Павел Комарницкий - Прошедшая сквозь небеса
Дверь в кабинет местного военачальника особист распахнул тоже без затей, простым пинком ноги. Пара опорожнённых стеклянных сосудов, очевидно, выполнявших обязанности часовых, раскатились по комнате.
— Аааа, Ктиа! — радостно расплылся в улыбке комендант, по случаю тёплой погоды восседавший на расстеленном ковре в одной длинной рубахе, без малейших признаков штанов. На начальника Тайной службы дохнуло густым ароматом пота и перегара. — Ты принесла? Вина мне и еб…ться, крошка! Срочно!
— Сейчас всё будет, — заверил хозяина кабинета Эалак, разглядывая четвёрку золотых перстней-печаток, при сжатии пальцев в кулак образующих подобие кастета. Размахнулся и с наслаждением заехал господину коменданту в грызло.
— Тр-ревога! Боевая тревога! — дурным голосом заблажил пьяный до невменяемости рахан, валяясь на спине и дрыгая ногами. Особист тяжело вздохнул. Как жаль, что господина коменданта нельзя просто пристрелить — не его епархия, потом тратить нервы и время на объяснения с господином гранд-командором…
Однако, если беглецам вздумается пройти именно здесь — они пройдут и даже не заметят препятствия. Так что господином комендантом и его подчинёнными придётся заняться всерьёз.
Нежный, как материнская ласка, и неслышимый, как приближение старости вайалеале мягко омывал кожу, навевая покой и умиротворение. Она подставила ладонь небу и поблагодарила его за вайалеале. Это только сухокожие называют всё одним словом «дождь» — хотя что общего у вайалеале с коболоуао и тем более неистовым маргатаном? Сказать «дождь» всё равно что сказать «дерево» — то есть не сказать ничего. Деревья бывают тысячи видов, и видов дождя сотни… Впрочем, те из сухокожих, кто живёт на краю джунглей, ещё как-то различают некоторые виды дождя — «ливень», «морось»… Нет, ничего они не понимают, сухокожие, ни в дожде, ни, по большому счёту, в жизни…
Она упруго оттолкнулась от нависавшего над водой утёса и без всплеска ушла под воду. Эпикантус немедленно затянул глаза прозрачной плёнкой, и мир вокруг словно подёрнулся таинственным флёром. Впрочем, под водой и так видно не слишком далеко… да и вода тут мутновата… Она осторожно сделала первый жаберный вдох — ну так и есть, прелью пахнет… это Шестилапое болото воняет на всю округу, давно пора думать обводной канал, а то тут детям играть негде будет скоро…
Выпустив пальцы-ласты, она плыла длинными волнообразными движениями, вдыхая и выдыхая воду через рот. Вспомнила, и стало смешно — как она искала взглядом какие-то неведомые «жаберные щели», эта странная Прошедшая сквозь небеса… Как будто она тэтчер. Все амфибии Тверди выдыхают воду через рот, это рыбы и прочие выталкивают её через брюшной сифон…
Запах уже подсказывал, что горловина речной старицы рядом. Впереди вдруг возник силуэт — маленькое существо вовсю молотило хвостом и короткими ножками.
«А я тебя ждал, Капелька! Я тебя ещё огого когда почувствовал, вот!»
«Зачем ты выплыл из старицы, Играшка? Разве Танцующая с маргатаном разрешила тебе играть в реке?»
«Не, я убежал» — в мыслях головастика раскаянья явно не ощущалось. — «А я сегодня по суше ходил, вот!»
«Да ой! Так-таки и ходил?»
«Да! Ну это… на четвереньках то есть…»
«Ну вот, а говоришь „ходил“».
«Ну не на пузе же ползал, как Жвачик! Он себе всё пузо ободрал, и Танцующая огорчалась. А он всё равно ползает. А я хожу!»
«Ну молодец, молодец. Давай уже поплывём обратно в старицу, ага? Зачем же огорчать Танцующую…»
«Я просто по тебе скучал, вот. И потому хотел встретить раньше».
«Ах ты мой Играшка» — она прижала малыша к себе, и головастик с удовольствием прильнул к старшей сестре. — «Но мне надо видеть Танцующую. Это невежливо. Я только скажу, что забираю тебя, и мы поплывём домой на саркозе».
«Урааа! Я хочу ехать на саркозе! А папа с мамой скоро вернутся?»
«Да вот как мы доплывём, так и уже будут дома».
«А ты опять расскажешь мне про Прошедшую сквозь небеса?»
«И не только тебе».
Взрыв в голове!
Дина проснулась, хватая ртом воздух. Потолок над головой переливался крохотными огоньками, снаружи едва слышно шуршал вайалеале — ровный, мелкий, словно повисший в воздухе дождик. Водяные правы, конечно… разве можно спутать его с хлещущим как из брандспойта маргатаном, косо секущими колкими струями кинтаны или отвесно рушащимся с небес коболоуао?
Рядом возвышалась высокая тоненькая фигура.
