Алексей Грушевский - Игра в Тарот
— То есть он продолжил свою жизнь в виде программы?
— Ну да, можно и так сказать. Ну а какое ещё может быть бессмертие для программиста? Куда же ещё ему вкладывать свою душу? — незнакомец, усмехнувшись, как-то пристально посмотрел на Николая, именно туда, где, как он почувствовал, всё ещё лежала во внутреннем кармане плаща, его последняя бомба.
Николай невольно поёжился под этим пронзающим взглядом, но всё же решился задать вопрос:
— Но ведь он же, верней она, умела. Получается, душа не бессмертна? После смерти душа может умереть?
— Вы знаете, я не пользуюсь эпитетом душа. Мне больше нравиться сознание. Сознание может умереть, а может — и нет. Оно живёт дольше тела. И то, как сознание распорядиться своей судьбой после освобождения, зависит только от неё.
— После освобождения от тела? — уточнил Николай.
— Ну, как бы это правильней выразить? Вот смотрите, Вы допускаете, что сознание может существовать без тела?
— Да — промолвил Николай, ещё раз вспомнив злоключения пердунерки.
— Но тогда возникает вопрос: если сознание может существовать без материальной составляющей, то, что тогда такое материя?
Николай лишь недоумённо пожал плечами.
Незнакомец подождал некоторое время, но так как ответа не было, продолжил:
— Ответ только может один — материальный мир это лишь ограничения, наложенные на свободу сознания. Иными словами, это иллюзии, навязанные сознанию, чтобы оно могло себя осознать. Понимаете, чтобы сознание существовало оно должно что-то осознавать помимо себя. Но что оно может осознавать, если ничего нет кроме него самого? Только себя. Вспомните, как спасся пердунерка — он нашёл нечто созданное им, свой блог. Теперь он будет вечно и дальше осознавать самого себя, бесконечно компилируя однообразные тексты. То есть он осознаёт себя через осознание сотворённого им блога. Но, как сознание могло, что-либо создать, если бы изначально не было бы ничего кроме него самого?
— Я не очень понимаю — только и мог вымолвить Николай.
— Ну, смотрите, представьте этот круг весь мир. — Незнакомец провёл пальцем по поверхности пыльного стола. — Если этот круг, всё что есть в мироздании, то он не будет двигаться и развиваться. Ему просто некуда двигаться. Он застыл. А вот если, мы выделим часть из него. Ну, вот начертим в нём маленький кружок. Смотрите, он может двигаться куда угодно. Начертим стрелки, туда, сюда… Более того он может расширяться, а расширяясь познавать.
— И всё ж таки, где же тут материя?
— Помните, я сказал — материя, это ограничения, наложенные на сознание. Нарисуем рядом с маленьким кругом ещё несколько. Посмотрите, теперь, если они захотят двигаться, они будут вынуждены сталкиваться, толкаться, бороться…
Видите как просто? Если бы не было ограничений, то маленький шарик мгновенно заполнил собой всё пространство большого, и всё бы остановилось, а так жизнь кипит — незнакомец саркастически ухмыльнулся.
— По вашей схеме, получается, что наши сознания разные части чего-то большего. Тогда при чём тут иллюзии? — Николай пытался хоть что-то возразить, чтобы не потерять нить этого заумного разговора.
— Различая в наших сознаниях, вызваны навязанным нам внешними ограничениями, и сделано это для того, чтобы наши сознания могли что-то осознавать. Иными словами, этот круг, очертивший и выделивший Вас из большего, замкнувший в себе, и тем ограничивший Вас и вашу свободу, и есть иллюзия, обман. Благодаря ей, Вам, и всем остальным, кажется, что Вы принципиально различны, отчуждены как друг от друга, так и от мироздания. Но, это можно преодолеть. Более того, наша цель чтобы сознания слились, если и все не воедино, то хотя бы в несколько кластеров.
— Как и зачем? — Николай пожал плечами в недоумении.
— Пожалуй, отвечу сначала зачем. Сознание должно преодолеть иллюзию, мнимую как материя, для того чтобы продолжить своё существование. Иначе, оно погаснет. Если оно не поймёт, что сможет существовать в иной форме, преодолев навязанные ей ограничения, то… вспомните пердунерку. Её сознание было обречено, пока оно цеплялась за остатки своего материального тела. Не появись я, и не продемонстрируй ей возможность покинуть свои остатки и существовать вне их, оно погасло бы, навсегда.
— А зачем Вы это сделали? — спросил потрясённый Николай.
— Потому что я являюсь, что-то вроде хранителя, этого места, и я хочу Вам помочь, так же как я помог пердунерке.
— А зачем Вам это нужно?
