Александр Розов - Голод богов (1)
— Действительно, — согласился дон Пина, — коннетабль весьма достойно справился с этой не простой юридической задачей.
— А герцог, кстати, справился с другой задачей, — заметил Румата, — он весьма своевременно решил скользкий вопрос со статусом церкви в своей стране. Ведь теперь главой церкви в Ирукане являетесь вы, барон. А значит и вся ответственность за ее действия лежит на вас.
— Вы совершенно правы, друг мой, — Пампа тяжело вздохнул, — у меня во владении оказались пять аббатств с изрядными земельными наделами и еще кое-каким добром. Разумеется, аббатов я сразу выгнал прочь, а на их место посадил моих вилланов из тех, кто побогаче и поумнее. Думаю, они наладят хозяйство не в пример лучше, чем эти бездельники. Но сразу встал вопрос о том, что делать собственно с храмами, куда на каждый десятый день и на любой праздник привыкли заходить крестьяне. Представляете, они привыкли, что им там читают какую-нибудь главу из книги Каты Праведного, которая, как мы знаем, оказалась подложной. А что теперь?
— Но на первое время вы что-нибудь предприняли в этом отношении? — спросила Вики-Мэй.
— Разумеется, предпринял. Не могу же я допустить, чтобы толпа мужиков просто приходила бездельничать. Ведь тогда кто-то обязательно напьется, неизбежно возникнет конфуз. Поэтому я распорядился в каждом храме назначить распорядителя из грамотных и с громким голосом, чтоб читал из другой книги.
— Из какой — другой?
— Этот вопрос, несравненная Кира, мы долго обсуждали с коннетаблем и баронетом. Ведь у меня целых четыре книги: Каты Праведного, Гура Сочинителя, Литена Великого и амбарная, где мой мажордом ведет подсчеты и всякие записи по хозяйству. Первую мы сразу отбросили из-за ее подложности. Последнюю тоже отбросили, поскольку она явно не подходит для чтения в торжественных случаях. Далее, мы оказались перед весьма трудным выбором: между Гуром Сочинителем и Литеном Великим — ведь первый представляется несколько легкомысленным и фривольным, второй же, наоборот, слишком сухим и строгим. Наверное, целый бочонок эсторского усидели, пока нашли разумное решение.
— Вы нас заинтриговали, любезный барон, — сказала Вики-Мэй, — к чему же вы пришли?
— Мы решили, что пусть в праздники читают из Гура, а в декады — из Литена. У коннетабля есть хорошие переписчики, которые быстро снимут потребное число копий с обеих книг, — Пампа снова вздохнул, — но это все годится только на первое время, а что с этим делать дальше?
— Послушайте моего совета, дорогой барон, — вмешался Румата, — лучше ничего больше с этим не делайте. Пусть себе ваши крестьяне слушают Гура и Литена. Не знаю, будет ли от этого какая-нибудь польза, но вреда уж точно никакого.
— Позвольте, друг мой, — возразил Пампа, — а если случится какое-нибудь важное событие, где епископ непременно должен произвести какой-то ритуал, или службу, или как это там у них называется?
— Подумаешь, большое дело, — фыркнула Вики-Мэй, — скажете что-нибудь подходящее к случаю, как на любом приеме при дворе. Можете, для торжественности, напомнить про почтение к ведомым и неведомым богам. Еще обязательно зачитайте что нибудь из Гура. Или из Литена.
— А это так необходимо? — спросил Пампа.
— Ну, разумеется. Тем более, вы ведь сами выбрали эти книги.
— Выбрал, — уныло подтвердил барон, — так я и знал, что теперь придется учиться читать.
Часть IV. Технология
Когда армия гегемона или подлинного правителя нападает на большое государство, оно не может собрать свои силы. Когда она направляет на врага свою устрашающую силу, его союзы распадаются.
Необходимо искать шпионов врага, которые пришли шпионить против нас. Соблазни их выгодой, возьми к себе и удержи их. Так можно приобрести и использовать двойных агентов. Благодаря полученным от них сведениям, можно присвоить местных и внутренних шпионов. благодаря полученным от них сведениям, невозвратимые шпионы могут распространить заблуждения, тем самым обманывая врага.
(Сунь Цзы. Искусство войны)** 31 **
… Она стояла, глядя, как черные волны скользят вдоль борта. Хрупкая и нежная, как цветок но сильная и опасная, как молодая пантера. Потерянная в этом чужом мире, но уже почти покорившая его. Совершенно незнакомая, но до боли любимая. Кира… Вики-Мэй… Просто неизвестная… Конечно же, она спиной почувствовала его взгляд. Обернулась.
