Мери Каммингс - Серебряное небо
— А чего вы их не стреляете? — невольно заинтересовалась Лесли. — У них же мясо хорошее, — она села ступенькой ниже, повернулась так, чтобы видеть обоих мужчин.
— Ха, думаешь, мы не пробовали? Но они же, сволочи, умные — ближе чем на сотню ярдов к себе не подпускают. А с такого расстояния из дробовика разве что случайно убить можно. Была бы у меня винтовка — дело другое. Вон, я Джеду уже рассказывал, в свое время я на чемпионате флота по стрельбе с дистанции четыреста ярдов первое место занял. Думаю, и сейчас по кабану бы не промахнулся.
Лесли поймала взгляд Джедая — похоже, они оба подумали об одном и том же…
— Одно время мы ловчие ямы копали, — продолжал старик, — по первости даже троих поймали. Но они их быстро научились распознавать и обходить. Я пробовал их врасплох застать, поскакал к ним на Чубчике — думал, хоть одного догоню да подстрелю. Куда там, только меня завидели — и врассыпную!
— О, вот как раз о Чубчике я хотела с тобой поговорить, — вспомнила Лесли, — как бы мне его на часок одолжить?
— А зачем тебе?
— У нас вещи в лесу спрятаны, хочу кое-что оттуда взять.
— Джимми на нем в поле поехал, Лидия велела ему картошки накопать. Вернется — и забирай.
— Спасибо, — кивнула Лесли и перевела взгляд на Джедая. — Джед, натаскай, пожалуйста, воды в пристройку. И одно ведро — Лидии на кухню. Пойдем, я тебе покажу, где колонка.
— Ты хочешь продать ему винтовку? — негромко спросил Джедай, едва они отошли от дяди Мартина.
— Все его имущество этой винтовки не стоит… — вздохнула Лесли.
— Но винтовка им действительно нужна.
— Ты что, предлагаешь ее бесплатно отдать?!
— Да я ничего не предлагаю, так просто… — примирительно сказал он. Чуть помедлив, добавил: — Мне дядя Мартин рассказал про Джимми. Про то, как ты его спасла…
— Повезло, — отозвалась Лесли. — Я ведь такую операцию первый раз в жизни делала. Ладно, ты мне лучше вот что скажи: помог тебе разговор с ним что-нибудь вспомнить?
Джедай молча помотал головой.
— Не огорчайся, рано или поздно вспомнишь, — она утешающе похлопала его по плечу. — Это я тебе как врач говорю.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Джимми очень забеспокоился, узнав, что Лесли хочет поехать на его любимце неизвестно куда. Конечно, он не сказал ни слова против, но, пока подгонял для нее стремена, несколько раз почти жалобно попросил ее не особо гнать конька и смотреть, чтобы тот не повредил ноги. Лесли пообещала, что все будет в порядке.
Вернулась она даже раньше, чем через час, и еще издали заметила маячившую у ворот мальчишескую фигурку. Джимми тоже увидел ее и замахал шляпой.
Подъехав к нему, Лесли соскочила с седла, сказала шутливо:
— Вот видишь, все ноги на месте.
Мальчишка приподнял и осмотрел правое переднее копыто и перехватил Чубчика под уздцы.
— Давайте я вас провожу. Мне сегодня день рождения будут праздновать! — поспешил поделиться он новостью. — Я думал, еще неделю ждать придется, но мама решила, что раз вы пришли, то отпразднуем сегодня. А мистер Джед нам крышу чинит!
В истинности последнего утверждения Лесли убедилась, подойдя к дому Лидии. Во дворе, задрав голову, стоял дядя Мартин, рядом — две посельчанки, одна даже рот от волнения приоткрыла.
Правильно, наверху было на что поглядеть. Джед возвышался на гребне крыши, как носовая фигура корабля викингов. Без рубашки, в руке топор, мускулы так и играют на солнце.
Вот крикнул:
— Давай! — и дядя Мартин метнул вверх веревку с привязанной к ней деревяшкой. Джедай ловко поймал ее на лету (Лесли даже удивилась, что не услышала дружного «Ах!» поклонниц) и потянул наверх связку кусков листового железа, вырезанных, судя по сохранившейся на них краске, из автомобильных крыш.
Ладно, у него и без нее зрителей хватает! Лесли закинула на плечо привезенный с собой мешок и понесла в дом.
Лидия по-прежнему хлопотала на кухне. Кастрюль на плите поубавилось, зато появилась большая, накрытая крышкой сковорода. Смесь запахов чеснока, жареного мяса и томатов заставила Лесли мысленно облизнуться.
— Ванна уже готова, — улыбнулась ей Лидия. — Сейчас я только кипяток туда отнесу.
— Да я сама могу! — запротестовала Лесли.
