Гоар Маркосян-Каспер - Забудь о прошлом
Голос Мита:
— Ты уверен, что не слишком рискуешь?
— В меру.
— Боюсь, четверых будет мало.
— Хватит.
Послышались легкие шаги Мита в коридоре. Дан прошел в комнату и постучал в смежную дверь между апартаментами.
— Входи, — крикнул Маран из прихожей и почти сразу появился в комнате.
— Что ты затеял? — спросил Дан.
— Так, пустяки.
— А все же?
Маран заколебался. Потом неохотно, но заговорил.
— Я надеюсь, ты не забыл, что нам так и не удалось поймать тех, кто стрелял в Лану?
— Думаешь, за тобой охотятся те же люди?
— Та же организация. За людей не поручусь.
— Ты уверен?
— Да, черт возьми! В Бакнии не десятки организаций, мечтающих уложить меня под какой угодно холм, пусть даже высокий. И вообще тут не тысячи и даже не сотни террористов, это тебе не Земля. Да и члены бакнианской делегации, источающие ненависть ко мне, опираются отнюдь не на всех киллеров в стране. У них отработанная связка.
— И что ты собираешься делать?
— Завтра узнаешь. — Это прозвучало так, что Дан понял: Маран больше ничего не скажет.
Дан проснулся от прямого солнечного света и обнаружил, что солнце стоит почти у него над головой в углу огромного окна, занимавшего всю середину потолка его комнаты — особенность и достопримечательность Малого дворца. Первая мысль: не ушел ли Маран претворять в жизнь свои непонятные планы. Однако, просунув голову в дверь, он увидел, что Маран не только дома, но даже лежит на диване с закрытыми глазами, хоть и одетый.
— Доброе утро, соня, — сказал он, не открывая глаз. — Посмотри, где солнце.
— Доброе утро, — пробормотал Дан.
Маран открыл глаза и засмеялся.
— Не смотри на мир столь голодным взглядом, — сказал он весело. — Я попросил принести завтрак наверх. Вон там, на столе. Видишь, какой большой поднос…
— А ты сам ел?
— Скучно одному есть.
— Я быстро.
Когда окончательно проснувшийся от прохладного душа Дан, на ходу застегивая пуговицы рубашки, вернулся в комнату Марана, тот уже наливал кофе. Завтрак был оригинальный, сочетание земного с бакнианским, термос с кофе соседствовал с бутылками карны. Подумав, Маран налил в стакан — посуда была земной — карны и стал пить по очереди, глоток кофе, глоток карны.
— Слей вместе, — насмешливо посоветовал Дан.
— Неинтересно, — сказал Маран. — Исчезнет контраст. И потом я хочу понять, что лучше.
— Ну и как?
— Трудно сказать. Привык я уже.
— К кофе?
— На двух стульях сидеть.
Он ничего не ел, нетронутый бутерброд лежал у него на тарелке, сам же Дан был почему-то безумно голоден и никак не мог остановиться. Впрочем, еды было много.
— Это же на троих, — сказал Маран, когда он выразил свое удивление.
— Ну Поэт еще неизвестно, когда явится, — улыбнулся Дан.
— Ошибаешься, — возразил Маран. — Он вот-вот придет. Странно, что его до сих пор нет.
— Почему ты так думаешь?
— Он же назначил себя начальником моей охраны.
— Как ты считаешь, он почувствует опасность, если таковая возникнет? — спросил Дан, посерьезнев.
— Сомневаюсь. Он же ловит эмоции. Одно дело — те, в Латании, эти же были из делегации, значит, из высших кругов, может, из Правления, они действительно ненавидят. А тут могут оказаться профессионалы, которым, в сущности, на меня наплевать. Правда, это не факт, среди Мстителей тоже немало таких, кто считает меня своим личным врагом. Трудно сказать. Я как раз над этим и думаю с утра. Тут вопрос тактики. Если б я знал, что Поэт уловит их присутствие, я бы это использовал. Хотя, в любом случае, с наибольшим удовольствием я предоставил бы его на сегодня этой смугляночке. Я был бы рад, Дан, если б он задержался у нее подольше. Я очень на это надеюсь.
Но надежды Марана не оправдались. Они еще не кончили завтракать, когда хлопнула дверь, и на пороге появился Поэт.
— Ну как смугляночка? — спросил Маран.
— В порядке. А вы только встали? Тут и на меня есть? Очень благородно с вашей стороны. — Поэт сел за стол и принялся за еду.
Маран подмигнул Дану.
— Смотри-ка, у него прорезался аппетит. Спасибо смугляночке, так я понимаю.
— Что поделать, я произвожу энергию из пищи. Термоядерного реактора во мне нет.
— А в ком есть? — спросил Дан.
— Да в некоторых тут. Кто ничего не ест, но… Не тяните меня за язык. — Поэт одним духом проглотил большую чашку чуть остывшего кофе и спросил: — Что собираетесь делать? Есть какие-нибудь планы?
— Да была у меня одна идея, — сказал Маран небрежно. — Хочу съездить на кладбище. Ваше участие не обязательно. Займитесь своими делами. Может, Олбрайту еще чего-то надо…
Поэт погрозил ему пальцем.
