Фриц Лейбер - Призрак бродит по Техасу
И тут я расслышал… нет, не стенания, слава Марсу! - хотя вначале эти звуки были даже еще более слабыми. Но в них чувствовались напевность, ритмичность, звонкость и - волей-неволей приходилось признать - музыкальность. Они возникали из темноты, разносились над снежной пустыней со стороны Амарильо-Кучильо и постепенно нарастали.
Долгое время я пытался убедить себя, что это иллюзия, порождение глубин моего сознания, тщетно стремящегося изгладить из памяти недавние ужасные вопли, однако затем я обнаружил, что все вокруг меня тоже застыли без движения и слушают. Тут из мрака возникла первая белая фигура, точно привидение, - сначала маленькая, но непрерывно становящаяся все выше.
Я услышал, как позади к нам подошел Гучу и сердито зашептал:
- Давайте-ка…
По-моему, он намеревался сказать "…побыстрее в веенвеп!", но, увидев как обстоит дело, сразу передумал. Во всяком случае, он докончил:
- …замрите! Тасито, прижми пистолет к брюху профессора.
К этому времени из морозной мглы возник уже весь марширующий маленький отряд. В нем не набралось бы и двадцати человек. Все были в белых маскировочных комбинезонах, а лазеры держали наперевес, или закинутыми на плечо дулом вниз, или небрежно зажимали их под мышкой. Все они были рослыми, и теперь я ясно разбирал слова марша, который они негромко пели на мучительно знакомый мотив:
От вулканов Гватемалы
До торосов Арктики
За Техас и за свободу
Бьются вольные стрелки.
У китайцев и у русских
От пинков черны зады.
Кулаки, нутро и кольты
Мы Единственной Звезды.
Я было подумал, что они направляются к вышке, чтобы выследить восставших киборгов; потом с конвульсивным ужасом решил, что они ищут нас.
Однако выяснилось, что они просто движутся на юг между нами и вышкой, хотя и много ближе к нам, чем к ней. И внезапно остановились шагах в ста от нас. Тут уж мы действительно замерли. Ветер замел нас снегом, довольно удачно замаскировав. Во всяком случае, так мне хотелось верить.
Между двумя порывами ветра я разобрал, как грубый голос протянул:
- Что же, Кастера прикончили. Кто-то еще откликнулся:
- А Линдона так за морем, Господи его благослови.
- Угу! Человеку, который человек, с таинственным Востоком лучше не связываться, - заметил третий.
Я не слышал, чтобы с северо-запада за ними кто-то следовал, но, видимо, слух у стрелков был тоньше: они рассыпались по дуге и, опустившись на одно колено, навели лазеры туда, откуда пришли.
Но из северо-западной мглы появились не русские преследователи, а большая длинная белая машина, которая бесшумно скользила по снегу, извиваясь как змея.
Она остановилась перед стрелками, и раздалась хриплая команда:
- Прыгайте на борт, ребята! Шевелите задницами!
Они подчинились, хотя и не с той быстротой, на какой настаивал голос. И огромная машина заскользила на юг.
Мне почудилось, что до меня, замирая, донеслось: За Техас и за свободу Бьются вольные стрелки.
Возможно, мне следовало бы улыбнуться презрительно или хотя бы сардонически, но ничего подобного. Что-то во мне, о чем я даже не подозревал, было расстрогано почти до слез.
Мы уже пошли к веенвепу, когда послышался рев. Сначала он доносился сквозь каменную толщу у нас под ногами, заставляя ее вибрировать и содрогаться. Мы зашатались, с трудом удерживаясь на ногах.
Затем рев стал оглушительным, лиловая вышка задрожала. Фиолетовый столп стал гораздо ярче, пробил крышу и устремился к зениту с каким-то ликующим торжеством. Затем в нем появилась ярко-багряная расплавленная масса. Затем разлетелись стены, и за несколько секунд на месте вышки поднялся конус багровой вязкой лавы, с каждым мгновением становясь выше и шире.
Рев замер, хотя земля у нас под ногами продолжала вибрировать. Гучу завопил:
- В веенвеп! Гейгер совсем взбесился.
Фаннинович отделился от нас и вперевалку побежал вверх на каменный бугор. Эль Тасито прицелился, но я ударил его по руке с пистолетом, пробормотал "Un momento, рог favor!" [30] и кинулся за немцем. Рейчел и Роза последовали за мной.
Фаннинович взобрался на верхнюю гранитную глыбу. Его заливал багряный свет, но мы трое предпочли укрыться в тени бугра.
