Евгений Лотош - Корректор. Книга третья: Равные звездам
– Ох! – всплеснула руками Яна. – Да что же мы! Этот тролль совсем нас с толку сбил. Мати, ты даже с ней не поздоровался как следует!
– Приношу свои извинения, госпожа Канса, – сумрачно ответил Саматта. – Я был крайне невежлив.
Он подошел к испуганно сжавшейся на стуле Кансе и глубоко поклонился ей.
– Я Саматта, молодая госпожа. Искренне рад знакомству. Поскольку я до некоторой степени родственник балбеса, что устроился рядом с тобой, наверное, ты меня знаешь.
– Да, господин Саматта, – пискнула Канса, вскакивая. – Раза знакомству, прошу благосклонности. – Она поклонилась еще ниже.
– Благосклонность пожалована. Еще раз прошу прощения за невежливость и за… случившуюся сцену. Ты застала нашу семью не в лучшие времена, и мы забыли, как следует вести себя должным образом.
– Ничего, господин Саматта, – с готовностью откликнулась девушка. – Я понимаю. Сначала пропажа госпожи Цукки и госпожи Карины, потом госпожа Эхира…
– Да, – печально кивнул Саматта. – Именно так. Но мы исправимся, обещаю.
– Если только она, Мати, не испугается твоей свирепой физиономии и не сбежит из дома, – усмехнулся Палек. – Каси, ты не обращай внимания, он добрый… когда никого не взрывает.
– Так, хватит о взрывах, – решительно вклинилась Яна. – Нужно устроить вас поудобнее. Наверняка вы захотите спать в одной комнате, так? Значит, нужно перенести туда вторую кровать, пока не купим двуспальную. И со шкафами нужно что-то делать. Э… госпожа Канса? Ты хочешь что-то сказать?
– Да, госпожа Яна. Я… хочу спросить. Можно?
– Конечно. Кстати, давай без формальностей. В конце концов, мы теперь родственники.
– Да, го… да, Яна. Я хочу спросить – вы ведь теперь отправитесь спасать госпожу Карину и госпожу Цукку? Лика?
– Да, вероятно, – согласился Палек. – Наверняка у Мати уже есть план развертывания танковых дивизий на местности и все такое. Кстати, я ведь даже не подумал, что тебя нужно устроить. Нам придется отсутствовать, наверное, период, а то и два. Так, посмотрим. Бюджеты мы с тобой объединим, так что денег тебе хватит. Брачный контракт оформим завтра-послезавтра. На работу, наверное, мы тебя пока запихивать не станем – обживешься пока, познакомишься с городом, решишь, чем хочешь заниматься. Когда мы…
– Лика!
– Да, милая?
– Лика, я не собираюсь обживаться здесь в ваше отсутствие. Я еду с вами.
Воцарилась мертвая тишина, и девушка снова сжалась под внимательными взглядами трех пар глаз. Сжалась – но не отступила.
– Лика, раз мы сейчас муж и жена, – твердо, хотя и с умоляющими нотками произнесла она, – то должны служить друг другу поддержкой и опорой. Ты ведь сам говорил мне, что секс – не главное! Я не оставлю тебя. Лика, ведь вам наверняка потребуется, чтобы кто-то готовил в походе, стирал… костер разжигал! Я умею, мы в старшей школе много раз ходили в поход, и я в нашем отряде лучше всех девочек разжигала костер и ставила палатку. Даже лучше большинства мальчиков! И готовлю я хорошо! Я не стану обузой, и я… я тебя не брошу.
– Каси, – ласково сказал Палек. – Мы собираемся не в поход. Там опасно. Там убивают. Я вовсе не хочу, чтобы тебя убили.
– Я тоже не хочу, чтобы тебя убили! А как я смогу защитить тебя, оставшись дома?
– Каси, но мы не можем…
– Лика! – в глазах Кансы вспыхнули опасные огоньки. – Мы муж и жена? Да или нет?
– Да, но…
– Значит, мы с тобой одно целое, в беде и в горе, в радости и в счастье! Я должна быть рядом с тобой! В Сураграше, на войне или еще где! Или мы муж и жена, или… просто так, никто друг другу!
– Каси, что ты говоришь? – поразился Палек. – Но неужели ты не понимаешь, что…
– Лика!
Палек вздрогнул и посмотрел на Яну. Та уперла руки в бока в своей излюбленной манере.
– Лика, а ты не хочешь на себя ситуацию примерить? Думаешь, Мати в отношении тебя иначе думает? – с сарказмом спросила она.
– Да причем здесь Мати?!
– Да при том же, что и ты! Лика, если ты всерьез намерен жениться, то неплохо бы тебе иногда вспоминать, что Канса – не твоя собственность! И что ее желания тоже что-то значат! Она всерьез считает, что должна оставаться рядом. С какой стати ты отрицаешь ее слова, даже не задумавшись?
– Я… – Палек замолчал и посмотрел на Кансу. В его взгляде появилось что-то новое. Он поднялся, положил руки девушке на плечи и заглянул ей в глаза.
– Прости, Каси, – тихо сказал он. – Я понимаю, что для тебя это важно. Но пойми и ты, что я не могу потерять тебя по глупой случайности – а таких случайностей найдется предостаточно. Пожалуйста, не настаивай.
