Николай Романецкий - Ночь будет певучей и нежной
Иви долго смотрела в лицо любимого, но Эйд не просыпался. Этот сон сказал все: больше ее взгляд не был для Эйда магическим.
Вздохнув, Иви вышла из домика и отправилась в лес. Тут же наткнулась на утоптанную тропинку. Должно быть, она и вела к жилищу голубоглазой выдры.
Долго искать не пришлось – Лил встретила ее уже за третьим поворотом.
– Меня ищете? – спросила безо всякого удивления. Словно знала, что встретит соперницу здесь.
Вот я и назвала ее соперницей, подумала Иви. И внезапно успокоилась:
– Ищу.
Лил равнодушно кивнула, присела на ствол поваленного дерева, изящно поправила подол голубого платья.
– Слушаю вас.
– Это вы испортили мою мигалку?
– Я.
– Зачем?
– Чтобы вы не смогли убежать с острова.
Иви удивилась:
– Раньше вы говорили, что собираетесь отбить у меня Эйда. Зачем же вам я?
– Для чистоты эксперимента.
Иви показалось, она ослышалась.
– Для чистоты… чего?
– Эксперимента. И с этой же целью я должна рассказать вам правду.
– Эксперимента? – Иви вдруг стало легко: выдра-то, похоже, тронулась. – И кто же тут экспериментатор? Уж не вы ли?
– Нет, не я… Просто Создатель решил исправить ошибку, допущенную им когда-то.
Иви прыснула:
– Ой какой пафос!.. Это что же за создатель такой?
– Создатель. – Лил была спокойна и деловита. – С большой буквы. Тот, кого вы называете Богом.
Она точно сошла с ума, подумала Иви. Надо срочно вызывать медпомощь. У нее-то, наверное, мигалка работает…
– Вы хорошо себя чувствуете?
– Я всегда хорошо себя чувствую. Не отвлекайтесь… Все элементарно. Создатель, сотворив человечество двуполым, ошибся. Пока люди сидели на своей планете и убивали исключительно друг друга, это не имело большого значения. Однако теперь, когда вы вышли в Пространство, положение изменилось. Слишком часто вы наносите вред другим. Экспансия человечества становится угрозой всему Разуму во Вселенной.
Иви решила подыграть сумасшедшей:
– Это кому же мы угрожаем?
– Всем. Ваши астродесантники уже уничтожили обитателей планеты, которую вы называете Электра.
– Это не те ли твари, что размножаются почкованием и даже не способны себя защитить?
– Да, они. Вы ведь их осуждаете за это, не так ли? Осуждение звучит даже в вашем голосе… Разумеется, они не способны себя защитить, поскольку начисто лишены агрессивности. В отличие от вас…
Иви вновь ощутила смутное беспокойство. Но спросила:
– Погодите-ка… А какая тут связь с двуполым размножением?
– Самая прямая. Вы агрессивны именно потому, что вам требуется добиваться успеха у противоположного пола. Агрессивность стала вашей сутью и давно уже направлена вовне. Это положение необходимо исправить.
Иви снова фыркнула:
– И как же ваш Создатель собирается исправлять ошибку?
– В первую очередь он – ваш Создатель… А исправить ее несложно. Достаточно, чтобы человечество стало однополым.
– И каким образом мы станем размножаться? – Иви расхохоталась: происходящее стало напоминать известный марсианский анекдот. – Неужели почкованием?
– Разумеется. Это старый добрый испытанный способ.
Иви продолжала хохотать. Ну насмешила девушка! Это же надо такое придумать!..
– А если я, предположим, не захочу почковаться?
– Вы, разумеется, не захотите. Вам ведь надо рожать детей, кормить их, растить и воспитывать. Для того вы были и созданы. А вот мужчины ваши, думаю, будут не слишком озабочены этой проблемой. Они логичны и, подумав немного, согласятся, что почкование – самый изящный способ размножения. Оно освободит им массу времени для выполнения одной из их главных задач – изучения мира, сотворенного Создателем. О прочих задачах я вам даже и рассказывать не буду – вы все равно не поймете. – Лил сделала ударение на слове "вы".
Иви вдруг снова стало жутко. Нет, она ни на грош не верила выдре. Но логика в рассуждениях девицы имелась, и по спокойному разумению с этой логикой вполне можно было согласиться. Вот только она, логика эта, была слишком страшной для Иви… И потому Иви спросила:
– Какое отношение все это имеет к нам с Эйдом?
– Самое прямое. Вы – типовая земная женщина, а он – типовой мужчина. Если эксперимент будет успешно развиваться с вами, он окажется успешным и для подавляющего большинства землян.
– А как же с меньшинством?