«Здравствуй, Капелька. Ты опять лазила в мою голову…»
«Но я же наоборот, хотела дать тебе… должна же ты почувствовать Народ Дождя?» — Водяная обиженно моргала. — «Тебя не поймёшь. Берёшь — плохо, даёшь — снова плохо…»
«Да я не сержусь» — Дина чуть улыбнулась. — «Но ты явно хочешь что-то сказать».
«Ага, ты начинаешь что-то видеть в голове» — теперь Капелька смотрела на гостью с удовольствием. — «Тебя хотят видеть Знающие. Вообще-то я хотела сперва покормить тебя, но тут вот подумала… может, лучше тебе будет путешествовать натощак?»
«В смысле?» — теперь уже Дина хлопала глазами от удивления.
«Не все хорошо переносят янбу»
Глава 16
Шаги гулко разносились по переходам, эхом отдаваясь от сводов. Стоявшие возле дверей стражники вытянулись, завидев начальника Тайной службы.
— Святейший у себя?
— Святейший Луллак ждёт, господин начальник Тайной службы!
Двери, окованные позолоченной бронзой, мягко разошлись в стороны, впуская посетителя в покои Святейшего, и так же бесшумно сомкнулись за спиной.
— Крепкого здоровья и успеха в делах, Святейший.
— А, Эалак! — сидевший на подушках верховный жрец сделал знак секретарю, корпевшему над развёрнутыми свитками, и тот, поклонившись, нырнул куда-то в неприметную дверцу. — Здравствуй и ты, господин начальник Тайной службы. Я только что от Повелителя. Он недоволен. Я, если откровенно говорить, тоже не очень.
Особист скрипнул зубами. Недовольны они, видите ли… лёжа на подушках.
— Я безмерно несчастен, что доставил огорчение нашему Повелителю. Но чем же именно он недоволен, Святейший? Обилием слухов насчёт Спасительницы, которые благодаря бездействию жрецов Храма распространяются как пожар в степи?
— Ты дерзишь, господин Эалак.
— Совсем немножко, Святейший, — холодно улыбнулся начальник Тайной службы. — Мои агенты сбились с ног, отлавливая наиболее рьяных смутьянов, но нельзя же выловить весь народ. Успокаивать народ — прямая обязанность жрецов, или я ошибаюсь?
Верховный жрец, судя по лицу, собрался было достойно возразить, но Эалак перебил его.
— Однако я сейчас здесь не по этому поводу. Право, не время для ссор, Святейший. Есть конкретное дело.
— Какое именно? — настороженно спросил Луллак, всё ещё дуясь.
— Мне необходимо видеть машину связи.
— Хм… — Святейший неопределённо повёл плечами. — Что ж… раз необходимо… пойдём.
Шаркая мягкими туфлями, верховный жрец двинулся вглубь анфилады, особист последовал за ним. А хорошо бы вот так взять и пальнуть в затылок, пронеслась мысль. Взять и пальнуть… потом дуло обреза себе в рот, и всё разом кончится. А как было бы хорошо пальнуть в зелёного благодетеля…
Позвенев связкой ключей, Луллак сунул один в неприметную дырку, повернул, и стена словно раскололась пополам.
— Прошу! — кивнул жрец.
В обширном зале, сверкая зеркальными гранями, возвышалась четырёхгранная пирамида, втрое выше рослого рахана. Начальник Тайной службы медленно обошёл её кругом, задумчиво осмотрел стены, потолок, потопал ногой по полу.
— Там же подвал?
— Нижние грани октаэдра находятся там, — подтвердил Святейший, с нарастающим любопытством наблюдая за гостем.
— А вход?
— Вот он, — жрец указал на бронзовый люк в полу.
Не чинясь, начальник Тайной службы самолично открыл люк, спустился по медной лесенке и спустя минуту выбрался наружу.
— Отлично. Ну в общем так… здесь будут постоянно дежурить… да, четверо. И внизу ещё четверо.
— Прости, почтенный… — верховный жрец округлил глаза. — Ты сошёл с ума?
— Отнюдь, — сверкнул глазами особист. — Я до сих пор не тревожил тебя мелкими деталями, Святейший, но дело вот в чём…
— Уау!!!
«Не надо кричать, зачем? Дыши ровно».
— Йехааа!!!
«Неужто нравится?»
— Олололо!!!
Дина летела сквозь дождь, словно выпущенный из катапульты снаряд… чем, собственно, в данный момент она и являлась. Вот это даааа… нет, но это даже невозможно было представить, такой вот способ передвижения!
Действительно, таинственная янба оказалась супер-экстремальным видом транспорта. Цепочка специальных деревьев-великанов (во всяком случае, выглядели они похоже на деревья) переправляла пассажира, перебрасывая его, как мячик, длинными ветвями (а может, щупальцами?) с каким-то не то здоровенным сачком, не то корзиной на конце, и поскольку расстояние между соседними деревьями составляло не меньше полусотни метров, то ощущения были вовсе неслабые — особенно учитывая хлещущий дождь. Да по сравнению с этим любые самые крутые «американские горки» просто кровать, привинченная к полу!
