Евгений Лотош - Равные звездам
Обзор книги Евгений Лотош - Равные звездам
Но на каждого лебедя найдется свой охотник. Далеко не всем бандитам в мире известно о существовании досье «Камигами», и для некоторых из них выдающийся хирург и мастер Пути Карина Мураций — всего лишь разменная монета в грязной игре. Заложница, которую можно использовать для достижения своих целей. Приманка на не особо скрываемом стальном крючке, привязанном к ниточке старой и почти забытой истории. Дракон Сураграша ценит только силу и честь — так, как он ее понимает. И далеко не каждый девиант в этом мире белый и пушистый. Сила означает ответственность, но не всякому дано это вовремя осознать.
Есть в жизни дороги, которые нас выбирают. Дороги, что хватают нас за пятки и тащат вперед даже против нашей воли. Но есть и дороги, которые выбираем мы — и есть такие, что прокладываем мы сами, сходя с утоптанных другими тропинок и торя собственный путь сквозь бездорожье. Выжить в диких джунглях Сураграша на другом краю света, где женщина второсортна, а синомэ — отверженна, завоевать любовь незнакомых людей и превратить врагов в друзей — не каждому дано пройти по такому пути, пусть даже при помощи верных товарищей. Но если не знаешь, что делать, делай то, что должно, в надежде, что свершится судьба. И тогда однажды звезды приветствуют тебя как равного.
Евгений Лотош
КОРРЕКТОР
Книга третья. Равные звездам
12.01.858, земледень. Кайган
Вошедшего в двери ресторана мужчину метрдотель, как и весь персонал ресторана, знал в лицо и по имени. И не просто знал. Ужас ледяной коркой стягивал кожу официантов, поваров, метрдотеля, равно как и хозяина, едва ко входу в заведение подкатывал его автомобиль. В ресторане не имелось ковровой дорожки. Наверное, во всем Кайгане она нашлась бы только в огромной, обнесенной стеной с колючей проволокой резиденции на холме, где изредка приземлялся вызывающего оранжевого цвета вертолет с этим самым человеком на борту. Но если бы она была, официанты обязательно раскатывали бы ее, как только черный лакированный «сэккан» выворачивал на главную улицу.
Боялись его вовсе не из-за постоянно сопровождающих телохранителей, каждый раз демонстративно встающих у дверей снимаемого им отдельного кабинета и не очень-то скрывающих под своими безупречно-белыми хантэнами длинные кинжалы и тупорылые автоматы. И даже не из-за немигающего змеиного взгляда узких непроницаемо-черных глаз этого человека, вызывавших необъяснимое оцепенение у каждого, на кого падал его взгляд. Просто на его левом запястье из-под всегда безукоризненного черного пиджака проглядывал краешек цветной татуировки. Целиком ее из жителей Кайгана не видел никто и никогда, но того и не требовалось. На предплечье Головы Дракона мог присутствовать лишь один рисунок: свернувшийся кольцами крылатый змей, извергающий из пасти пламя.
Нельзя сказать, впрочем, что момбацу сан Орота Ташагар наводил на людей страх одной только своей татуировкой и сопутствующей ей репутацией. Обычно он просто не замечал окружающих, пока те знали свое место в грязи под его ногами. Но однажды молодой официант неловко повернулся и уронил на рукав Головы каплю соуса. Сан Орота задумчиво посмотрел на почти незаметный на темной материи след от капли, после чего неторопливо поднялся из-за стола и одним хорошо поставленным ударом выбил парню три зуба с левой стороны. Затем он снял пиджак, бросил его на валяющегося на полу оглушенного официанта и ушел из ресторана. Парня уволили тем же днем, каковому исходу он оказался страшно рад — он ничуть не сомневался, что глава Оранжевого клана вполне мог пустить в ход и кинжал, всегда висящий в ножнах у него на левом бедре. Или прихватить незадачливого бедолагу с собой и продемонстрировать, что его длинная, слегка изогнутая тоскала древней узорчатой ковки, о которой ходили невнятные слухи — далеко не только традиционный символ власти Головы. Чуть позже хозяин ресторана, как передавали шепотом, заплатил Дракону полтора миллиона вербов за нанесенное оскорбление. Крупное заведение где-нибудь в Грашграде, возможно, даже не заметило бы такой потери, но для Кайгана сумма считалась огромной, если не сказать — несусветной, так что некоторое время ресторатор балансировал на грани разорения. Но кредиторы, включая местный филиал Грашградского национального банка, внезапно проявили редкое согласие в вопросе предоставления ему отсрочек по платежам, так что заведение выжило. Видимо, момбацу сану Ороте ресторан «Цветы гор» все-таки нравился. Или же ему просто не хотелось оставаться без единственного в городе приличного заведения с хорошей кухней.
