Витус Вагнер - Дети пространства
— Это вы про что? — нагнувшись к уху Анджея, шёпотом спросил Али, слушавший этот странный разговор с немалым недоумением.
— Понимаешь ли, Али, если на сегодняшней Земле кто-то и может выставить некоторое количество крутобоких кораблей, то это комендант базы Порт-Шамбала, старший лейтенант Келли Лависко-четвертый, у которого ты только что собрался похищать возлюбленную. Кстати, Мара, сколько кораблей вы можете сейчас выставить?
— Сейчас посчитаем… «Орельяна» и «Маринеско» уже сданы. Плюс старина «Сюркуф». Так что три корвета — часа через четыре. Плюс еще десяток пинасс, сделанных для новых крейсеров и «Переслегина». А если подождать недельку, то будут сданы по крайней мере «Камимура», «Истомин» и «Дулитл». Так что два крейсера, фрегат и три корвета. Это не считая всякой мелочевки вроде полуатмосферных истребителей. Дольше ждать не имеет смысла — на подходе там еще добрый десяток кораблей, включая линкор, но на них мы сейчас попросту не наберем экипаж.
— Мрачные у вас шутки, — огорчённо проворчал Али. — А я-то всего лишь хотел сделать даме комплимент.
Перейра, скромно прислонившийся к стене в нескольких метрах от наших героев, что-то быстро черкал в своём знаменитом блокноте. Закончив набросок, он подошёл к Маре и молча показал ей страничку.
Мара зашипела совершенно по-кошачьи, хотя было заметно, что она не обижена, а именно играет обиду и возмущение.
— О, так тоже неплохо! — живо отозвался художник и, перевернув страницу блокнота, за несколько секунд ещё что-то изобразил.
— Сюда нужна подпись, — заявила Мара и отобрала у Перейры блокнот и карандаш. После этого она наконец позволила Анджею и Элен взглянуть на наброски.
На первом листке, том самом, который вызвал шипение, Мара была изображена в роли Ифигении в Тавриде, окруженная змеями. На втором была обычная пушистая кошка, выгнувшая спину и вцепившаяся в загривок змее, причем в кошке безошибочно узнавалась Мара — змея же, без всякого сомнения, переползла сюда с предыдущей картинки. На этой странице Мара написала кириллицей «Кошь-Мара».
— Что означает эта подпись? — спросил Перейра, не знавший славянских языков.
Анджей задумался, как передать получившийся каламбур.
Скачок в Цивилизованный космос
Скачок в цивилизованную систему разительно отличается от скачков по задворкам Галактики, где «Марианну» носило раньше. И в системе Сириуса, и в системе Сигмы Дракона после скачка не происходило ничего особенного. А тут буквально через двадцать минут, когда позывные корабля были приняты на обитаемой планете, на «Марианну» обрушилась лавина писем.
Даже Карл получил парочку: одно от Мишеля Карсака, который рассказывал об успешных испытаниях корветов «Маринеско» и «Орельяна» и благодарил за замечательные корабли. Повод для законной гордости — Карл действительно приложил немало труда к проектированию этих кораблей.
Второе письмо было от Миранду. Тот рассказывал о постановке в Венской Опере и передавал приветы от Рута и Фафнира. Карл напрягся и пересчитал время. Получалось, что премьера была буквально две недели назад. Когда же письмо успело дойти до Беты Южной Гидры?
В течение целых суток, космических, стокилосекундных, члены экипажа, встречаясь на рабочих местах, в кают-компании и в коридоре у жилых кают, обменивались полученными новостями со всей Галактики.
Корабль просто гудел от радостного возбуждения, вызванного возвращением в цивилизованную часть Космоса и включением в информационный поток цивилизации. Для Карла, до самого полета ни разу не выпадавшего из куда более плотных информационных потоков Земли, это было совершенно новым впечатлением.
Вечером он заглянул в каюту к Ладе. Та сидела перед настенным экраном и изучала какое-то руководство по уходу за детьми первого полугода жизни.
— Чего это ты вдруг?
— Да вот решила, как придем в порт, досдать последний зачет в бета-листе.
На лице у Карла отобразилась сложная гамма чувств. Когда девушка, с которой ты фактически живешь, задумывается о сдаче экзамена на право растить детей, это может означать либо то, что она собралась заводить ребенка от тебя — а к такой постановке вопроса Карл был не готов, — либо что у неё где-то есть другой парень. Последнее было вероятнее, поскольку неспроста она взялась за этот учебник сразу после получения писем из внешнего мира.
Лада легко прочитала все эти мысли по выражению лица Карла.
