Роберт Шмидт - Бездна
– Потому что ты – самая легкая, – ответил он спокойно, хотя внутри аж вскипел. – Как доберешься до места, зажги лампу. Это будет знак, что мы можем отправляться следом.
– Вижу, кое-кто здесь урок ухреначит, – обронила Искра издевательским тоном.
– Ага, а прямо сейчас этот кто-то ухреначит еще и твою задницу, если не заткнется и не отправится на другой берег, – рыкнул он в ответ, поворачиваясь к ней спиной.
Ему нужно было подготовить сына. Старый механизм мог подвести в любой момент, а потому Учитель решил, что они станут переходить по очереди, от самого легкого к самому сложному. А это означало, что он сможет отправиться, лишь когда Искра зажжет лампу во второй раз, подавая ему знак, что и Немой перешел на противоположную станцию без приключений. Если что-то пойдет не так и самый тяжелый из всей троицы, Помнящий, не сумеет добраться до западного берега, они останутся разделенными руслом почти пересохшей реки, непреодолимой преградой в нынешнем мире.
Но другого выхода не было, а потому стоило рискнуть. Карта кузнеца пока что их не обманывала, а согласно ей у станции на противоположной стороне находился вход в каналы, по которым они могли добраться до тамошних стоков. Их под ближайшими заведениями было полно, и, если ничто не помешает, троица еще до полуночи окажется в одном из хорошо обороняемых анклавов Мяста.
Помнящий поставил Немого под канатом, еще раз объяснил ему, как вести себя в случае проблем, а потом, когда вдали зажегся огонек, похлопал сына по плечу, поднял оба больших пальца и отступил на шаг. Парень ухватился за стальной канат, поправил обернутый вокруг ноги натертый жиром кусок шкуры и двинулся вперед, раз за разом перехватывая руками. Через какое-то время он растворился во тьме, уже опустившейся на высохшую реку.
С этого времени Учитель мог лишь наблюдать за ритмично подрагивающим канатом. Но это было не слишком увлекательным занятием, а потому он быстро начал готовить повязку на голову. Время заняться камуфляжем.
Он закончил обвязывать голову еще до того, как свет зажегся во второй раз. Осмотрелся. Уходить было жаль. Много бы он дал за возможность вернуться в анклав Иного. Отказался бы от всех привилегий нисколько не задумываясь, лишь бы ему пообещали отозвать – или хотя бы облегчить – приговор. Увы, знакомая фигура не появится и не удержит его от пути на территорию врага. «Надо двигаться, – подумал он, накладывая кусок выделанной шкуры шарика на штанину. – Нечего ждать…»
Стальной канат сильно прогнулся, когда он закинул на него ногу. Подождал немного, пока тот перестанет колебаться, а потом начал ритмично подтягиваться руками. Каждое такое движение приближало его на тридцать сантиметров к сыну. С каждым таким движением он удалялся от мест, в которых прожил в спокойствии двадцать лет. Глянул в направлении видимого вдали огонька. Властелины Башни уже разожгли пламя. Кем бы они ни были, продолжали нести поддержку таким людям, как он. «Я доберусь до вас, пусть бы мне пришлось перевернуть землю и ад, – пообещал он где-то на половине дороги. – Я лишь надеюсь, эта идиотка не сделает чего-то глупого. Чего-то, что уже не исправить». Терзаемый этой мыслью, он, несмотря на усталость, ускорился. Хотя Искра и помогла им, причем много раз, он все еще ей не доверял. Кузнец тоже притворялся его другом, а оказался гадом и предателем.
Учитель миновал русло реки и теперь полз в нескольких метрах над сушей, стараясь не смотреть вниз. Метрах в трех чернело разбитое окно, в котором исчезал конец каната. «Десять движений, – оценил он. – Потом еще два, может, три – и можно спрыгивать». Он заполз в темноту, опустил ноги и дотронулся стопами до бетонного пола.
– Можем собираться, – прошептал он едва видимым фигурам.
– Не так быстро, – слова были произнесены мужским голосом.
Тот, кто это сказал, стоял за его спиной. Помнящий замер. Не сдвинулся с места, даже когда вокруг него загорелись новые масляные лампы. В их свете он увидел четырех крепких мужиков в кожаных плащах. Двое держали Искру и Немого, двое приближались к нему. Были еще далеко, шагах в двадцати. Он бросил быстрый взгляд через плечо. За ним стоял только тот, кто заговорил. Худой и высокий, с черными, выбритыми на висках волосами и щетиной на узком подбородке.