— Тебе тоже не спится, любимый?
— Просто я проснулся и обнаружил, что тебя нет рядом.
— А мне просто приснился плохой сон.
— О чем, любимая?
— Мне приснилось, что кончилась эта война. Что Баркан сожжен дотла, Енгабан лежит в руинах, священный город Питан стерт с лица земли. Наша армия празднует победу. А я — я исчезаю. Ты бежишь ко мне, хочешь меня обнять — но твои руки проходят сквозь мое тело, как сквозь туман. Налетает ветер и начинает развевать меня, как будто я и есть облачко тумана. Я цепляюсь тающими пальцами за тебя, за деревья, за камни, но это бесполезно. Я истончаюсь, от меня остается лишь призрачный колеблющийся контур. То же происходит и с моим сознанием — пропадает знание о себе, о тебе, о вещах вокруг, остается лишь круговорот бессмысленных цветных пятен… а потом… Потом меня не стало. И я проснулась… Скажи, Тони-Хлуд, если я — действительно автомат Странников, что произойдет, когда моя функция будет исчерпана?
— Я не верю, что ты — автомат Странников.
— Не важно, во что ты веришь. Я сказала: «если».
— Если так — то, пока я жив, твоя функция не будет исчерпана.
— Ты думаешь, Странникам есть дело до твоих чувств ко мне?
— Не думаю. Но если… если принять твою гипотезу… им есть дело до цивилизации Эвриты.
— Видимо так. Иначе бы я здесь не появилась. И что из того?
Румата вздохнул.
— Представь себе маленький приборчик, на котором две кнопки — красная и зеленая.
— Представила.
— Теперь представь себе, что обитаемая поверхность Эвриты заминирована. Стоит нажать красную кнопку — мины активируются и спустя некоторое время все здесь взлетает на воздух, вместе с флорой, фауной и населением.
— А если нажать зеленую?
— Тогда ничего не произойдет. Зато если не нажать ее в течении ближайших, скажем, 1000 дней, то на тысячный день произойдет то же, что при нажатии красной.
— … И таким образом, на ближайшую 1000 дней эвритянское человечество является твоим заложником? Такой приборчик действительно существует?
— Существует. Хотя, не совсем в той форме, как я описал. Но его разрушительная сила более, чем достаточна. Это так называемая «информационная мина». При ее срабатывании множеству разных лиц внезапно становятся известны технологии, слишком опасные, чтобы разумно распорядиться ими на данном уровне понимания последствий. Способ, надежный, как топор.
— Его кто-нибудь проверял?
— Скорее всего, да. Чем-то похожим была уничтожена цивилизация Надежды. В руки жителей некоторым образом попали «фатально опережающие технологии». В результате их бесконтрольного использования, всего за столетие планета превратилась в помойку, набитую токсичными, радиоактивными и мутагенными материалами, вкупе с патогенными микроорганизмами.
— А может, это и было целью Странников? А если и сейчас у них та же цель?
— Нет. Во-первых, зачем такие сложности ради такого простого результата. Во-вторых, судя по всему, Странники пытались потом эвакуировать часть населения Надежды в какое-то другое место. Но даже их легендарного могущества не хватило, чтобы выполнить такую операцию достаточно эффективно. И здесь не хватит.
— Получается, все это уже было…
— Возможно. А возможно — и нет. Но если что-то случиться с тобой… Что-то из твоего сна… То я без колебаний поломаю Странникам еще одну из их любимых игрушек. Но это еще не все. Я постараюсь дожить до того дня, когда они явятся сюда, как явились на Надежду. Я буду ждать их здесь и… в общем, у меня будет для них еще несколько сюрпризов, которые им не очень-то понравятся.
— Значит, ты веришь, что… — Вики-Мэй запнулась, — что мой сон может иметь какое-то отношение к реальности?
— Не верю. Больше того, считаю все рассуждения об «автоматах Странников» разновидностью псевдонаучного психоза. Но рисковать не хочу — а вдруг я ошибаюсь? Вот на такой случай, я сделал то, что сделал и сказал то, что сказал.
— … Сказал не столько для меня, — предположила Вики-Мэй, — сколько для тех, кто за нами… точнее за мной наблюдает?
— И для тебя, и для них, если они, вопреки моим предположениям, все-таки есть. Пусть-ка посчитают возможные издержки, прежде чем делать резкие движения. Мне в общем-то глубоко безразлично, кем они могут быть и чего им может быть надо.
— Знаешь, Тони-Хлуд, все-таки брать в заложники целую планету…здесь ведь люди живут. Ты не находишь, что это уже слишком?