— Не угадал, с двух раз не угадал! — рассмеялась она. — Третий раз гадать будешь, или сразу рассказать?
— Не понял, что именно не угадал, — попытался отвертеться Карл. — Так что рассказывай.
— Не угадал, зачем мне экзамен на родительство. Признайся, сначала ты подумал, что я от тебя залетела. А потом — что у меня где-то есть другой парень, раз желание сдать экзамен совпало с получением писем.
— Ну да… — был вынужден согласиться он.
— На самом деле я действительно получила письмо. Но не от парня, а от девчонки двенадцати толиманских лет от роду. Это моя двоюродная племянница, она скоро кончает школу и просится к нам в юнги. А мне хочется не поручить ее кому-то из старших членов экипажа, а самой стать её мастером. Но чтобы официально взять себе подмастерье, нужно иметь право на родительство.
Внезапно ее улыбка погасла:
— А вообще девушка из нектона не может залететь. Это на планете некоторые безответственные личности могут оставить на волю случая, заводить ребёнка или нет, а в космосе так нельзя. В середине XXI века человечество на весьма болезненном опыте выяснило, что вынашивать и рожать детей надо при гравитации не менее чем 3 м/с². Почему лунные города у вас в Солнечной системе были заброшены? Да именно потому, что там нельзя жить. Для жизни необходим как минимум Марс, а на Луну можно только в командировки прилетать. Точно так же и у нас: хочешь завести ребёнка — списывайся с корабля и оседай на планете минимум года на три-четыре. Обычно — на шесть, пока ребёнок не пойдет в школу. Поэтому все, кто не нектон, делятся на планктон и бентос. Бентос — те, кто на тверди. А планктон — те, кому, чтобы выносить ребёнка, надо на время расстаться со своим образом жизни.
* * *Карл вплыл в пилотскую рубку за пятнадцать минут до конца вахты Лады. В иллюминаторах был обычный вид звездного неба. Если приглядеться, можно даже опознать знакомые созвездия. На расстоянии в двадцать пять световых лет их очертания не слишком сильно отличаются от привычных.
На экране навигационного компьютера космос выглядел совершенно по-другому — исчерченный траекториями десятков кораблей, как уходивших от обитаемой планеты в сторону зоны скачка, так и, наоборот, подлетавших к планете. Вокруг самой планеты был нарисован жгут траекторий, живо напомнивший Карлу потроха какого-нибудь кабельного колодца.
— И как вы во всем этом разбираетесь?
— Почти никак, — ответила Лада. — Сейчас рядом нет кораблей в опасной близости, ближе гигаметра. А подойдем к планете поближе — будем запрашивать слот у диспетчеров.
Луна с неба
— Анджей, привет, хочешь Луну с неба? — раздался в трубке веселый голос Мары.
Для Анджея было несколько рановато, семь утра. Но он прекрасно понимал, что девушке, живущей за шесть часовых поясов, сложно дождаться момента, когда в Вене наступит утро.
— Как-то неправильно, — сонно пробурчал он. — Это я должен дарить тебе луну с неба.
— Уж извини, так получилось, что у меня такая возможность есть, а у тебя нет. Короче, тут одна странная компания собралась расконсервировать купол Клавиуса. И везти их Келли, разумеется, припряг меня. Могу прихватить с собой еще и корреспондента. Заодно побываешь у Вагабова на Лунной базе, которая на самом деле Четвертый малый купол Клавиуса. В общем, завтра, примерно в это же время, я подбираю европейскую часть компании в венском аэропорту. Приходи и слушай, когда объявят чартерный рейс на Клавиус. Да, это мероприятие примерно на неделю.
Приехав на такси в аэропорт Швехат, почти пустой в это время суток, Анджей столкнулся там со Шварцвассером. Впрочем, нельзя сказать, чтобы это было неожиданно. Рядом с профессором отирался нескладный парень ростом под метр девяносто, которого Анджей, кажется, видел в лаборатории раз-другой, и невысокая рыжая девушка с двумя косичками, которую журналист точно встречал впервые. Парень был представлен ему как Мориц, аспирант Шварцвассера, а девушка — как Линда, представитель заказчика.
— Ганс, вы решили лично поучаствовать в авантюре с Клавиусом? — поинтересовался Анджей.
— А что делать? — вздохнул тот. — У Морица пока недостаточно опыта, чтобы сделать эту работу самостоятельно. Может быть, куда-нибудь в Японию я бы и решился его отправить. Но Клавиус… Почти три секунды задержки радиосигнала, по видеофону уже не поговоришь. Ох, надрать бы Маре уши за эту выходку с Карлом…
