Анастасия Эльберг - Бессонница. След
— Меня посетил очередной дурацкий сон, — уведомила его я.
— Знаю, охота. Я уже говорил тебе, что когда я сплю, тебе нужно бодрствовать. Охота — это еще цветочки, тебе может присниться кое-что похуже.
— Куда уж хуже. — Я снова легла и обняла подушку. — Ты сегодня не работаешь?
— Нет. У меня есть кое-какие дела, а потом мне нужно заказать билеты на поезд. Ты когда-нибудь бывала в Праге?
Я закрыла глаза.
— Да, но давно. Ты хочешь поехать в Прагу? Что, экскурсия?
— Скорее, деловая поездка. Если ты ко мне присоединишься, я познакомлю тебя со своим братом и его подругой.
— Еще один брат? Сколько же у тебя родственников?
— Много. Но это мой брат не только по крови — у нас были одни смертные родители, мы близнецы. Амир занимает пост одного из европейских Судей. После того, как он женился на Таис, Темный Совет решил дать ему более спокойную должность, и теперь он решает проблемы темных существ и иногда помогает советом нам. Хочу задать ему пару вопросов касательно Анны. Надеюсь, он сможет мне помочь.
Я перевернулась на другой бок.
— Ладно, я поеду с тобой. А пока я посплю еще часок, но уже без этих жутких снов.
Глава четырнадцатая
Винсент
(1)
Вот уже минут десять я стоял напротив высотного дома, на последнем этаже которого жила Дана, курил вторую сигарету, но не торопился подниматься по широким ступеням и входить в стеклянные двери, которые швейцар услужливо открывал каждому гостю. Мне не следовало сюда приходить. Да что там — мне не следовало даже думать о том, что придется так поступить. Уже много лет я не оказывался в ситуации, когда решения за меня принимал кто-то другой, не оставляя мне выбора. И впервые на моей памяти виноват в этом был не мой враг, а мой союзник, когда-то — самое близкое мне существо. Кто бы мог подумать, что все повернется именно так? Мне казалось, что Великая Тьма развела наши с Даной пути навсегда, и мы уже никогда не встретимся. И уж точно не мог предположить, что после ста лет разлуки мы окажемся по разные стороны баррикад.
Швейцар приветственно улыбнулся мне и пропустил в прохладный холл, больше всего напоминавший холл пятизвездочной гостиницы — именно так выглядели новые дома, построенные в рамках очередного жилищного проекта. Коренные жители города говорили, что еще никогда на их памяти небоскребы не строились так быстро: всего год назад мэр торжественно разрезал красную ленту, и вот уже готово целых два дома, один из которых полностью заселен, а второй частично пустует и ждет своих жильцов. Новомодные сооружения насчитывали по двадцать этажей, на каждом из которых располагалось шесть больших, светлых и уютных квартир (по крайней мере, именно так они выглядели в рекламе).
Для любителей высоты архитектор приготовил сюрприз: каждый дом венчался тремя двухэтажными пентхаузами (в одном из них и жила Дана), которые выглядели заманчиво, но большинству горожан были не по карману. Помимо близости центра города и двух станций метро, жильцы имели возможность воспользоваться трехуровневой подземной парковкой (а парковочные места в центре найти было сложно, даже в жилых районах), а также могли регулярно посещать расположенный в доме тренажерный зал и плавать в бассейне. Летом он располагался на крыше и был открытым, а зимой «переезжал» на один из нижних этажей.
Спонсоры и авторы проекта подчеркивали, что дома «сделаны из экологически чистых материалов», а «кондиционером и отоплением нужно пользоваться исключительно зимой: на крышах установлены солнечные батареи самой последней модели». Без ответа оставался только один вопрос: чем эти солнечные батареи помогут в пасмурные дни, коих в Треверберге летом немало? Я был уверен, что Дану эти дома привлекли удобным расположением и наличием спортивного комплекса. Помимо всего прочего, там было то, что она очень любила: турецкая сауна и джакузи. В последнем она могла просидеть целую вечность, закрыв глаза и блаженно замерев: наш организм намного крепче организма смертных, и мы можем позволить себе подвергать его серьезным нагрузкам.
Скоростной лифт быстро доставил меня на седьмой этаж. Я огляделся и, найдя названный швейцаром номер квартиры, подошел к двери. Звонить мне не понадобилось — Дана открыла сразу же.
— Винсент! Признаюсь, не ждала. Но думаю о тебе почти каждый вечер.
— Я в курсе. Будем разговаривать на пороге?
— Конечно, нет. Заходи.
