Дэн Уэллс - Партиалы
— Оно, — сказал Доктор Скоусен.
Кира нахмурилась.
— Прошу прощения?
— Оно имеет усовершенствованные форменные элементы крови, — сказал Доктор Скоусен. — Вы говорите о машине, Кира, а не о человеке.
Кира оглядела комнату, видя смесь недоверия и гнева в глазах сенаторов, все они были направлены на нее, потому что она говорила о враге как о личности. Она не могла позволить к себе такого отношения, не тогда, когда они решали, как быстро его убить. Она покорно кивнула и посмотрела на пол и промолвила:
— Прошу прощения, я просто оговорилась. Оно имеет улучшенную систему тромбоцитов, которая позволяет ему исцелять порезы и другие раны в геометрической прогрессии — в несколько раз быстрее, чем здоровый человек.
Уейст заерзал на стуле.
— И вы думаете… его целительские способности могли бы содержать секрет лечения РМ?
— Возможно, — сказала Кира, хотя это не умещалось у нее в голове. Но она постаралась вселить в свои слова надежду: — Еще более вероятно то, что я нашла сегодня утром.
Она многозначительно выдержала паузу, ей нужно было выиграть время:
— Дыхание Партиала содержит следы нейтрализованных РМ.
Все сенаторы разом издали удивлённые возгласы, Хобб даже улыбнулся. Кира могла бы сказать, что они счастливы, и она продолжила: — Я анализировала выдыхаемый Партиалом воздух в поисках воздушной разновидности вируса (я назвала её «Спора»), но вместо неё обнаружила инертную, невирулентную разновидность кровяной формы. Это выглядело так, будто кто-то взял вирус РМ и отрезал от него все функциональные сегменты: он не может размножаться, не может заражать… ничего не может! Это вернейшее доказательство, что исследование биологии Партиала может помочь нам в битве с РМ.
— Я впечатлена, — склонив голову, сказала Делароса. Затем глянула на Скоусена: — Вы знали?
— Видимо, это выяснилось сегодняшним утром. У меня ещё не было времени просмотреть её отчёты. Пожило доктор тяжело повернулся к Кире: — Вы уверенны, что это именно нейтрализованный РМ, а не, скажем, вирус, только и ждущий, чтобы активироваться?
Кира знала, что у неё спросят это.
— Я все ее его исследую.
— Нельзя ничего утверждать, особенно когда ты даже не знаешь, с чем столкнулась.
— Даже тот небольшой объём данных, что мы успели собрать, подводит нас к многообещающим выводам, — сказала Кира. — Если бы это был новый штамм вируса, мы бы уже столкнулись с последствиями: новые симптомы, новые пациенты, возможно, эпидемия. Он… оно пробыло у нас уже несколько дней, и никто не заразился. Я находилась в контакте с ним дольше, чем кто-либо другой, и я здорова.
— А что, если это не новый вирус? — спросил Скоусен. — Что, если это — все тот же старый РМ, но все мы к нему иммунны, и поэтому образец находится в спячке?
— Этого нельзя исключать. Но у меня на этот счёт другое мнение. Я считаю, что это не просто хороший знак, а жирная стрелка, указывающая нам направление движения. Честно говоря, я никак не ожидала получить ключ к решению нашей загадки спустя всего полтора дня исследований.
— Возможно, в этом что-то есть, — сказал Уэйст. Он подался вперёд, обводя взглядом сенаторов: — Что если мы действительно найдём способ избавиться от РМ?
— Продолжим заседание в соответствии с повесткой дня, — сказала Делароса, стрельнув по Уейсту, как с удивлением показалось Кире, резким взглядом. — Мисс Уокер, я согласна с вашей оценкой происходящего. Независимо от результата ваше исследование должно быть продолжено. Выясните всё, что только сможете, и не стесняйтесь испрашивать любых ресурсов, какие вам только понадобятся.
— Мне нужна кровь новорожденного, — быстро сказала Кира и сама скривилась от того, как мерзко прозвучала ее просьба; надо было сформулировать ее по-другому. — При рождении следующего ребенка, как только появится его головка, пусть кто-нибудь принесет мне образец крови. Я пытаюсь понять, как происходит заражение, поэтому очень важно действовать быстро.
Делароса взглянула на Скоусена, тот вздохнул и кивнул. Она снова посмотрела на Киру:
— Сделаем, все что сможем.
— Так а что у нас с охраной? — потребовал Скоусен. — Если Голос нанесёт удар по госпиталю, это станет катастрофой.
Делароса, погруженная в мысли, снова уставилась на стол.
— Мистер Мкеле, это ваше поле деятельности.
— Больше солдат, — высказался Мкеле. — Хотя нужно быть аккуратнее в госпитале. Если Голос поймет, что мы усилили там охрану, они точно сделают его своей следующей целью
— Тогда давайте Сенат будет собираться здесь, — предложил Хобб. — Если они и заметят охрану, подумают, что для нас.