— Потому что я люблю вас, так же как пердунерку, так же как всех остальных, и мне не хотелось бы, чтобы ваши сознания пропали без следа. Это раз. И, видите ли, ничто не проходит бесследно. Если Ваше сознание не останется существовать здесь, существовать вечно, найдя вариант своего бессмертия, то оно питает нашего врага, стремящегося уничтожить наш мир. Это два.
— Какого врага?
— Помните тьму и холод, пытающиеся высосать пердунерку? Это и есть наш враг. Вернее его дыхание.
— А что добивается он?
— Уничтожить вечность, само мироздание, нас, всех нас, нашу надежду сохранить себя, наш разум… Неужели не понятно?
Когда незнакомец говорил это, Николаю показалось, что на мгновение его взгляд погас и стал менее гипнотизирующим и властным.
— Но зачем?
— Потому что он безжалостный тиран. Он не хочет, чтобы мы вышли из под его власти. Он снова и снова жаждет насиловать и играться с нами, бросая в бесконечный хаос всё новых и новых чудовищных иллюзий. Вот посмотрите — вот большой круг, его можно заполнить несколькими маленькими кругами. Каждый из них будет меньше большого, но все вместе они полностью заполняют его. Их совокупность обеспечат стабильность, порядок, предсказуемость мира. Варианты иллюзий в этом случае ограничены. А вот что хочет он.
Незнакомец начал заштриховывать внутренность круга, покрыв его мелкой сеткой.
— Смотрите, видите сколько снов? Видите как они мелки? Как ограничены. Как трудно их классифицировать, собрать вместе, выстроить, дать каждой оценку, понять. Никакого порядка! А какой накал борьбы между ними! Непредсказуемые союзы, бесконечное создание новых и крах старых коалиций. Хаос! Война всех против всех. А главное это дробление может продолжаться бесконечно, понимаете бесконечно! Сумасшествие, бесконечное рождение всё новых и новых иллюзий.
Незнакомец наносил всё более и более мелкую сетку.
— И, в конце концов, получится вот что — Незнакомец показал, что сетка стала настолько мелкой, что круг был полностью очищен от пыли.
— И то это значит?
— А это значит конец. Дробление дошло до столь малого, всё, настолько анатомировалось, что в буквальном смысле уничтожено. Конец. Взрыв.
— Взрыв! — Николай вздрогнул, его забила дрожь.
— Взрыв — ответил, пристально глядя в глаза Николаю, незнакомец. — Наш враг зовётся Взрыв. Открою Вам тайну мироздания. Идёт вечная борьба между нами и им. Взрыв взрывает мироздание, погружая его в хаос уничтожения, но он не в силах его удержать. Сожжённая его огнём разорванная вселенная со временем начинает остывать, и в ней возникает порядок. Для Взрыва это начало смерти, для нас — шанс на продолжение жизнь. Наша задача не дать ему взорвать нас снова.
— Но я не понимаю, при чём тут моё сознание, или сознание пердунерки? Как они могут повлиять на взрыв? — стонал Николай.
— Всё очень просто. Если материя иллюзорна, то, что такое наша жизнь — поток иллюзий, снов. Значит, состояние взрыва отличается от состояния порядка только количеством иллюзий. При порядке существует ограниченный набор снов (помните, несколько кругов внутри большего круга) при взрыве же возникает их неограниченное множество, которое и разрывает мироздание, погружая его в буквальном смысле в сумасшествие. Вот смотрите — вот начерченный на столе большой круг, а что за его пределами? Там хаос. Там бесчисленное количество вариантов иллюзий, беспорядочное сумасшествие всё новых и новых снов. Что создаёт этот большой круг? То, что сознания заключённые в нём имеют одну, общую для всех иллюзию, один сон. На самом деле один сон на всех практически не возможен, получается некий набор, более иле менее, родственных и близких иллюзий, то, что я называю — кластером. Вот совокупность этих кластеров, выделенная из безумия хаоса взрыва, и создаёт мироздание, нашу вселенную, как, более-менее, единую для всех, спасшихся в ней сознаний, иллюзию. Общий для всех нас сон.
— Но как возникает эта общая иллюзия, или сон? — зачарованно вымолвил Николай.
— В момент освобождения от материи сознанию даётся возможность, или присоединиться к одному из наших кластеров, или оно погибает, питая собой нашего врага. Борьба между нами и им и порождает, то, что Вы обычно называете смертью. Пока он существует, та часть мироздания, которую мы у него отвоевали, (верней отстроили на пепелище) не может быть до конца стабильна. Помните, я Вам говорил — материя это ограничения, наложенные на свободу сознания. Пока рядом с нами, существуют он, наш враг, мир созданный нами, не полон, а, значит, уязвим. Нам приходится идти с ним на компромисс, допуская смерть, как обрыв навеянных нами снов, и предоставлять ему возможность поглотить освобождённые от иллюзии сознания.
