Сергей Галихин - Эра Водолея, или Каждый имеет право знать [СИ]
Еще утром все было как прежде. Народ имел что сказать относительно происходящего и, не стесняясь, говорил это. Сейчас же все притихли. Что-то за эти несколько часов случилось такое, что заставило всех прикусить язык. Что-то, чего Зубков не знал.
Домой Костя добрался без происшествий. Несмотря на то что волнение переполняло его, он размеренным шагом поднялся на четвертый этаж и позвонил не в Наташину квартиру, а в квартиру Чуева. Было слышно, как по паркету шаркали шлепанцы, приближаясь к двери. Дядя Юра посмотрел в глазок и распахнул дверь. Правой рукой схватил Зубкова за отворот пиджака и в полном смысле слова вдернул его в прихожую.
— Ты с ума сошел! — сдавленно прорычал Чуев, закрывая дверь. Не снимая обувь, Зубков медленно прошел в комнату и опустился на диван. — Меня сегодня весь день пасли. А вокруг кафе шпиков было столько, что я почувствовал себя Борисом Савинковым.
— Наташа не звонила?
— Нет, — ответил Чуев уже менее возбужденно. — На работе никто не берет трубку. Я проверил. На телефонной станции действительно авария, но… Она не приходила на работу. Домой не возвращалась.
Зубков резко повернул голову и взглянул на Чуева. Дядя Юра чувствовал себя неловко, хотя его вины в происходящем не было. Что-то действительно случилось.
— Я напряг все свои знакомства, — сказал Чуев, садясь рядом с Зубковым. — Ее нигде нет. Ни в милиции, ни в морге.
— Повеситься, что ли, ради смеха… — грустно усмехнулся Костя. — Сначала пропадает жена, потом за тобой кто-то охотится.
К вечеру узнаешь, что твой друг — стукач и его не убили. Даже наоборот. Это он собирался тебя… потом тебе говорят, что ночью к тебе приедут новые «шишки», чтобы что-то предложить. Чуев особенно удивился последним словам, и взгляд его прищурился.
— А ты как дурак болтаешься между небом и землей, — продолжил Костя, — и понимаешь, что твоя жизнь ну ничегошеньки не значит в этом пасьянсе. Да и в следующем тоже. Ты никто. И имя твое — никак. Как же тошно…
Костя замолчал. Он опустил голову к коленям и обхватил ее руками. Его тело медленно раскачивалось из стороны в сторону.
— Кто тебе сказал про предложение? — спросил дядя Юра.
— Жора. Я только что от него. Костя поднял голову и посмотрел на дядю Юру.
— Ты был прав. Игорь стукач и провокатор. Извини.
— Ну-ф-ф… — вздохнул Чуев. — Это была всего лишь догадка.
— Точно так же, как и Штырев, и Мукин. Они все работали на СГБ.
— А вот про крикунов я как раз и не сомневался. Но бывших агентов не бывает. Разве что после смерти… Костя посмотрел на часы на левой руке и поднялся с дивана.
— Мне пора, — выдохнул он. — Через полчаса придут уполномоченные делать предложение о сотрудничестве. Хочу в душ залезть. Я сегодня столько дерьма видел и слышал, что, кажется, сам провонял.
— Главное, не говори им «нет», — посоветовал дядя Юра. — Если тебе что-то не понравится, скажи, что ты подумаешь.
— Я постараюсь, — чуть улыбнулся Костя.
Зубков ушел, а Чуев зашел на кухню и включил чайник. Он сел на табурет и еще раз обдумал только что состоявшийся разговор. Его сильно волновала предстоящая встреча Кости. Тем более что он еще молод и невыдержан. Может что-нибудь сказать в сердцах, не подумав. Наташа… что бы там ни было, это с ней уже произошло. Оставалось только надеяться. С Костей же все только должно было случиться. Возможно, и судьба Наташи будет зависеть от его ответа. И такое бывало в истории. За жизнь одного человека другого заставляли расплачиваться поступками. Что же им надо?
Ровно в одиннадцать часов в квартиру Зубкова позвонили. Костя встретил гостей в шлепанцах, подаренных дядей Юрой по случаю новоселья, и в халате, подаренном Наташей по тому же поводу.
— Добрый вечер, — приветливо улыбнувшись, сказал симпатичный молодой человек в строгом костюме и белоснежной рубашке.
— Спорный вопрос, — ответил Костя, делая шаг в сторону. — Проходите.
За молодым человеком вошли два пенсионера. Зубкову даже показалось, что они похожи друг на друга. Однообразно тучные фигуры, одинаковые формы залысин, вторые подбородки… словно близнецы-братья. Различались они лишь тем, что один из них носил милицейский китель, а другой — серый костюм. Гости прошли в комнату, не снимая обуви. Когда Костя закрывал дверь, то заметил, что на лестнице стояли еще люди. Половина из них были в штатском, половина — в милицейском обмундировании. В руках у милиции были автоматы. Костя закрыл дверь, гости присели на предложенный диван.