— Нет-нет, вы гость! — подхватив тряпочкой стоявшее на плите ведро, хозяйка понесла его вглубь дома.
Пока ее не было, Лесли достала со дна мешка сверток из бересты и, едва Лидия вернулась, вручила ей.
— Вот, это к праздничному столу.
Лидия развернула и ахнула, увидев большого копченого сома.
Выслушав подобающие возгласы восхищения, рыбина и впрямь была неплохая: почти два фута длиной,[23] толстая и жирная — Лесли направилась к ведущему в заднюю часть дома коридору, но слова Лидии заставили ее затормозить:
— Вы, конечно, у нас сегодня переночуете?
В поселках она, как правило, не ночевала — разве что в «женском», у Дженет. Не хотелось спать вполуха, прислушиваясь к шагам за дверью и гадая, не ввалится ли сейчас к ней какой-нибудь местный мужик, сочтя молодую торговку доступной и беззащитной. Но в этом поселке ей едва ли могло грозить что-либо подобное, тем более что и Джедай будет рядом.
— Не идти же вам куда-то на ночь глядя! — добавила Лидия. — А завтра позавтракаете и пойдете.
«И можно будет с утра без спешки распродать те товары, которые она сейчас привезла с собой… Решено, остаюсь» — кивнула самой себе Лесли и вслух ответила:
— Да, конечно. Спасибо.
Ванна и впрямь была настоящая — большая, с кое-где облупившейся белой эмалью, она стояла на низких деревянных козлах. Лесли поболтала рукой в горячей воде и аж зажмурилась от удовольствия.
Рядом на деревянной подставке стояло ведро с горячей водой и лежало большое махровое полотенце. Лежало там и еще кое-что, сразу привлекшее ее внимание: аккуратненькая пирамидка мыла. Выглядела она как обычное домашнее мыло, но приятно пахла цветами; в ее коричневатой толще проглядывали красные лепестки.
Мыло делали во многих поселках — как правило, это была неаппетитного вида масса, реже — серо-коричневые твердые брусочки, а вот цветочного мыла Лесли до сих пор не встречала. Ну-ка, посмотрим, с чем его едят!
В ванне Лесли просидела почти час. Вымылась, как следует промыла волосы, а потом просто лежала, закрыв глаза и расслабившись, наслаждаясь окутавшим ее теплом и запахом розы — именно так пахло мыло. Лишь почувствовав, что вода совсем остыла, она встала, ополоснулась остатками из ведра и принялась энергично растираться полотенцем. Вылезла на земляной пол, надела чистое белье и — наконец-то представился случай обновить! — черные кожаные штаны и алый свитер с вышивкой.
Первое, что она увидела, вернувшись на кухню, — это Джедай; он сидел за столом и уплетал оладьи, макая их в стоявшее рядом с ним блюдечко с джемом.
Лидия на другом конце стола украшала зеленью запеченный окорок и что-то рассказывала, при ее появлении тут же замолчала.
Подойдя, Лесли цапнула с тарелки Джедая оладью и тоже макнула в блюдечко — уж больно это аппетитно выглядело, спросила у Лидии:
— Я не помешаю, если у вас тут посижу — мне волосы просушить надо?
— Да, конечно. Ой, какой у вас свитер красивый! — воскликнула та.
— Это ты?! — одновременно ошарашенно спросил Джедай.
— Я.
— Я тебя не узнал — подумал, что это какая-то посторонняя женщина у меня оладью тянет!
Лесли хихикнула.
— Хотите, я вам тоже оладьев положу? — предложила Лидия.
— Нет, спасибо, не хочу себе аппетит перебивать, — подтащив табуретку поближе к плите, Лесли уселась на нее, запрокинула голову и пальцами распушила волосы, чтобы быстрее сохли.
Настроение у нее было самое легкомысленное, так и тянуло снова захихикать, особенно после того как она перехватила брошенный на нее украдкой взгляд Джедая — казалось, он до сих пор не был до конца уверен, что это действительно она.
Знал бы ты, голубчик, откуда у меня этот свитер! Теперь, по прошествии времени, тот случай в «женском» поселке вспоминался как нечто забавное.
— Хорошо помылись? — спросила Лидия. Несмотря на ее доброжелательный тон, Лесли показалось, что она не слишком довольна тем, что их с Джедаем тет-а-тет прервали.
— Да, отлично. И у вас великолепное мыло — вы сами его делаете?
— Нет, это моя соседка.
— Вы не знаете, у нее на продажу мыла не найдется?
— Не знаю, но она будет на ужине, и вы сможете ее сами спросить.
Праздничный ужин удался на славу! Чего только не было на столе: и салаты, и вареная кукуруза, и мясной хлеб, и нарезанная тонкими ломтиками буженина — словом, всего не перечислишь.