«Это, по всему, их главный, – решил Помнящий. – А значит…»
Все было не так плохо, как могло показаться. У тех, кто держал пленников, в руках оружия не оказалось. Идущие покачивали мачете – дураки предпочитают размахивать самым тяжелым оружием из своего арсенала, что всегда губит их, когда встречаются с тем, кто быстрее, – или даже просто с равным противником. А Учитель был уверен, что превосходит их.
«Разоружить и убить этих двоих – и остальные могут отступить, – рассчитывал он, – но разумней всего – добраться до командира. Взять его в заложники – и все станет легко».
И тут Искра заорала.
– Перехреначь их, дед, и уходим отсюда!
Нападавшиие остановились, неуверенно переглядываясь с товарищами.
– Да, сучий помет лектерцев и пиляка, вам конец! – она громко расхохоталась. – Если б вы знали, на кого напоролись, вы б сбежали, оскальзываясь на своем же говне, до самой норы, откуда выползли! – Парень, из рук которого вырывалась Искра, хотел было ее ударить, но командир остановил его коротким жестом.
– Говоришь, мы должны бояться твоего деда?
– Это не мой дед, драный ты башмак! Но да, на твоем месте я бы ухреначивала со всех ног, словно оглушенный цыплак от стаи голодных котокатов. Этот дед – самый настоящий Черный Скорпион! Таких мягоньких херчиков, как вы, он клал сотнями, а десятками – посылал под землю, причем не переставая ковыряться в жопе.
– Черный Скорпион… – проворчал высокий, заинтересованно взглянув на Помнящего.
– Это сам Дух! – добавила Искра гордо, словно само звучание этого прозвища было заклятием, которым можно убить врага.
Но парни были слишком молоды, чтобы помнить времена, когда одно воспоминание о Духе поднимало местным волосы дыбом.
– А не Мумия, случаем? – иронично спросил главарь, подавая своим людям новый знак.
Учитель выругался про себя. Приближающиеся мужики отложили мачете и взяли в руки пращи. Десятимиллиметровые шарики из подшипников, используемые ими, могли причинить немалый вред. Еще миг – и воздух наполнится свистом раскручиваемых над головами ремней.
– Сильно это вам поможет, – фыркнула девушка.
Идиотка все еще не понимала, насколько испортила дело.
– Заткни пасть, – рявкнул Помнящий, сцепляя руки за головой и становясь на колени.
– Ты что делаешь, дурень! – у нее аж челюсть отпала. – Вставай! Сражайся! Их всего трое!
– Надеюсь, они сделают с тобой то, на что ты напрашиваешься, – обронил он равнодушно.
– Это уж точно, как в банке, милок, – заверил его верзила. – Можешь мне поверить.
Это были последние слова, которые услышал Учитель. Мигом позже мир перед его глазами вспыхнул и так же быстро потемнел. Точно рассчитанный удар по затылку отключил его надолго.
Глава 34
Арена
Это был какой-то большой склад, наверное, заводской. Возможно даже немецкий. Высокий бетонный плоский свод удерживался десятком длинных рычагов, благодаря чему внутри зала не требовалось ставить колонны. Теперь отсюда убрали все стеллажи, и внутри образовалось нечто вроде арены или амфитеатра. Под стенами расставили трибуны. Скелеты лесов были соединены досками – абы как, сикось-накось, ремесленники мало думали о том, как соединить отдельные элементы. Все вместе это напоминало творение безумного конструктора, который учился, главным образом, по американским комиксам. По крайней мере, так показалось Помнящему, когда он наконец очнулся и, сосредоточив взгляд, обвел глазами вокруг.
Висящий напротив большой зеленый флаг с тремя вертикальными белыми полосками все ему рассказал. Над рекой он наткнулся на патруль Лиги, фракции, ведущей свое существование от довоенных футбольных фанатов. Все указывало на то, что старые враги Черных Скорпионов все же захватили набережную часть западного Вроцлава. Что забавно, они не слишком-то изменились со времен, когда он с ними воевал. Все еще брили виски по футбольной моде, все еще рисовали или пришивали к штанинам три вертикальные полоски.
Было их перед ним огромное множество: несколько сотен орущих мужчин и женщин уже сидели вокруг примитивной арены, а новые и новые Полосы все вылезали из открытых колодцев, с интересом поглядывая в сторону пленника… «Пленников», – поправил он себя мысленно, когда услышал покашливание за спиной. Не был он здесь в одиночестве, кого-то еще забили в колодки и поставили посредине бетонной арены.
У него замерло сердце, когда он окончательно пришел в себя и вспомнил, с кем именно пересек реку.
