Кир Луковкин - Пешка и королева
— Существует ли душа?
Марк переводил взгляд с чиновника на офицера полиции и обратно. Мысли тяжко ворочались в его отравленном транквилизаторами мозгу, не имея возможности найти подходящий вариант действий.
— Нет, — наконец сказал он.
Офицер шагнул вперед и ткнул дубинкой в живот Марку. Парня пронзила конвульсия. Офицер секунду подержал дубинку, потом отдернул. При этом ни один мускул не дрогнул на его лице. И только после этого Марк почувствовал ноющую боль.
— Вы ответили на вопрос потому, что хотели избежать неприятных последствий. Это неправильно, — монотонно сказал чиновник, — Вы должны верить в то, что души нет, а параллельные линии пересекаются и не допускать никаких иных вариантов. Я повторю вопрос….
….Через час то, что осталось от Марка — тело истерзанного человека в бессознательном состоянии, унесли в камеру предварительного задержания и оставили до следующего допроса. Боль он перестал чувствовать уже после получаса истязаний, она настолько переполняла его существо, что воспринималась как данность. По-настоящему его мучили судороги, которые вызывал ток. Разряды заставляли тело выгибаться колесом. Нервные окончания и потом судорожно сжимались, вызывая ужасные боли. Еще пару часов после беседы с чиновником из Министерства его сотрясала дрожь. Боль отступала так медленно, что он боялся пошевелиться и вызывать новый ее приток. Ему казалось, еще немного — и легкие откажут, а глаза лопнут от внутреннего давления.
Вечером он почувствовал себя немного лучше и смог сесть на койке.
«Вот как прекрасен наш мир», — пришло ему в голову. — «Ложь, в которую верят, становится правдой». Марк с наслаждением прислонил затылок к холодной стене камеры и позволил себе расслабиться. Из-под койки выбежал здоровенный таракан, остановился, задумчиво пошевелил усами и торопливо скрылся под парашей. Это было самое значительное событие за весь вечер, если не считать попеременно возникающего и исчезающего шума, исходившего от труб. Те ныли, словно пораженный кариесом мастодонт.
Марк бездумно смотрел в противоположную стену, щупая взглядом каждую выбоину. Воспоминания вламывались в поток мыслей, как нос траулера в толщу льда. Лица, образы, силуэты. Недодуманные мысли, незаконченные поступки, все с приставкой «не». Привет от какой-то королевы. Что за королева? В городе может быть только одна, и то, она не реальней привидения. Бессмыслица…
— Экспедитором? — бесцветным голосом спросил клерк в отделе кадров, бегая глазами по строчкам резюме.
— Ну да, — сказал Марк.
— Срок действия вашего паспорта истекает через четыре дня, вы в курсе?
— Да.
— Вредные привычки?
— Нет.
— Состояние здоровья?
— Удовлетворительное.
— Притязания к уровню оплаты?
— Я открыт для предложений.
Клерк что-то черкнул карандашом в резюме.
— Хорошо. Вы занесены в нашу базу данных. Как только мы примем решение, сразу же свяжемся с вами. Только вот паспорт…
— Как истечет срок действия, так сразу же и поменяю, — пожал плечами Марк, — по-моему, это не проблема.
— Ну да. В общем, всего наилучшего, — клерк растянул губы в вымученной улыбке.
Марк вышел на улицу, подсчитывая в уме убытки — на проезд, покупку информационной полосы, распечатывание резюме. Это было уже двенадцатое собеседование за последнюю неделю. Осечку в данном случае он понял уже с первых секунд появления в фирме — по лицу того «белого воротничка». Случалось, что он подходил по всем параметрам, и не брали. В некоторых организациях его готовы были принять, но он всякий раз просил время, чтобы «подумать». Мизерного пособия по безработице совершенно не хватало на пропитание, не говоря уже о плате за комнату, услуг водопровода, отопления и предоставления энергии. Тем более жил он не один.
Вика ничего не умела делать по дому. Между тем, нужно было постоянно следить за чистотой одежды, хоть иногда убираться в комнатах и готовить пищу. Если уж быть честным, Вика вообще мало что умела. Только сидела весь день у компьютера, создавая программы, общаясь с неведомыми друзьями, решала неведомые ему, простому рабочему парню с окраины задачи. Хрупкая девочка с невыразительными чертами лица и почти прозрачными глазами, в которых отражался этот невзрачный мирок. Слишком серьезная, слишком умная, слишком… не такая, как все. Поэтому Марк не мог позволить себе роскошь наподобие круглосуточной сменной работы с дежурствами по три-четыре дня. Нужно было что-то, недалеко от дома, чтобы после работы не задерживаться, чтобы зарплату платили вовремя. Марк понимал, что это из разряда утопий. Но продолжал с какой-то звериной упорностью рассылать свои резюме в конторы по соседству, зная, что никогда его туда не возьмут. Посочувствуют — да. Посоветуют обратиться вот сюда и вон туда — возможно. Не обратят внимания — наиболее вероятно. Пошлют подальше — почти предсказуемо. Но на работу не возьмут. Потому что он — третий сорт.
