Дэн Шорин - Большой космос (сборник)
— И причём тут книги?
— Не в книгах дело, а в мечтах. В воздушных замках, которые ты пытаешься себе построить. Смирись с обыденностью, научись любить свой дом — «Галилей», оставь свои мечты, в них нет смысла.
— Ниниэль Джалиновна, вам лучше уйти, — холодно произнесла Инга.
— Я надеюсь, ты одумаешься, — мягко произнесла вдова капитана. — Ты не против, если я время от времени буду тебя проведывать?
— Против, — холодно ответила Инга.
Когда Ниниэль Джалиновна вышла, Инга упала головой на подушку и расплакалась. По щекам потекли слёзы. Время от времени девушка вытирала их рукавом. Так она сидела — закусив губу и сдавленно всхлипывая — пока в размеренном шуме корабля не раздался давешний голос:
— Грустишь?
Девушка проглотила стоявший в горле комок и взглянула туда, откуда донёсся звук:
— Ты где?
— Знал — сказал бы…
Инга не могла понять, шутит голос или говорит серьёзно.
— Ты не знаешь, где находишься?
— А сама-то ты знаешь?
— Знаю, — сказала Инга так, что послышалось: «Лучше б не знать!». — На корабле «Галилей». Хотя охотно поверю в то, что это — плод больного воображения.
Послышался отчётливый кошачий получих-полуфырканье.
— Я что, глупость какую сморозила?
— Напротив… А теперь попробуй объяснить то же самое ещё раз. Без всякого субъективного восприятия и виртуальной реальности. Только старый добрый научный материализм. Так, где ты находишься?
— На корабле, — повторила Инга, ощущая в вопросе кота какой-то подвох.
— А корабль-то где находится?
— В гиперпространстве… — до Инги стала потихоньку доходить мысль кота.
— А что такое гиперпространство? — в голосе кота прозвучало не слишком прикрытое торжество.
— Полагаю, особый вид пространства, в котором и находится сейчас наш звездолёт…
— Чушь! — фыркнул голос, и Инга представила пузатого кота, вальяжно растёкшегося по каминной полке. Образ оказался таким полным, что девушка невольно усмехнулась.
— Ты хочешь сказать, что звездолёт сейчас не в гиперпространстве?
— Я хочу сказать, что в твоём образовании имеются пробелы, — быстро ответил кот.
— Значит, пробелы? — Обиделась Инга, жалея, что не может швырнуть чем-нибудь в хвостатого нахала. — В моём образовании… А в твоём?
— О! Я самый образованный кот в этой части галактики! И самый гениальный знаток гиперпространства — исключительно живучего мифа прошлого столетия. Хочешь, я расскажу, как работает ваш «Галилей»?
— Расскажи-расскажи, это обещает быть интересным. Только сначала всё-таки покажись. Я привыкла видеть собеседника.
— Можно подумать, у тебя тут слишком много собеседников, — хмыкнул кот. — Чтобы я проявился внутри твоей каюты, ты должна пригласить меня на корабль. Понимаешь ли, мы, демоны пустоты, не приучены являться без приглашения.
— Заходи, — махнула рукой Инга. — Располагайся.
Кот проявился посреди каюты, во всей хамоватой четырёхлапой красе. Сейчас Инга могла разглядеть его подробнее. Густые усы, саркастическая ухмылка и висячее, надломленное в основании правое ухо нарисовали Инге образ прожжённого космического бродяги. А потом девушка увидела глаза и утонула в этих бездонных, всепонимающих озёрах тьмы. Вертикальные полоски зрачков смотрели на Ингу с немым восхищением, и она наслаждалась этим взглядом.
— Константин, — представился кот, чуть прищурившись.
— Инга. Ты, к-кажется, хотел рассказать мне о корабле, — произнесла Инга, пытаясь скрыть неожиданное волнение.
— Ну, так слушай, — кот свернулся в клубок у ног Инги. Он не шевелил губами, но голос — ровный и уверенный голос — возникал в голове у девушки. — В обычном пространстве скорость звездолёта ограничена скоростью света. Точнее даже не скоростью света, а некоторым пределом, после которого несущие конструкции звездолёта начинают критически деформироваться…
— Этот предел определяется по формуле две трети це умноженные на натуральный логарифм от лимита прочности композиционного материала, делённого на коэффициент осевой нагрузки, — с невозмутимым видом дополнила кота Инга.
Кот одобрительно фыркнул.
— Молодец, знаешь! И каким образом люди сумели преодолеть световой барьер?
— Они научились погружать звездолёты в гиперпространство, где светового барьера просто не существует!
