсь. Ночь была холодной, не для этой поры.
— Принесла что-то? — спросил дед, посматривая на небольшую белую сумочку.
— Это задание для Максима, — пояснила Оля. — Он вчера не был в школе.
— Как не был? — удивился дед. — Ты же утром пошел в школу, — он посмотрел на Максима.
— Я не помню, — коротко ответил Максим. Он открыл папку и достал оттуда рисунки с изображением Кара. — Что это?
— Это твои рисунки, — ответил дед и переглянулся с Олей.
— Нет, это не мои, — ответил Максим. — Я не рисовал их. Я же помню.
— Тогда, чьи же по-твоему? — с укором спросила девочка.
— Я хочу чай, — произнес Максим, и, не обращая внимания на испытующий взгляд Оли, сел рядом.
— Ты мне не ответил, — настаивала девочка.
— Ты это о чем? — удивился Максим.
— Как о чем? Я же спросила тебя о рисунках, — она по-прежнему испытывающе смотрела в его глаза.
— Ты что-то сказала?
— Да, разве ты не слышал?
— Нет, не слышал, — серьезно ответил Максим.
Вечером дед грузно сел за письменный стол, открыл дневник и сделал несколько записей:
«Печально, но собранный мной состав трав больше не помогает, несмотря на то, что он дал значительные результаты. Я не буду сдаваться. Начну искать новые травы, которые заменят те, что были переданы мне доктором. Хорошо бы найти „корень жизни“. О нем мне говорил еще дед. Он необычного цвета для растений — красный, отыскать его можно лишь в начале весны. У меня есть еще время, я надеюсь на это. Завтра поведу внука вглубь Тайги по реке, надеюсь, ему это понравится. Чтобы не было ему одиноко — возьму с собой Черкеса.
Главное, чтобы Максим верил в свои силы. Нужно не допустить страх в его сознание. Самый сильный страх находится внутри нас — в глубинах нашего сознания, конструируемый воображением. Его можно вызвать зрением, слухом или ощущениями. Он сильнее нас, потому что старше; он накапливается поколениями и генетически передается. Чтобы от него избавиться, нужно исключить органы чувств, стать нечувствительным к внешним источникам, ибо они вызывают страх внутри нас, дают первый толчок. Нужно быть бесчувственными, но в этом случае — мы рискуем оказаться в одиночестве, ибо теряем милосердие, сострадание и доброту».
Ранним утром старик и Максим начали готовиться к путешествию по реке. Когда они уже были готовы, чтобы сесть на телегу, неожиданно, вдалеке они увидели Олю. Она шла к ним, в руках она держала бидон. Оля узнала о предстоящей прогулке и тоже захотела присоединиться. Погрузив кое-какие вещи, необходимые для такого путешествия и прихватив лайку, они втроем поехали по дороге. Зорька шла бодро, словно знала, куда они направляются. По пути Оля зашла к себе домой, чтобы предупредить маму о том, что она будет с Максимом на лодке. Доехав по извилистой лесной дороге до реки, они пересели на лодку, стоящую на воде и привязанную к небольшому самодельному молу. Собака первой прыгнула в лодку, словно заправский моряк.
И вот старик достал весла и спустя несколько ловких взмахов веслами, лодка отчалила от берега. Поверхность реки была удивительно гладкой, словно они плыли не по реке, а по спокойному широкому озеру. Мимо них величаво, во всем своем весеннем убранстве проплывали величавые сосны и ели, где-то послышалось пение какой-то птицы, радостно приветствовавшей приход нового дня весны. Незабываемый аромат сплетения распустившихся молодых побегов, цветов раскрывшихся почек в сплетении создавали удивительный аромат, составляющий дыхание лета.