Марк смотрел на несущиеся по автостраде машины. Машинами управляли люди. Людей контролировал Оракул, над которым курсировало недремлющее ОКО-17 Ап-тауна. Оракул вроде бы отчитывался по итогам финансового года перед Президентом и Сенатом страны, которые в свою очередь и шагу не могут сделать без некоего Молоха — самого главного центра обработки информации. Существует еще объединение каких-то наций. Цепочка тянется вдаль, и конца ее не видно. Марк смутно припоминал лицо главы государства. Ни одного из сенаторов ему увидеть, как-то не довелось. А, собственно, зачем? Жизнь течет своим чередом. Люди работают и отдыхают; отдых сладок, потому что он наступает после изнурительной работы, работа делается потому, что приносит удовлетворение и после нее наступит законный отдых. И таков мировой порядок до конца времен. Ты либо крутишься как белка в этом гигантском колесе, либо вылетаешь из него. А вот запрыгнуть обратно, весьма нелегко. Подстроиться под общий ритм и вписаться в этот сумасшедший танец. Безразлично-чудовищный и в то же время величественно-прекрасный.
Когда-то одна из таких вот машин преподнесла Марку сюрприз, кардинально изменивший его нехитрое житье электромонтера.
Первое видение накрылось вторым. Загородное шоссе, залитое июльским солнцем. Влетевший в дерево «минивэн». Смятый в гармошку от удара капот. Навалившийся на руль человек, весь в крови. Рядом женщина, с проломленным черепом. Руки безжизненно покоятся на коленях. Голова откинута назад, рот открыт в немом крике. Красоту женщины уродует страшная рана. Правая задняя дверь машины распахнута. Вещи в беспорядке раскиданы по сиденью. Сколько он стоял так, в полной тишине, пытаясь осмыслить происходящее? Затем он увидел девчонку, в нескольких десятках метров, под деревом. Девчонка словно проявилась там как изображение на черно-белой фотобумаге давних лет, спокойно сидела и смотрела на машину и на приближающегося к ней с наплечной сумкой негра, который испуганно спросил, цела ли она. Она совершенно ровным голосом говорит, что да, и что ей хочется уйти отсюда. Негр хлопает смешными разноцветными глазами. Вид у него глупый. Он протягивает крупную мозолистую ладонь и говорит: «Пойдем». Она встает, берет его под руку, и оба быстрым шагом удаляются с места аварии в сторону ферм.
Только на следующий день, до того накормив, напоив, спрятав девочку от посторонних глаз, он решится расспросить ее о подробностях происшествия. И убедится в сделанных бессонной ночью выводах: надо валить в город. Обращаться в полицию — безумство. Упекут за решетку, без суда и следствия. Им только повод дай отыграться за свое половое бессилие. Вообще не следовало подходить к машине. Конечно, сейчас поздно причитать. Но его охватило странное чувство, словно он должен был подойти, и словно жизнь и безопасность девчонки его долг, смешно сказать, даже предназначение. Хотя копы придут к выводу о причинении смерти по неосторожности, несчастном случае или популярной ныне версии коллективного самоубийства, они все равно прочешут близлежащие окрестности.
Полагаться на родственников в сложной ситуации глупо. Нужно обращаться только к тем, кто реально может тебе помочь за вознаграждение, или по старой памяти. Предоставит жилище. Сделает свидетельство о регистрации. Внесет изменения в банк данных. Превратит девчонку в сироту, а тебя самого в пожизненного опекуна. У Марка такие знакомые были. А еще у Марка были отложенные деньги, которые он копил, чтобы умотать на историческую родину — Гавайские острова и прожить там тихую жизнь. Поэтому все получилось. И не получилось одновременно. Прощайте, Гавайи.
Одним из его знакомых был Джо. Марк увидел себя в его комнатушке гостиничного типа. Как в руках у него оказывается запотевшая бутылка темного эля. Ирландский, хвалится Джо. Настоящий. На экране компьютера замерло изображение красивой обнаженной девушки, а на его фоне командная таблица. Черный квадратик закрывает самое интересное место между бедрами. Курсор успокаивающе мигает.