Мкеле покачал головой:
— Это только ухудшит ситуацию. Сенат будет продолжать собираться в здании ратуши…
— Вы с ума сошли? — воскликнул Хобб.
— Голос уже обыскал здание, — отверг Мкеле возражения, — и они не нашли то, что искали. Они не будут снова атаковать ратушу. Наша же цель состоит в том, чтобы смутить их большим количеством целей, а не самим навести их на верный след. Мы усилим патрули по всему городу, переведём солдат из ЛаГуардии, а также выставим вооружённые, хорошо видимые посты у каждого мало-мальски важного объекта Ист Мидоу. Ни одно из наших действий не должно навести Голос на мысль, что или где мы прячем. В результате они будут вынуждены полагаться на свою собственную, откровенно слабую разведку, что позволит нам довольно долго тянуть время.
— Насколько долго? — спросил сенатор Уейст.
Мкеле взглянул на Киру.
— Все, что нам нужно, — это три с половиной дня, верно? После этого мы уничтожим его и покончим со всем этим.
Хобб покачал головой:
— Как мы и говорили раньше, недостаточно будет просто уничтожить его. Информация просочится, и мы должны будем выйти незапятнанными. Это единственная возможность не потерять контроль.
— Контроль? — переспросила Кира. Она вспомнила, как сама огрызнулась на Изольду за использование этого слова. Неужели мнение Сената о людях именно такое?
Делароса повернулась, чтобы посмотреть на нее. Ее пронизывающий взгляд был бесстрастным.
— Да, контроль. Я полагаю, вы слышали о возрастающих волнениях на острове?
— Разумеется, но…
— О голосе, — продолжила она, — об атаках террористов на невинных людей? О весьма большой вероятности гражданской войны, что в клочья разорвёт остатки человечества? Что, по вашему мнению, мы должны сделать, как не вернуть ситуацию под свой контроль?
— Я не это имела ввиду, — ответила Кира.
— Но именно это вы подразумеваете, — сказала Делароса, — С вашей точки зрения, контролировать людей неприемлимо. Что стоит оставить их на своё собственное попечение, как общество преодолеет этот кризис без всякой помощи с нашей стороны. Неужели, глядя на ситуацию, в которой находится наше сообщество, вы искренне полагаете, что всё может разрешиться само собой?
Кира заметила хитрый взгляд Кесслер, но все равно продолжила:
— Я говорю о том, что вы, возможно, слишком давите. Основная претензия Голоса к Акту Надежды. Они думают, что вы установили слишком большой контроль над людьми и не считаетесь с правами человека.
— А какие у нас варианты? — спросила Делароса. — Отступить? Отречься от целей, которые мы преследовали, чтобы роды проходили багополучно и дети были иммунны? Как вы часто нам напоминаете, будущее человечества находится в самом центре всего, что мы делаем. Мы приняли Акт Надежды, чтобы увеличить наши шансы на продолжение рода, это самый простой и лучший способ получить желаемое. Да, многие жалуются, но наступает момент в жизни вида, когда жалобы и права человека отступают на второй план ради выживания. — Она отложила карандаш и сложила руки: — А вы знаете, мисс Уокер, чем я занималась до Раскола?
Кира покачала головой.
— Я была зоологом. Работала над тем, чтобы спасти вымирающие виды. Одно время я присматривала за популяцией белых носорогов, их осталось только десять. Двое из них были самцами. Есть идеи, что случилось с ними, когда рухнул мир?
— Нет, мэм.
— Я открыла ворота и выпустила их на свободу. Я отказалась от контроля, — она помолчала: — На одного из них той же ночью напал горный лев. Я проезжала мимо трупа следующим утром по пути в ближайщее убежище.
— Так вот оно что, — сказала Кира, стараясь не обращать внимания на озноб, который охватил ее: — Мы просто очередной вымирающий вид в вашем зоопарке.
— А вы с этим не согласны? — спросила Делароса.
Кира крепко сжала челюсть, пытаясь найти ответ, котрый не сыграл бы на руку сенатору:
— Нас больше, чем десять.
— Ну и Слава Богу.
Кира посмотрела на сенаторов, на Мкеле, терпеливо стоящего за ними. Она не нашлась, что сказать.
— Мир находится в глубоком кризисе, — сказал Хобб. — Это нам известно. Все, что вы должны понять, что мы пытаемся спасти его лучшим способом, который нам известен. Оглядитесь: Скоусен — лучший медицинский ум в мире, Делароса — лучший управленец, которого я когда-либо знал, а Кесслер буквально создала наше сельское хозяйство и рыночную программу, она причина того, что у вас на столе свежая пища. Они день и ночь работают над проблемами, которые вы только сейчас начали осознавать. И делали они это еще с тех пор, как вы читать не умели. Существуют планы развития на будущее, также разработан порядок действий на случай непредвиденных обстоятельств. Пожалуйста, доверьтесь нам.