Грозя кулаком багряной пирамиде и нам, немец вопил во всю силу легких:
- Да, грязные русские выиграли одну битву! Но теперь они проиграют две битвы, десять битв, сто! Гитлер, когда его загнали в угол, создал "фау-один" и "фау-два"! И вот теперь техасцы, единственные наследники богатырского германского духа, обрели средство поставить на место завистливый мир! Столкнувшись с дефицитом радиоактивных материалов, они благодаря своему провидению, дерзанию и передовой технике сумели добраться до карманов радиоактивной магмы под земной корой! По всей своей великой стране, повсюду, где имеются требуемые геологические условия, они с восхитительным соблюдением секретности пробурили суперскважины! Пропавший Уранинитовый Шурф Чокнутого Русского послужит вехой на пути к новому Спиндлтопу! Всюду начинают бить судьбоносные фонтаны - как вчера вечером в Форт-Джексоне, хотя вы, безмозглые тупицы, не сумели разгадать смысл зарева над ним! Фонтаны магмы сделают Техас всемогущим. - Он обернулся к конусу лавы, поднял кулак повыше и рявкнул: - Зиг хайль! - и снова: - Зиг хайль!!
Возможно, и это должно было меня расстрогать.
Но нет! Я подумал только, что все немцы маньяки и что техасцы с их манией величия, того и гляди, закатят бедной старушке Терре, и так изъязвленной атомными шрамами, новую лошадиную дозу смертоносной радиации.
Занятый этими мыслями, я ухватил Фанниновича за лодыжку и дернул. Он кубарем покатился вниз. Мы с Рейчел поймали его за плечи и поволокли к веенвепу. Он было попробовал упираться, но сзади Роза дала ему хорошего пинка.
Когда мы взобрались в веенвеп, Гучу взвыл:
- Идиоты беломазые! Везет вам как утопленникам, раз я вас дождался. Теперь держитесь!
Веенвеп взял курс прямо на восток, идя почти у самой земли, чтобы использовать бугор как экран. Мы пролетели на восток много километров, а потом по широкой дуге повернули на северо-запад в поисках шатров индейцев кри.
Глава 14. ЖЕЛТЫЙ НОЖ
Снова и снова все то же твердит он до поздней тьмы:
"Не заключайте мировой с Медведем, что ходит как мы…
Когда на дыбы он встанет, человек и зверь зараз,
Когда он прикроет ярость и злобу свинячьих глаз,
Когда он сложит лапы, с поникшей головой,
- Вот это минута смерти, минута Мировой".
Редьярд Киплинг. "Мировая с медведем". [31]
В веенвепе Фаннинович все еще упивался сумасшедшим торжеством. Он читал нам лекцию, словно учитель, страдающий маниакально-депрессивным синдромом в разгар маниакальной фазы. Он брызгал слюной, как мой отец, играя Макбета, и его голос часто переходил в визг от исступленного злорадства Яго или Ричарда Третьего.
- Избитая истина! - начал он. - Человек толпы замечает чудеса науки и техники не раньше, чем с ревом взлетят ракеты, чем атомные ядра высвободят свою энергию при температуре Солнца - или же не прежде, чем насыщенная торием и ураном лава забьет фонтаном из суперскважины. Вы убедились воочию, тайна раскрыта. А потому слушайте внимательно, желторотые.
Эль Тасито замахнулся на него рукояткой пистолета, но Мендоса предостерегающе покачал головой.
- Давно известно даже безмозглым тупицам вроде вас,- продолжал Фаннинович, ничего не замечая, - что Терра покрыта твердой корой толщиной до семидесяти километров. Под ней находится мантия - три тысячи километров расплавленных пород под все нарастающим давлением. Одно время считалось, будто мантия постепенно остывает и сжимается. Но уже в двадцатом веке множество данных указывало, что температура мантии поддерживается на одном уровне вкраплениями мощных радиоактивных элементов. Эти глубокие вкрапления создают медленные конвекционные потоки, которые поднимаются прямо к коре, там растекаются горизонтально, а потом опускаются. Первым эту теорию выдвинул голландец Венег-Майнц - иными словами, первым разработал ее немец, поскольку голландцы вопреки их репутации миролюбцев были предками доблестных и давно оплакиваемых буров, из чего неопровержимо следует, что голландцы были подсознательными пруссаками.
Медленные конвекционные потоки несут с собой вещества, насыщенные радиоактивностью - самые горячие, поскольку они сами источники тепла. Каждый поток выплавляет купол в твердой коре там, где бьет в нее. Часть радиоактивных материалов поток уносит с собой вниз. Другая часть, однако, накапливается в непрерывно обогащающихся карманах под куполом. Таким образом, карманы радиоактивной лавы ассоциируются с куполами мантии, как иногда нефть - с соляными куполами. Техасцы…
- Наконец-то! - пробормотал Гучу из своего кресла. - Я так и знал, что без них не обойдется.
