Руслан Шабельник - Дневники Палача
В данный момент, наряду с прочими, было модно мясо одного из головоногих моллюсков с Пота Керром. Пик уже миновал и деликатес из элитных ресторанов перекочевал в дорогие. Местные власти, как я понимал, пока можно выжимали из сложившейся ситуации максимум прибыли.
И вот — им понадобился палач.
Катер погрузился в воду — и болтанка прекратилась. Глубина океана на планете составляла от пятисот метров до километра. Плотность воды, а соответственно и давление, были намного ниже, чем на Земле, поэтому купола спокойно размещались на дне и, наверное, неплохо себя чувствовали на такой глубине. Хотя, как можно себя чувствовать, зная, что над тобой километр водной толщи?
Отстегнувшись, я придвинулся к единственному окошку. Мало что увидел. Вода оказалась мутной, и пилот продолжал двигаться по приборам.
— Высокая плотность планктона, — словно прочитав мои мысли, хотя должно быть наоборот, произнес керомец, или поттанец… — свет и тепло наших куполов притягивают их.
Я кивнул.
Вскоре показалось свечение, а затем и сам купол — несколько километровая конструкция, установленная на дне морском.
— Мы добываем мясо аммонитов вручную, если так можно выразиться — дедовским способом.
Аммонитами, как я узнал, здесь называли тех самых — модных моллюсков.
— Почему? Разве не проще и дешевле построить фермы, поставить на поток…
Мой собеседник — кто-то вроде мэра этого купола, слегка нахмурился. Видимо, вопрос поднимался не раз и порядком поднадоел ему.
— Видите ли, дороговизна мяса моллюсков, помимо прочих факторов, обуславливается и, э-э-э, некоторым риском, связанным с их промыслом. Богатеям нравится думать, что охотник чуть не погиб, только ради того, чтобы этот кусок дичи попал к ним на стол. Если мы начнем держать дичь в загонах, кормить ее будут автоматы, а ухаживать смогут и дети, кто станет платить за нее бешеные деньги.
— И у вас, насколько меня информировали, охотники действительно погибают.
Собеседник нахмурился еще больше.
— Только в последнее время. И мы не поймем, в чем дело.
Палачей в основном вызывают, когда преступник уже пойман и требуется лишь установить меру наказания и привести приговор в исполнение.
Этим задание на Потта Керром не выделялось среди прочих. Преступник был не пойман, но известен. А вот, что касается приговора…
Мне, да и не только мне, часто приходит в голову мысль, что телепатам можно и нужно найти иное применение, нежели благодарный труд палача. Мысль настолько часта и затасканна, что ее редко когда произносят вслух.
И вот, наконец, на далекой планете, сплошь покрытой океаном, я понадобился не как палач, но как телепат. Нечего и говорить, что Совет, да и я, с радостью ухватились за это задание.
Доказать, что мы годны не только казнить преступников, но и на что-то еще, что-то большее, доказать не себе, окружающим, о-о, я себя чувствовал если не мессией, то… очень хорошо себя чувствовал.
Аммонит представлял собой моллюска, засевшего в полуметровой, спирально закрученной раковине.
Подводная лодка двигалась параллельно дну, при обнаружении аммонита, из нее выплывал охотник, поднимал раковину на борт, и лодка двигалась дальше.
Примерно так. Никакого риска для жизни и минимум романтики. Впрочем, богатеям-гурманам с иных миров знать это вовсе не обязательно.
Да, на Потта Керром водились хищники, однако, как сама лодка, так и охотник были достаточно вооружены, чтобы отогнать любое из известных животных.
Так считали, до недавнего времени.
Манта.
Латинское название животного было длинно, заковыристо и мало что говорило неспециалисту. Манта — так называли их все, ввиду схожести с земными аналогами. В отличие от земных, они жили и передвигались стаями — в несколько десятков особей и, укрепляя отличия, были на порядок больше. Размах «крыльев» средних размеров керомской манты достигал тридцати метров.
— До последних событий, мы не особо-то и обращали на них внимания, — мэр купола включил мне визор, на котором демонстрировал любительскую съемку. Как я понял — рядовой добычи аммонитов. — Манты относительно мирные создания. Хищники, но питаются планктоном. Вообще их стая, в некотором роде, замкнутая экосистема. Есть молодняк, есть старые и больные особи, которые помещаются в центре, рыбы-прилипалы, на каждую манту по две — освобождают их от паразитов, которые на удивление плодятся на шкурах мант. Ввиду особенности дичи, стаями не охотятся, хотя своих защищают. Вот здесь.