Бессмысленно спрашивать, с горечью подумал метрдотель, куда смотрят Глаза Великого Скотовода, когда по городу разъезжает человек, за голову которого Первой Смотрящей официально назначена цена ее веса в золоте. Тарсачьи кланы Западного Кронга всегда оставались с Северными коленами на ножах, и именно Западный Кронг, втайне благосклонно относившийся к Дракону, проводил своих людей в ГВС в западных областях Граша. А потому местная Смотрящая иногда захаживала в особняк на холме, когда хозяин удостаивал тот своим посещением, чтобы пропустить там бокал-другой великолепного вина с восточных виноградников. Караванная Охрана присутствовала в городе чисто номинально — небольшим, человек на двадцать гарнизоном, возглавлявший который лейтенант-гулан беспробудно пил и за пределы казармы носа почти не показывал. Ну, а городская полиция… Она превосходно понимала, что Кайган хотя и принадлежит формально Грашу, на деле находится менее чем в десяти верстах от того, что считалось западной границей страны. В десяти верстах от местности, где начиналась почти официальная зона контроля Оранжевого клана, менее чем в тридцати верстах от ближайшей плантации маяки — и более чем в полутора сотнях верст от ближайшей базы Караванной Охраны.
Подчиняясь безусловному рефлексу, метрдотель судорожно склонился в низком поклоне, едва ли не уткнувшись макушкой в живот идущего впереди телохранителя, и лично повел посетителя в выделенный для него кабинет через практически пустой по полуденному времени зал. На сей раз момбацу сана Ороту помимо телохранителей сопровождал еще и Старший Коготь Оранжевого Клана Цом та-Мурай, мужчина средних лет, державшийся чуть позади, как и подобает подчиненному. В кабинете уже хлопотали сразу три официанта, спешно накрывая стол свежей скатертью, раскладывая приборы и расставляя закуски. Поймав вопросительный взгляд метрдотеля, брошенный в сторону кухни, один из официантов едва заметно кивнул головой. Повара, прекрасно знакомые со вкусами Головы Дракона, уже начали готовить его любимые блюда. На столе, разумеется, лежало богато оформленное меню в обложке полированного красного дерева, но им момбацу сан Ташагар интересовался редко.
Двое телохранителей встали по сторонам дверного проема кабинета, еще двое подперли стенку напротив. Зеркальные солнечные очки они не сняли даже в полутемном помещении. Когда метрдотель попытался войти в кабинет вслед за страшными посетителями, один из них молча положил руку ему на плечо, и тот замер на месте. Охранник мотнул головой, и метрдотель, еще раз глубоко поклонившись, спиной вперед попятился по коридорчику. Он испытывал облегчение. Пусть с Головой Дракона возятся официанты, а ему не за то деньги платят.
Незнакомая женщина вошла в заведение еще до того, как метрдотель успел вернуться на свое место у входа. Он мог бы поклясться, что ни разу в жизни не видел ее в городе. Среди местного населения преобладали черноголовые коренастые биберы и сапсапы, среди женщин которых блондинки попадались не чаще, чем алмазы в выгребной яме — даже если бы они вдруг все поголовно сбросили глухие капюшоны кубал. Высокая, голубоглазая, с правильными чертами лица, с фигурой, словно любовно вылепленной скульптором, одетая на непристойный тарсачий домашний манер в шорты и полупрозрачную блузку, поверх которых развевался легкий женский хантэн, незнакомка казалась воплощением женской привлекательности. Метрдотель охотно купил бы такую себе в жены, окажись она местной. Однако внутреннее чутье подсказало ему: лучше гостье своих чувств не демонстрировать. Возможно, причиной тому оказался ее ледяной взгляд и какая-то странная гибкая грация движений, словно у крупной кошки из джунглей, отбивавшие любую охоту фамильярничать.