— Кончай со своими штучками. Ты отлично знаешь, что я тебя одного не отпущу. А Олбрайт обойдется.
— Я схожу к Олбрайту, — сказал Дан, вставая. — Заодно переговорю со станцией, у него там видеосвязь, он мне вчера предлагал. А ты не хочешь? — спросил он Марана.
Тот молча покачал головой.
— Что так?
Маран посмотрел на него непроницаемым взглядом.
— Не хочу раскисать, — сказал он туманно. — Передавай привет.
— Дан, — спросила Ника, — какую кашу вы там опять заварили?
— Кашу? С чего ты взяла?
— Не прикидывайся. У тебя на лице написано, что каша крутая.
— Не может у меня быть написано! Я сам ничего не знаю.
— Даже так? — Ника нахмурилась, на большом экране, где ее лицо было укрупнено вдвое, это выглядело особенно грозно. — Не верю. Ты что-то скрываешь.
— А что случилось? — спросил Дан утомленно.
— Перед отлетом Маран сказал Наи, чтобы она ему не звонила. Пока он сам не объявится.
— И она не звонит? — поинтересовался Дан.
— Нет. Сидит и нервничает.
— Но не звонит.
— Нет. Он же не велел! — сказала Ника иронически. — Запрещено! Ему бы тигров дрессировать, твоему Марану! Что происходит? Говори немедленно!
Дан неожиданно для себя рассердился.
— Именно это и происходит. Дрессировка… то есть, вернее, охота на тигров. Ясно тебе? Ну привет! Иди к своей подружке и сидите тихо. Поняла?
Ника вытаращила на него глаза, и Дан, чтобы не дать ей разразиться какой-нибудь филиппикой, быстро отключился.
Когда он вернулся к Марану, тот был в комнате один и даже в прежнем положении на диване, и Дан нетерпеливо спросил:
— Слушай, как ты это делаешь? Может, и меня научишь? Я имею в виду дрессировку тигриц. В смысле, женщин.
— Никогда этим не занимался, — сказал Маран рассеянно.
— Шутишь? То-то они у тебя все, как шелковые.
— Не все. Только те, которых я выбираю сам.
— Это имеет какое-то значение? — поинтересовался Дан саркастически.
— Еще бы! В том-то и все дело. Выдрессировать женщину невозможно. Это всего лишь распространенное заблуждение. Женщину надо уметь выбрать.
— По какому же принципу?
— Ох, Дан, ну и вопросы ты задаешь! Когда, извини, ты идешь в магазин покупать штаны, разве ты говоришь: «Заверните мне вон те, с витрины, они красивые»? Ты их подбираешь по размеру, росту, цвет, фасон, я не знаю, что еще. Словом то, что тебе подходит. Тебе, а не соседу или приятелю. Так неужели выбор женщины менее важен? Она должна быть тебе… ну впору, что ли.
Дан выслушал эту тираду и решил обидеться.
— Хочешь сказать, Ника мне не подходит?
— Я этого не говорил, — возразил Маран.
— Но ведь она… Сам знаешь, как она со мной обращается!
— Ника и есть то, что тебе нужно, мой бедный Дан. Ты же сам признался, что если б не она, ты до сих пор сидел бы в какой-нибудь лунной обсерватории. И это было б очень печально. Не только для тебя, но и для меня.
— Тогда на Торену свалился б кто-нибудь другой, — заметил Дан. — Кто-то же летел бы тем рейсом.
— Ты полагаешь, я взял бы себе в друзья любого, кто свалился бы с неба?
— Мог свалиться и кто-то получше меня.
— Получше не надо, — сказал Маран. — Или ты думаешь, что друзей подбирают не по своей мерке, а просят завернуть первых попавшихся, с витрины?.. или первых попадавших с неба?.. Так что, в сущности, я должен благодарить судьбу за то, что вы с Никой встретились. И она тебе вполне впору, не волнуйся.
— А Наи? Ты уже уверился, что сделал правильный выбор?
— Да, — сказал Маран коротко.
— Почему же ты запретил ей тебе звонить?
— Ну, запретил это слишком сильно сказано. Я просто дал понять, что не хотел бы этого.
— А почему?
— А вот этого я тебе сейчас не скажу. Может, вечером… Послушай, Дан, мне нужна твоя помощь. Ты должен нейтрализовать Поэта. Я боюсь, что он вмешается в неподходящий момент и все испортит.
— Объясни ему.
— Невозможно. Он вообще не даст мне действовать. Это видение его загипнотизировало. Когда я подам тебе знак — не здесь, а там — ты возьмешь на себя миссию по удержанию его от все равно каких действий. Если понадобится, хватай его в охапку и зажимай рот. И, естественно, не лезь сам. И еще. Когда поедем, будешь осторожно смотреть в зеркальце. Я должен знать, преследуют нас или нет. Если да, все в порядке. Нет, тогда скажи. Но в таком тоне, чтоб он не понял сути дела. Пусть думает, что нам нужно прямо противоположное.
