Роберт Шмидт - Бездна
Учитель подал знак сыну. Два похлопывания по ноге – идем дальше. Немой сразу двинулся вперед. Отец пополз следом, чтобы разделяющая их дистанция оставалась минимальной. Но, прежде чем успел подтянуть ногу и перенести тяжесть тела, снова раздался скрежет, на этот раз более длинный, пронзительный и громкий. И сразу после этого труба просела на десяток-другой сантиметров, а потом снова остановилась под аккомпанемент громкого треска, который полностью не стих, переродившись в серию похрустываний, сопровождавшихся странной вибрацией металла.
– Назад! – заорал Помнящий, подавая знак сыну. Увы, легче было сказать, чем сделать. Особенно ему, из-за габаритов и узлов, что путались под ногами. Чувствуя напор Немого спереди и затор в виде Искры сзади, он развернулся и крикнул девушке: – Ты должна мне помочь! Ухватись за этот проклятущий узел и отползай, удерживай его за…
Дальнейшие слова застряли у него в глотке, поскольку треск с каждой секундой нарастал, а когда достиг пика, труба под ними с громким хрустом сломалась, точно на уровне спины Немого, и начала все сильнее прогибаться книзу. Парень запаниковал. Он напирал на отца, а тот, блокированный собственным багажом, не мог отступить. Успокаивающие похлопывания не помогали: страх перед падением был слишком силен.
Труба уже свисала под углом градусов в двадцать, и этого хватило, чтобы Немой начал соскальзывать. Он инстинктивно уперся руками в металл, но даже самый сильный человек не сумел бы слишком долго висеть в такой позе, особенно учитывая, что наклон продолжал увеличиваться.
Помнящий тоже начал паниковать. Свободного пространства перед ним было мало, но даже там он видел дневной свет. И ослепительное сияние расширялось. Немой странно забулькал – за миг до того, как перестал упираться руками в стенки: те, не привыкшие к усилиям, просто-напросто не выдержали. Мигом позже парень обрушился вниз. Отец, ни секунды не раздумывая, ухватил его за щиколотку. Вместе они принялись сползать в свет. К счастью, медленно, поскольку сил у Учителя было побольше и он успешно тормозил их соскальзывание, но все равно не мог остановиться полностью. Сантиметр за сантиметром они сползали к концу трубы.
Немой, который уже свешивался наружу до пояса, дергался, словно безумный.
– Успокойся! – крикнул Помнящий в бессильной злости, понимая, что парень вот-вот вырвется у него из рук и полетит вниз, прямо в русло почти пересохшей реки, а он ничего не сумеет поделать. Более того, через секунду и сам разделит судьбу сына, поскольку труба все клонилась и зловеще потрескивала. – Нет! – рыкнул он, чувствуя пинок в запястье, после которого рука, которой он удерживал щиколотку Немого, утратила чувствительность. Парень сразу же исчез из поля зрения. Перед слезящимися глазами Учителя осталось лишь пятно яркой белизны. После часа, проведенного в абсолютной темноте, сияние солнца мигом лишило его зрения.
Он уступил, подчинился гравитации, зная, что проиграл последний и самый важный бой в своей жизни. Выпал в ослепительный свет дня, безвольный и не желающий сражаться. Боль пришла неожиданно быстро. Ладони его, а после и плечи столкнулись с чем-то горячим и твердым.
Глава 29
Корабль
– Маска! – прозвучали в его ушах, пробившись сквозь сильный шум, едва слышимые слова. – Надень на него маску, ты, тупой дурачина!
«Маску? Какую маску?» Он умирал, а эта глупая стерва все еще не дает ему покоя… «Да иди ты… Минутку! Я ведь все еще жив…». Учитель открыл глаза, но сразу же зажмурился снова. После часа, проведенного в темноте, смотреть на залитую солнцем поверхность было почти болезненно. Жмуриться – мало что решало, под веками так и танцевали белые пятна, щиплющие нервные окончания.
– Очнись же, сукин ты сын, ты, дерябленный почечуем, засранный по уши выкидыш полудохлого неединорога! – орала, словно издали, Искра. – Надень на него маску!
Помнящий повел руками вокруг себя. Он лежал на чем-то плоском, твердом, слегка шершавом. Поверхность шелушилась под его ладонью, словно высохшая кожа. Он снова рискнул открыть глаза, но на этот раз был осторожней. Сначала перевернулся на живот и только потом приоткрыл веки. Перед самым лицом увидел красно-коричневую плиту сильно корродированной стали.
– Маску, дед! – кричала сверху девушка. – Сейчас они будут здесь!