– Лика, – Канса прижалась к нему и зарылась носом в грудь, так что ее голос заглушила рубашка. – Я понимаю. Я все понимаю. Но и я не могу потерять тебя… сейчас. Пожалуйста, согласись.
Минуту Палек ласково поглаживал ее по спине, потом вздохнул.
– Хорошо, Каси, – мягко сказал он. – Я не возражаю. Хотя очень бы хотел, чтобы ты осталась дома.
– Вот и замечательно! – кивнула Яна. – Мати, тебя тоже палкой по голове бить придется, чтобы ты согласился?
Саматта положил лоб на столешницу, обхватил голову руками и застонал.
– Не придется, – безнадежно проговорил он. – Раз уж у меня на шее повис целый детский сад, одним дитем больше, одним меньше – особой разницы нет.
– Замечательно! А теперь вот что. Время к ужину. Мужчины, займитесь пока на пару готовкой, график дежурств потом перетряхнем. А мы с Кансой пока поболтаем о своем, о девичьем. Каси, пошли.
Она мягко, но настойчиво увлекла девушку за собой к выходу из столовой.
– И все-таки, Мати, кого ты там взорвал? – услышала она реплику Палека. Ну вот, кто о чем, а Лика о взрывах…
Она завела Кансу к себе, закрыла за собой дверь, включила звукоизоляцию и почти силой усадила девушку на стул.
– Ну вот, наконец-то одни, – вздохнула она с облегчением, усаживаясь на кровать. – Тут моя комната. Не смотри, что полупустая, я здесь не часто бываю. Иногда на работе ночую, а в последнее время вообще в Оканаке долго жила.
– У меня в комнате дома вещей не больше, – откликнулась Канса, с интересом рассматривая обстановку. – Ой… а это настоящий синтезатор?
– Настоящий. Только я им уже много лет не пользуюсь, только пыль собирает. У меня другая машинка есть – папа подарил, когда… – Она остановилась. – Каси, что именно Лика тебе о нашей семейке рассказывал? И рассказывал ли вообще?
– Ну… – Канса смутилась. – Он рассказал, что есть такие Демиурги, которые создали нас, нашу планету. Что они иногда среди нас живут как обычные люди. Что один из них, которого зовут Дзинтон или Джао, я не поняла толком, спас вас с госпожой Кариной из Института человека и… воспитывал вас несколько лет. Но я как-то не задумывалась пока. А Лика… он в последние два дня расстроен и неразговорчив.
– То есть ты знаешь, что я девиант? – переспросила Яна.
– Ну… да. Лика упоминал о твоих особых способностях. Но, госпожа Яна, – внезапно заторопилась она, – я никогда ничего плохого не думала о… девиантах. Честное слово!
– Каси, мы ведь договорились без формальностей, – напомнила Яна. – тебе сколько лет.
– Девятнадцать…
– Ну, а мне двадцать четыре. Не такая уж разница, чтобы ты на меня смотрела, как на старушку. Каси, я знаю, что ты ничего плохого обо мне не думаешь. Лика сказал тебе, что я еще и эмпат?
– Эм… что?
– Эмпат. Я чувствую эмоции людей. Радость, печаль, злость, ярость, страх… Я знаю, что ты не боишься меня… вернее, боишься, но не так, как боятся девиантов. – Она улыбнулась. – Каси, я для Лики просто сестра, даже не совсем старшая – мы погодки. Я не кусаюсь. И я вижу, что ты его любишь, не то что прочие его временные пассии. И Цу очень хорошо о тебе отзывалась, когда из Тэммондая вернулась, а она людей прекрасно чувствует, немногим хуже меня. Не красней, здесь нечего стыдиться. Ты любишь его, он любит тебя – я даже и не думала, что он на такие сильные чувства способен. Мне того достаточно, чтобы принять тебя с открытым сердцем. Мы с ним частенько пикируемся, но ты внимания не обращай, мы не всерьез. Мати ты тоже понравишься, вот увидишь, просто он сейчас расстроен произошедшим и на окружающее мало внимания обращает. Слишком много на нас свалилось сразу. Ты уж извини нас, что так все сложилось.
– Нет-нет, Яна! – запротестовала Канса. – Я вовсе не обижена. Я все понимаю.
– Я знаю, – кивнула Яна. – Но все равно жаль, что мы не оказали тебе подобающего приема. И, Каси, как члену семьи я открою тебе секрет. Пожалуйста, не рассказывай никому на стороне, но ты знать должна. Я не только эмпат. Я еще и могу напрямую влиять на чувства людей. Я редко использую эту способность, только при крайней необходимости, и никогда глубоко не вмешиваюсь. Скажи, ты… почувствовала что-то необычное, когда в дом вошла?
– Нет, Яна, – Канса помотала головой. – Но мне у вас здесь понравилось. Хорошо и уютно. Как у нас дома, там, в Тэммондае.
– Хорошо, – Яна вздохнула с явным облегчением. – Я пыталась твой страх снять. Ты прямо тряслась от ужаса, словно в берлогу обаки входила. С первого раза никогда не знаешь, как человек отреагирует, и я совсем чуть-чуть тебя коснулась. Я больше не стану, обещаю, если сама не попросишь. Но, пожалуйста, помни про секрет.