На видео было видно, как одна из мант, вместе с парой прилипал — от лобастой головы до узкого хвоста длиной не менее полутора метров — подплыла к охотнику, тот как раз поддевал раковину найденного моллюска.
Манта задела его широким плавником. Парень несколько раз кувыркнулся в воде, выронив раковину. Во время оного, он еще и умудрился удариться о нее. Наверное, потерял сознание, ибо опустился на дно, раскинув руки. Одна из прилипал подплыла к нему, открыв свой рот, в который вполне могла бы поместиться голова человека.
С лодки, не дожидаясь этого, открыли огонь. Прилипалу убили почти сразу, но одна из стрел задела манту.
Что тут началось.
Животные — стая в полсотни особей, словно ведомая единым разумом, напала на подводный аппарат.
Поначалу они двинулись, как животные, сплошной массой, но когда стрелы ранили нескольких особей, тактика поменялась.
Часть стаи беспорядочно плавала перед лодкой, особо не приближаясь, но удачно отвлекая стрелков, в то время как оставшиеся части, разделившись, обплыли ее по широкой дуге и начали стремительно приближаться, одновременно с трех сторон.
— Пушки установлены на корме и носу, — комментировал происходящее на экране керомец, — раньше этого было достаточно, но манты… они быстро вычислили слепые зоны и подплывали именно по ним, затем сломали дула орудий, затем…
— Кто-нибудь выжил? — спросил я.
— На той лодке — никто. Запись успели переслать. Наши, понятное дело, разозлились, на место схватки поплыло сразу несколько лодок, хотели поквитаться с убийцами… из них тоже никто не вернулся. Что самое странное — на помощь той стае, пришли другие манты, но действовали они так, словно… словно заранее разработали стратегию и тактику. Знали сильные и слабые стороны лодок, да и людей… Несколько особей, имитируя испуг и слабость, заманили лодки в нужное им место — подводные скалы, затем разделили их, ну а потом… их уничтожили… поодиночке. Записи тоже есть, если хотите, можно посмотреть.
— Предпринимались еще попытки… поквитаться.
— Предпринимались. И даже учитывая прошлый опыт. Манты каждый раз оказывались хитрее нас. А в один из дней… вот, — после щелканья кнопками, на экране показалась подводная пирамида, сложенная из наваленных друг на друга камней. Невдалеке виднелась еще одна, за ней другая… — мы обнаружили их в трех километрах от нас, по периметру купола. Это манты построили, как границу. Внутри этой зоны, мы можем плавать, они тоже не заплывают, но стоит выбраться… на экране показалась манта — ни дать, ни взять — пограничник на посту.
— То есть, вы хотите сказать — они разумны.
Меня уже немного ввели в курс дела, по дороге на Потту Керром, однако в разговоре рождается истина… или это в споре…
— Я ничего не могу сказать, потому что — не знаю! Когда люди только пришли на Потта Керром, были проведены все тесты, все исследования, и результат был один — на планете нет местной разумной жизни! Я поднимал отчеты, я изучал их — исследовались все более-менее подходящие животные и манты, в том числе, ответ однозначен — инстинкты — да, рефлексы — да, но не разум. Во всяком случае, не такой, чтобы координировать свои действия, а также устанавливать и патрулировать границы.
— Эволюция, — предположил я.
— Не смешите! За пятьдесят-то лет! Да вы и сами можете убедиться, мы поймали несколько, гм, особей.
— До или после конфликта?
— После. И все наши попытки наладить контакт… — он махнул рукой.
Понятно, именно для этого им понадобился я — телепат.
Огромный бассейн «крепился» к стенке купола. Через систему шлюзов, вода подавалась внутрь, прямо из океана. В бассейне плавала манта… огромная.
Я смотрел видео, я изучал материалы и все равно оказался совсем не готов к размерам «животного». Да на его спине можно посадить средних размеров флайер! А каково встретиться с таким чудищем лицом к лицу, в океане. Не удивительно, что охотники открыли огонь.
— Здесь одна, точнее — один — это самец и в других бассейнах еще пара. Мы посчитали за лучшее не держать их вместе, — поспешил с объяснениями мэр.
Я же, глядя на это создание, испытывал… не могу сказать, что я испытывал. Возбуждение, сомнение, страх…
— Ну…
И без напоминаний гида, я мысленно потянулся к существу передо мной. Сейчас от меня, меня — палача, зависела судьба и процветание колонии, а еще жизнь манты. Я потянулся, и… нет, мысли были. Желание плавать, есть, удовольствие от подогретой воды в бассейне… типичные полумысли типичного животного.