Учитель тряхнул головой. Мост Мира, сорвавшаяся труба, падение. Он был на поверхности, но не погиб, а теперь с каждым вздохом втягивал в легкие все больше токсинов.
Он поднялся на колени, плечо и затылок заболели: удар не прошел зря, но, к счастью, обошлось без переломов. Он шире распахнул глаза, быстро привыкавшие к свету, и увидел мост, противоположный берег и большую стальную конструкцию, на которую приземлился. Кажется, прогулочный корабль, один из тех, что курсировали по Одеру от Зоологического сада до пристани у Торговой площади. Корабль, должно быть, затонул при Атаке, но высыхавшая река обнажила его, и теперь он торчал из толщи ила, покрытый слоем облупленной ржавчины.
– Шевели своей толстой жопой, старикан! – орала сверху Искра. Голос ее доносился словно из ведра. – Надевайте маски и уёхиваем отсюда!
Он прошелся взглядом по конструкции моста. Над головой его виднелась дыра лопнувшей трубы, а в ней, глубоко, за свертком плаща, виделась девушка в лыжных очках. Заметив, что Помнящий глядит прямо на нее, она сдвинула самодельный фильтр со рта и снова заорала:
– Не гляди, как павлинорог на хер, а займись своим уб… – прижала маску к лицу, а потом указала куда-то направо.
Учитель повернулся. «Сука!» Ошеломление его моментально прошло. Немой лежал лицом вниз, не двигался, а ржавчина вокруг его головы пропитывалась чем-то темным. Помнящий подскочил, осторожно перевернул тело, приложил пальцы к шее, пытаясь нащупать пульс. Вздохнул с облегчением, когда под кончиками пальцев что-то дрогнуло, а потом снова и снова.
– Ма-а-аска-а-а! – глухо взвыла Искра.
Через пару секунд Учитель и Немой перестали, наконец-то, дышать токсинами, но это не решило дела. Помнящий быстро огляделся, пройдясь взглядом по ближайшему берегу. В воздухе над руинами уже парили с десяток знакомых абрисов. От стороны основания моста доносился тихий скулеж. Шум, произведенный лопнувшей трубой, как и крики Искры, привлекли к реке множество хищников. Наземных мутантов пока что можно было не опасаться, а вот эти крылатые… Учитель не сомневался: им с сыном осталось меньше минуты до того, как первый крылач доберется к кораблю.
– Спрячься и закрой рот! – крикнул он в сторону трубы.
– О себе переживай, дурила, – услышал он в ответ, когда поднимал лежащего без сознания сына.
«Нам бы спрятаться. Как минимум».
Он добежал до невысокой надстройки, выступающей над ржавой палубой. Двух пинков хватило, чтобы одно из окон влетело вместе с защелками внутрь тесной будки. Отверстие было достаточно широким, чтобы Учитель влез без особого труда. Немого он бесцеремонно втянул внутрь за воротник. Времени деликатничать не было. Место это давало не слишком много защиты; если они хотели выжить, им нужно сойти ниже. Помнящий перебросил сына через плечо. Пинками отодвинув скелет рулевого, он открыл деревянную дверку и по узким ступенькам спустился на среднюю палубу. Где-то вверху раздались гневные писки и громкое хлопанье крыльев. Крылачи уже кружили над корпусом корабля в поисках жертв.
– Не дождетесь, – проворчал Учитель, сбегая по очередным ступенькам на нижнюю палубу.
На корме находился небольшой бар, на носу и посредине корпуса стояли столики для пассажиров. Когда ударная волна настигла корабль, большая часть широких окон рассыпалась вдребезги. Теперь первые крылачи уже присаживались на борта, с верхней палубы тоже доносились зловещие звуки. Помнящий выбрал одну из не до конца прикрытых дверей. Потянул. Та даже не дрогнула. Маленький туалет был заполнен слоями окаменевшего ила, который затек туда сквозь выбитый иллюминатор после того, как корабль затонул. А вот напротив был люк: солидный, железный и наполовину открытый, он вел прямо в темноту.
Но у Учителя не оставалось выбора: ему нужно было исчезнуть с горизонта, если он не хотел закончить свой жизненный путь в желудках голодных тварей. Помнящий медленно погрузился в отвратительно воняющую тьму, а потом нажал плечом на люк. Металлическая плита сдвинулась лишь в тот момент, когда он напряг все оставшиеся силы, и все равно не сумел прикрыть ее полностью. Щель между люком и стенкой все еще оставалась достаточно широкой, чтобы крылач сумел туда протиснуться. Учитель поспешно ощупал место, где он оказался. Это опять была лестница, узкие ступени которой уводили куда-то вниз, наверняка к машинному отделению или к другим техническим помещениям.