В квартире было прохладно: комнатная температура причиняла Дане дискомфорт, и поэтому она платила огромные деньги за электричество. Кондиционер старался вовсю, охлаждая воздух. Обычный гость сказал бы, что в ее квартире чуть теплее, чем в морге.
— Я только что из душа, — уведомила меня она. — Сегодня в тренажерном зале была такая толпа! И все эти мальчики, которые на меня пялятся, не дают прохода и мешают заниматься. Я уже думаю, не записаться ли на танцы — их внимание начинает меня раздражать.
Дана поправила на плечах легкий халат и жестом пригласила меня сесть.
— Крови вакханки у меня нет, но могу предложить тебе что-то еще. Например, вино или коньяк. Или, может, ты хочешь кофе?
— Нет. Я хочу с тобой поговорить. И это будет серьезный разговор.
Ее лицо приняло скучающее выражение.
— Ты пришел ко мне в гости, мы впервые после ста лет разлуки остались вдвоем — и ты хочешь вести серьезные разговоры?
— Да. Очень серьезные.
Дана заняла одно из кресел, положила руки на подлокотники и улыбнулась.
— Ладно. О чем ты хочешь поговорить, Винсент?
— О причинах твоего странного поведения.
— Я всегда странно себя веду, ты должен был привыкнуть.
— Ты понимаешь, о чем я. Не будем затевать словесные игры, это лишнее.
Дана смотрела на то, как я снимаю плащ и, устроившись в кресле напротив нее, аккуратно складываю его на коленях.
— И заодно скажи мне, какого черта тебе нужно от Лорены, — продолжил я.
— Ты запрещаешь мне подходить к Эдуарду, а теперь и к Лорене? Что это, песочница, где дети никак не могут поделить смертные игрушки? Или, может, ты вампир, и у тебя есть единоличное право на кого-то из них как на блюдо твоего стола? Или на обоих?
Я положил ногу на ногу, сцепил пальцы на колене и наклонился вперед.
— Послушай, Дана. Великая Тьма знает, я не питаю к тебе неприязни. Вокруг нас нет никого, кто бы мог подслушать наш разговор. Давай выложим карты на стол. Мы всегда были на одной стороне, помнишь? Ты не раз выручала меня, я тебе помогал. Не понимаю, какие у тебя могут быть тайны. Или ты не доверяешь мне?
Дана взяла со стола пачку сигарет, достала одну и щелкнула зажигалкой.
— Глупый вопрос, Винсент. Я знаю наперед все твои действия, я знаю твои мысли. Ты оказался в неприятной ситуации, тебе не нравится, когда кто-то, а не ты, является хозяином положения. Но что поделать? Жизнь — непредсказуемая штука. Иногда госпожа Удача поворачивается к нам задницей.
— Что тебе нужно от Эдуарда?
Она отреагировала на мой вопрос высокомерным смешком.
— А что тебе обычно нужно от еды? Насыщения, верно?
— Надо же, прошло всего-то сто с лишним лет, а ты изменилась до неузнаваемости. Тебя будто подменили. У меня такое ощущение, будто передо мной сидит незнакомое существо, а не женщина, с которой меня связывают кровные и брачные…
— Связывали, — перебила меня Дана, но в ее глазах на секунду мелькнула растерянность. — Нас связывали брачные узы, Винсент. Больше нас ничего не связывает.
— Ты ошибаешься. Я люблю тебя. И знаю, что ты меня тоже любишь.
Дана выпрямилась в кресле.
— Говори за себя, Винсент. Не нужно выдавать желаемое за действительное.
— Отказ от клятвы еще не означает отказ от чувств. Невозможно в один миг, с помощью одной формулировки, перечеркнуть прошлое. Люди, разорвав отношения, порой несут чувства через всю свою жизнь, умирают с именем любимого человека. Мы ничем не отличаемся от них. Разве что тем, что жизнь наша намного длиннее. Однажды ты уже причинила мне боль, Дана. Ты причиняешь мне боль каждый раз, когда вспоминаешь обо мне. Ты снова нашла меня для того, чтобы сделать мне еще больнее? А если нет, то зачем ты здесь?
Дана потушила сигарету в пепельнице и, поднявшись, сделала пару шагов ко мне.
— Шантаж, — сказала она с напускным спокойствием; будь на моем месте кто-то другой, ему уже перегрызли бы горло. — Как низко, Винсент! Ты решил сыграть на моих чувствах?!
— Секунду назад ты сказала, что у тебя нет ко мне никаких чувств.
— Я тебе ничего не говорила! — Она взяла у меня плащ и швырнула его мне в лицо. — Убирайся!
Я поймал плащ и снова сложил его.
