Габриэль Зевин - Век любви и шоколада (ЛП)
— Удачно отпраздновать.
Долго ли, коротко, мистер Делакруа отчалил, а я села на автобус и поехала домой.
Говоря по правде, по тому товарищу я не скучала.
Наверное, мнение о нем я составила ошибочное.
***
(Примечание: это не просто мнение. Это и есть он. Я рассталась с этим глуповатым парнем, ну и что такого? У меня нет права упустить его. Я сделала выбор. Я успокоила себя сладкой ложью: я ведь еще молода. А молодые даже не знают точно, почему сдаются.)
***
(Примечание: я хочу сказать, что выбор надо делать, будучи обоснованно в нем уверенным, и не жалеть. Это как с заказом десерта. Вы положили глаз и на торт с арахисовым маслом, и на клубничный мармелад. Выбрали торт, очень вкусный. Но мармелада до сих хочется...)
***
(Примечание: ну да, я время от времени подумываю о мармеладе.)
***
Мы с Норико через полтора часа вышли из театра.
— Следует ли нам отправиться без нее? — Английский Норико значительно улучшился четыре с половиной месяца спустя с ее приезда в Америку.
— Я позвоню ей с таксофона, — я еще не успела раздобыть законный с сегодняшнего дня мобильник.
Скарлет подняла трубку на пятый гудок.
— Ты где? — спросила я.
— Гейбл собирался присмотреть за Феликсом, но до сих пор не явился. Я не могу пойти. Мне очень жаль, Анни.
— Не беспокойся.
— Ну а я беспокоюсь. Это твой день рождения, и я хочу пойти на спектакль. А если я подойду позже? Мы будем танцевать или напьемся.
— Вообще-то, я работаю с шести утра. Быть может, отправлюсь домой и прилягу.
— С днем рождения, родная, — поздравила Скарлет.
Спектакль, выбранный Скарлет, был о старике и девушке, поменявшихся на свадьбе телами. Муж продолжал любить девушку, даже не подозревая, что она застряла в стариковском теле. В конце каждый получил урок любви и того, что неважно, какое у тебя тело. Было романтично, только вот подходящего настроения у меня не было, Скарлет могла бы и догадаться.
Явившиеся на поклон актеры сорвали овации, но я не поднялась со своего места. Романтика это ложь. Такая ложь меня злила. Романтика это гормоны и выдумка.
— Бу-э, — прошептала я. — Пьеса сплошная тошниловка. — Меня никто не услышал. Аплодисменты были слишком громкими. Я могла оплевать все, что захочу, и решила, что это очень даже раскрепощает.
А самое худшее, что театр мне не нравится. А Скарлет он нравится, а она даже не удосужилась прийти. И это она не в первой. Я и понятия не имею, зачем дальше строю планы с ее участием. — Тьфу на Скарлет! Тьфу на театр.
Норико плакала и хлопала в ладоши как оглашенная.
— Я скучаю по Лео, — сказала она. — Очень сильно.
Норико, может и скучала по Лео, но в этот момент я была настроена скептически. Они едва ли говорили на одном языке. Они едва узнали друг друга за месяц перед женитьбой. Мы говорим о моем брате. Он славный малый, но... целое лето мне работать с Норико. Она умная, а Лео до нее далеко.
***
Я разморозила горошек и уже собиралась перевернуть страницу незапоминающегося совершеннолетия, как раздался телефонный звонок.
— Аня, это мисс Бельвуар, — Кэтлин Бельвуар была математичкой Нетти в Троице, но летом она работала в летнем лагере для одаренных. — Тут с Нетти приключилась небольшая беда, и я хотела уведомить вас, что завтра она приедет домой.
Я приложила руку к груди.
— Что произошло? Она приболела?
— О нет, ничего такого. Но тут приключился инцидент. Точнее сказать, несколько инцидентов. Руководство решил, что будет лучше, если она отправится домой немного раньше. Цель моего звонка убедиться, что вы встретите ее по прибытии.
— А что за инцидент? — спросила я.
Список прегрешений Нетти
1. Не приняла участие в математических и естественнонаучных лабораторных работах
2. Абсолютно не уважает персонал и других отдыхающих
3. Была застукана с шоколадом на территории лагеря
4. Была застукана в комнате мальчиков после отбоя
5. Сбежала из лагеря, угнала фургон и залетела в кювет
Последнее положило официальный конец терпению лагерного руководства.
— Но она цела? — уточнила я.
— Шишки и синяки. С фургоном все гораздо хуже. Мне нравится ваша сестра, а прошлым летом она имела оглушительный успех, оттого все, включая меня, старались игнорировать неприятности. Наверное, мне стоило позвонить раньше.
Мне хотелось наорать на мисс Бельвуар за недостаточный присмотр, но я понимала, что это неразумно. Я закусила потрескавшуюся губу, которая немедленно начала кровоточить.