— Извините, — сказал Костя, имея в виду свой внешний вид. — Я не успел подготовиться. День выдался тяжелый.
— Никаких проблем, — улыбнулся молодой. — Все мы, как говорится, люди, все человеки. А день у вас действительно был непростой.
Зубкову показалось, что в этом ответе есть некоторая издевка, и он спросил с угрозой в голосе:
— Что с Наташей?
— А что с ней? — искренне удивился молодой.
— Значит, так. Или мы разговариваем без дураков, или не разговариваем вовсе.
— Ей-богу, не понимаю, о чем вы, но, судя по тону, что-то действительно случилось, — сказал молодой и повернулся к своим спутникам. — Господин полковник. Выясните, что с Колесниковой.
Пенсионер с погонами полковника милиции встал с дивана и, достав из внутреннего кармана кителя радиостанцию, отошел к балкону.
— Ну что же, не будем терять время, — сказал молодой человек. — Для начала познакомимся. Моя фамилия Сойкин. Я советник Комитета национального спасения. Это генерал Жердин и полковник милиции Сиверин. Простите, Сиверин, — поправился Сойкин, делая ударение на второй слог.
— А генерал? — спросил Костя.
— Служба безопасности, — ответил Жердин.
— У нас нет никакой информации, — сказал Сиверин, подходя к дивану. — Колесникова нами не задерживалась и в сводках не значится.
Костя лишь повел бровью. В глубине души он был уверен, что никто ему ничего не расскажет про Наташу. По крайней мере сразу.
— Судя по всему, у вас действительно что-то случилось, — выдохнув, сказал Сойкин. — Как бы цинично это ни звучало, но… лес рубят — щепки летят. Именно поэтому мы и пришли к вам. Нам нужна ваша помощь. Не буду уверять вас, что мы здесь ни при чем. Вы все равно не поверите. Но тем не менее это так. Будем надеяться, что все обойдется. Со своей стороны, несомненно, мы тоже займемся этим вопросом, постараемся прояснить ситуацию. А сейчас постарайтесь меня внимательно выслушать и…
— Я буду очень стараться, — оборвал Сойкина Зубков. Сойкин выдержал короткую паузу и продолжил:
— У нас к вам предложение. Но для начала ответьте на вопрос: что вы думаете о своей первой газете?
— Дерьмо.
— Хотите сделать из него конфетку?
— Нет.
— Почему? — искренне удивился Сойкин.
— Фантиков не хватит.
Гости смотрели на Зубкова, не совсем понимая, что он имеет в виду, затем переглянулись между собой. Сойкин кивнул головой, словно именно такого ответа и ожидал, и продолжил:
— Не торопитесь с ответом. Я согласен с вами. У газеты было множество негативных особенностей. Именно поэтому мы и предлагаем вам взять управление в свои руки. Частично.
— И какую часть?
— Мы хотели бы видеть вас главным редактором. Комитет национального спасения гарантирует подлинную свободу слова и независимость. От вас потребуется всего лишь дать слово.
— Присяга на верность родине?
— Нет. На верность совести. Вы должны дать слово, что газета будет говорить правду, только правду и ничего кроме правды.
Сойкин замолчал, оценивая эффект от сказанного им, Зубков делал вид, что эффект есть и он задумался над услышанным.
— Почему именно я?
— Во-первых, вы работали в этой газете и знаете ее коллектив. Во-вторых, вы незаслуженно пострадали за выполнение своего профессионального долга. В-третьих, в этом и есть высшая справедливость. Комитет национального спасения не просто реабилитирует ваше честное имя, а еще дает возможность восстановить эту самую справедливость на деле. Дерзайте. Заместителей подберете себе сами. Штат тоже можете формировать на свое усмотрение. Темы публикаций выбирайте, какие захотите. У нас лишь одна просьба… Не перебивайте меня. Пока идет переходный период, постарайтесь давать о нем как можно больше информации.
— Вы не сказали, что она должна быть объективной, — заметил Костя.
— Ваша работа в газете уже подразумевает, что информация будет объективной. Поймите. В сложившийся ситуации, когда большинство людей заняли откровенно выжидательную позицию, как никогда важна информация. Комитет отменил доносы — пишите об этом. Комитет отменил налоги — пишите об этом. Кто-то из новой администрации начал злоупотреблять служебным положением — пишите об этом. Полковник Сиверин и генерал Жердин окажут вам всяческое содействие. И я, естественно, тоже. Вот наши телефоны, — Сойкин передал Зубкову три визитки, — звоните в любое время.