— Двойка по физике, естествознанию и астронавигации, — буркнул кот. — Никакого такого «гиперпространства» просто не существует. «Гиперпространство» — это псевдонаучный термин, придуманный фантастами-профанами в конце прошлого тысячелетия и прижившийся среди обывателей.
— А где же мы сейчас находимся? — полушёпотом спросила кота Инга.
— Я же тебе с самого начала говорил, что не имею ни малейшего представления, где я нахожусь, — терпеливо объяснил Инге кот.
— Хорошо, а где тогда нахожусь я? Где находится наш корабль? Как вообще возможны сверхсветовые полёты?
— Надеюсь, ты знаешь, что наши тела состоят из атомов?
— Атомы состоят из протонов, нейтронов и электронных облаков, а те в свою очередь состоят из кварков, — ответила Инга.
— А некоторые кварки состоят из микрокварков, — продолжил кот, — однако это нас уже не касается. Интересующие нас взаимодействия происходят на уровне кварков. Вообще эти взаимодействия сами по себе очень интересны, благодаря ним формируется электронный спин и внутриатомное притяжение. Так вот, каждый кварк несёт в себе некоторый квазизаряд, который и определяет все гравитационные взаимодействия, начиная от притяжения материи и кончая образованием статичных ям в вакууме. А теперь представь себе, что будет, если обнулить этот квазизаряд.
— Не представляю, — честно призналась Инга, — но, полагаю, ничего хорошего…
Кот саркастически хмыкнул.
— Хотя бы вспомнила про антигравитацию… Но это ещё не самое важное свойство квазифизики. Помнишь, почему согласно теории Эйнштейна — Чеснокова скорость света является абсолютным пределом?
— Наша вселенная представляет собой большой пузырь, наполненный фотонами в состоянии покоя. Любой физический предмет при ускорении сталкивается с сопротивлением эфира Чеснокова, причём на больших скоростях энергия ускорения начинает полностью расходоваться на образование электронно-позитронных пар. Отсюда возникает приращение массы и, соответственно, предел скорости.
— Вот-вот. А если мы обнуляем квазизаряд звездолёта, что происходит? — кот подмигнул правым глазом.
— Исчезает внутреннее взаимодействие между кварками, и звездолёт превращается в мелкую пыль, — просто ответила Инга.
Кот озадаченно посмотрел на Ингу, потом улыбнулся.
— Вот именно поэтому квазизаряд не обнуляют, а просто изменяют его полярность. И корабль летит сквозь пространство, как неуловимый Летучий Голландец, со скоростью во много раз превышающей скорость света.
— Как Летучий Голландец, — произнесла Инга, и тут её прорвало. Инга почувствовала, что если она сейчас не выговорится, если не расскажет Константину всё от начала и до конца, то она никогда не сможет себе этого простить.
* * *Инга сидела и молча смотрела в потолок. Рядом примостился полупрозрачный кот, меланхолично вылизывая шерсть.
— Вот так мы и летим, медленно умирая изнутри… — закончила Инга, и доверчиво заглянула в зелёные глаза. — Иногда мне хочется просто открыть шлюз и шагнуть туда, в неизвестность — так я устала. Знаешь, это так трудно — понимать, что я никогда уже не попаду на Землю.
— Земля… — мечтательно произнёс кот. — А почему, ты собственно, так рвёшься туда?
— Мне тесно оставаться в четырёх стенах, здесь я постоянно испытываю какое-то давление.
— А почему именно на Землю? Чего ты ждёшь от Земли?
— На Земле я смогу выйти замуж. На Земле я расширю возможности своего разума, имплантировав к себе в мозг компьютер.
— Это опасно, — неожиданно серьёзно произнёс кот.
— Это ты про «замуж»?
— Это я про компьютер. Нейрооперации до сих пор сложны, только один из пяти пациентов после имплантации сохраняет свою индивидуальность.
— Ладно, — согласилась Инга. — Тогда остаётся пункт «замуж».
— Тогда вам действительно стоит вернуться на Землю.
— Ты меня совсем не слушал, — Инга швырнула в кота подушку, от которой тот ловко увернулся. — Когда произошла катастрофа, нам пришлось заглушить основной реактор. Но внутри до сих пор идёт синтез. Пока мы в гипере, это безопасно. Но стоит нам выйти из него — реактор тут же рванёт.
— Чушь, — поморщился Константин, и у Инги спёрло в груди. — Квазизаряд никоим образом не влияет на сам процесс водородного синтеза. Худшее, что с вами может случиться — кратковременная перегрузка от трёх до пяти же… Думаю, это не смертельно…
![Владимир Васильев - Джентльмены непрухи: [сб.]](/uploads/posts/books/53421/53421.jpg)