Лил пожала плечами:
– Проблемы, конечно, будут, но они организационно разрешимы. И будут решены в течение двух-трех поколений.
– Проблемы! – Иви неожиданно поверила в серьезность этого анекдота. Словно веру вложили в душу помимо ее желания. – Проблемы… – Она горько усмехнулась. – Представляю какой кровью обернутся ваши проблемы!
Взгляд Лил был по-прежнему невинным.
– Не такой уж большой во вселенском масштабе. Эта кровь станет всего лишь искуплением за ту, что вы проливали на протяжении тысячелетий вашей истории.
– Людоедская философия… – Иви подумала немного и сказала: – Ничего у вас не получится. Наши мужчины не могут жить без женщин. Без нас они сойдут с ума. Мой Эйд без меня точно не сможет… – И вдруг вспомнила: теперь уже сможет!..
– Без женщин они не останутся. – Лил мягко улыбнулась. – Разве я не женщина? Меня отличают от вас всего лишь две особенности. Во-первых, мне не забеременеть. А во-вторых, я – идеал вашего мужа, та женщина, которую он придумал и о которой мечтал много лет. Ему кажется, он нашел свой идеал в Иви Лоренц, но он быстро убедится, что ошибался. Не зря ведь вы только слегка похожи на меня… И думаю, вторая моя особенность легко заставит его смириться с первой. Дети для мужчины – не главное в жизни. Он будет любить меня и с моей помощью обретет способность к саморазмножению. А будущим поколениям новых землян и мы не потребуемся.
– Но ведь они перестанут быть людьми! – чуть не крикнула Иви.
– И что же? Почему вы решили, что человек – вершина Вселенной? – Лил снова улыбнулась. – Вы утверждаете, что Бог создал вас по образу и подобию своему. Он что – мужчина? Или женщина? Нет, это все остальные разумные существа во Вселенной созданы по его образу и подобию. А вы – ошибка, которую надо исправить, пока она не стала неисправимой.
– Все остальные разумные существа – негуманоиды!.. Что же он, Создатель ваш, негуманоид?
Лил продолжала улыбаться, и ее легкая улыбка рождала в Иви волну бешенства.
– Гуманоиды и негуманоиды существуют лишь с вашей, человеческой точки зрения. Для Создателя все едины… Кстати, он уже пытался наставить вас на путь истинный, две с половиной тысячи лет назад, когда прислал к вам своего ребенка. Вы назвали его Иисусом Христом и попытались убить за то, что он не был похож на вас. По большому счету, именно вы, земляне – единственная негуманная цивилизация во Вселенной. Вот Иисус Христос и решил исправить вас, используя вашу собственную суть.
Тут был явный сбой в логике, и Иви немедленно ухватилась за него.
– Подождите, вы говорили, Создатель прислал к нам своего сына. А теперь утверждаете, что за нас взялся Иисус Христос… Что же, ваш Создатель не вечен?
Лил перестала улыбаться.
– Это вы сказали – сына. Я сказала – ребенка, а это не одинаковые понятия… Что же касается вашего вопроса… В мире нет ничего вечного материально. Создатель, как и всякое разумное существо, продолжается в своем ребенке. Он вечен духовно, а не материально. Так развивается и накапливается опыт Разума. Такими будут и новые земляне.
Бешенство наконец переполнило Иви.
– Не будут! Я приложу все усилия, чтобы ваш эксперимент, на моей семье начавшись, тут же и провалился! И мои дети еще принесут цветы на вашу могилку!
Лил снова улыбнулась:
– Прилагайте. Для чистоты эксперимента мне нужно от вас именно это.
* * *
Когда Иви рассказала Эйду о разговоре с Лил, тот расхохотался.
– Какую право чушь она придумала, чтобы уязвить тебя! А ты и поверила. С ума сойдешь…
Он не договорил, но Иви мысленно закончила: "…с тобой!" И еще больше утвердилась в решении не рассказывать Эйду о мигалке. То, что он теперь не любил ее, было уже не главным. Главным становилось то, что он отныне уже не мог быть ее соратником – отныне он был жертвой, которую следовало защищать от посягательств. А в том, что он не устоит перед голубоглазой выдрой, перед этой дьяволицей, Иви не сомневалась. Иначе он бы не оставил ее, Иви, ночью в холодной постели!.. Нет, теперь она, Иви, стала единственным защитником человечества. А выдра была угрозой Ивиному племени. Потому что ни один человек не способен испортить мигалку. Разве лишь из аннигилятора…
Однако на что-то она еще надеялась. Иначе почему промолчала, когда после ужина Эйд, пряча глаза, сказал: "Пойду, прогуляюсь немного…"?
Ее он не позвал.