***
Нетти прибыла в квартиру в шесть утра, когда уже наступило воскресенье. Моя сестренка была в ссадинах. На лбу и щеке синяки, на подбородке – глубокий порез.
Она раскрыла руки, будто собираясь меня обнять, но затем на ее лице появилось выражение досады.
— Ради всего святого, Анни, не смотри на меня так. Ты не моя мать. — Она прокралась в свою спальню и хлопнула дверью.
Я дала ей десять минут, и только потом постучала.
— Отвали!
Я повернула ручку. Заперто.
— Нетти, нам необходимо обсудить случившееся.
— С каких это пор ты хочешь говорить? Разве ты не мисс присутствие духа? Не мисс держу все в себе?
Я отомкнула замок шпилькой, которую мы хранили у комнаты Лео (теперь она принадлежала Норико).
— Уйди! Будь любезна оставить меня одну!
— Не могу, — отрезала я.
Она натянула одеяло на голову.
— Ну так что случилось?
Она не отвечала.
Я не уходила. Такое ощущение, что жили тут два человека: подросток и молодая девушка. Тут валялись бюстгальтеры и куклы, духи и мелки. На крюке висела одна из фетровых шляп Вина. Эти шляпы ей нравились всегда. Рядом с зеркалом таблица Менделеева, я отметила, что некоторые элементы были обведены.
— Что эти пометки значат? — поинтересовалась я.
— Мои любимые.
— Как ты их выбрала?
Она вынырнула из-под одеяла.
— Водород и кислород — это же очевидно. Они составляют воду, главный жизненный ресурс, если тебя это заботит. А из натрия и бария образуются мои инициалы. — Она ткнула на Ar. — Аргон абсолютно инертен. На него ничего не влияет, и он с трудом образует химические соединения, то есть налаживает отношения. Одиночка. Ни о чем никого не просит. Напоминает тебя.
— Нетти, это бред. На меня многое влияет. На данный момент я расстроена.
— На тебя-то? Трудно сказать, Аргон.
— Суть в том, что не важно, что там с тобой приключилось в лагере. Лето есть лето. Лето далеко от реальной жизни.
— Да ты что?
Я покачала головой.
— У тебя выдалось неудачное лето. Только и всего. Школа начнется через пару недель. Это твой младший год, я считаю, он будет для тебя важным.
— Ага, — сказала спустя некоторое время.
— Мне надо идти в клуб, но я вернусь, — сообщила я.
— А я могу пойти?
— Как-нибудь в другой раз. Отдохни сегодня. Выглядишь неважнецки.
— А я думала, что выгляжу бесподобно.
— Скорее, проблемно.
— Криминально. Как истинная Баланчина.
Я поцеловала Нетти в лоб. У меня всегда было туго со словами. По пути через разум от сердца и ко рту предложения теряли смысл и безнадежно запутывались. То, что я намеревалась высказать, не обретало плоти. Сердце думало «люблю». Разум предупреждал «ты не пройдешь». Как же глупо. Как опасно. Рот открывается и произносит «пожалуйста, уйди», или что еще хуже, выдавливает пару-тройку бессмысленных шуток. Знаю-знаю, в такой момент к Нетти надо относиться мягче.
— Нет, ничего подобного. Ты самая умная и лучшая девочка в мире.
***
Вместо того, чтобы поехать на автобусе, я отправилась в клуб пешком. Наступила ночь и уже поздновато для прогулок в одиночку, но даже безучастному Аргону временами необходимо освежить голову. Я уже одолела половину пути, и когда находилась на площади Колумба, хлынул дождь. Волосы закурчавились, но мне было все равно. Обожаю Нью-Йорк в дождь. Мерзкие запахи ослабли, тротуары практически блестят от чистоты. Красочные зонтики словно перевернутые побеги тюльпанов, окна нежилых небоскребов темны. Под дождем забываешь о нехватке воды, или что кто-то любил тебя по-настоящему, быть может, вечною любовью. Я верю дождю.
Прогуливаясь, я размышляла о Нетти и о том, что этим вечером я говорила и делала правильные вещи. В ее годы я была несчастна. Родители погибли, состояние бабушки ухудшалось с каждым днем. Единственным другом в школе была Скарлет. Я была одержима идеей, что меня все оскорбляют, возможно, так оно и было. Я постоянно попадала в переплет и набивала шишки. (Оглядываясь назад, удивительно, как это меня не выгнали из Троицы еще раньше.) В четырнадцать я не была на пике привлекательности — большая шевелюра, круглое личико, а грудь только выясняла, что она грудь. Когда мне стукнуло пятнадцать, я стала выглядеть умнее, начала встречаться с Гейблом Арсли, первым парнем и первым, кто сказал мне, что красивая. Вот видите, дождь ловко подменил мои воспоминания о Гейбле на хорошие.
