Анастасия Эльберг - Бессонница. След
— Ну, забирайся, мальчик. Только держись покрепче. Если ты упадешь с лошади в лесу, то лишь Великая Тьма знает, что с тобой случится.
Такое же предупреждение я получаю и от Винсента, когда мы занимаем место на своей лошади, и крепко обнимаю его за талию.
— Что тут происходит? — интересуюсь я.
— Это один из наших свадебных обычаев, — поясняет он. — Охота. Раньше мы на самом деле охотились, а теперь это, скорее, дань традиции. На период охоты каждый из нас получает право на три жертвы.
— Смертные жертвы? — спрашиваю я осторожно.
— Нет. Но можно встретить в лесу какого-нибудь духа или демона, поймать его, а потом отпустить. Обычно темные существа чувствуют, когда мы выезжаем на охоту, не могут побороть любопытство и выходят посмотреть. Кстати, узнаешь местность?
Я отрицательно мотаю головой, запоздало понимаю, что Винсент этого не увидит, так как сидит ко мне спиной, и отвечаю:
— Никогда тут не была.
— Когда-то резиденция Магистра была на месте Треверберга. Незадолго до того, как Основатель начал строить город, ее перенесли в другое место.
— Резиденция Магистра… на месте Треверберга?
— Да. Это — одна из причин тому, что тут так много темных существ.
Тем временем вся компания рассаживается по лошадям. Животные нетерпеливо роют копытами землю: по всему видно, что им хочется пуститься в путь.
— Полная луна, — говорит кто-то. — Может, нам посчастливится встретить Диких Охотников?
— Кто такие Дикие Охотники? — спрашиваю я у Винсента, заранее зная, что ответ мне не понравится.
— В полнолуние Дьяволу становится скучно, и он решает прогуляться. Собирает свиту, готовит лошадей. Они особенно любят леса и болота. С ними обычно бегают большие черные собаки с красными глазами — души грешников.
— Надеюсь, нам не «посчастливится» их встретить.
— Отличная мысль! — И почему я была уверена, что Дане это понравится? — Едем на болота! Говорят, встретить Диких Охотников во время свадебной охоты — это хорошая примета, отношения будут долгими. Вечными! Все готовы?
Компания реагирует на это заявление дружным смехом и одобрительными аплодисментами. Дана кивает присутствующим.
— Удачной охоты всем нам, — улыбается она, натягивает поводья, и лошадь срывается с места. А за ней — и все остальные.
В первые мгновения у меня захватывает дух: лошади несутся на сумасшедшей скорости. Мы пролетаем лес за пятнадцать минут, и вот уже перед нами широкая дорога, на которой нет ни души. То есть, человеческой души: как и говорил Винсент, по обеим сторонам толпятся темные существа, и во все глаза смотрят на всадников. Кого тут только нет: и уродливые тролли, и лесные нимфы, и древесные духи, и светловолосые феи, и печальные эльфы. Тот, кого Дана назвала Рафаэлем, наклоняется, и, не сбавляя скорости, ловко подхватывает за талию одну из фей, молодую девушку, почти девочку.
— У меня теперь есть личная фея! — хвастается он. — Может, мне взять ее с собой? Пусть будет рабыней.
— Я слышал, феи хорошо готовят, — говорит кто-то.
— Тогда мне, наверное, нужно взять ее в жены. Что скажешь, красавица?
Если верить магическим трактатам, феи — не такие уж безобидные существа. История знала случаи, когда они уничтожали своих темных товарищей десятками. Но эта — явно исключение из правил. Она оцепенела от ужаса и, намертво вцепившись в гриву коня, боится даже пикнуть.
— Да ты немая? — продолжает Рафаэль. — Немая фея! Вот умора. Я слышал, что вы любители поговорить. Неужели меня обманули?
— А я слышал, что у них вкусная кровь, — включается в разговор Амир. — Правда, никогда не пробовал: они хорошо прячутся, пока их найдешь…
— Пожалуйста, не кусай меня, — наконец, подает голос фея. — Я сделаю все, что ты попросишь…
Рафаэль поворачивает голову по направлению к Амиру и, удостоверившись, что тот смотрит на него, со смехом кивает на свое новое «приобретение».
— Ты это слышал? И после этого кто-то мне втирает, что феи прилично себя ведут и сохраняют девственность до свадьбы. Не ты ли мне это рассказывал, Амир?
— Прекратите, — вмешивается Дана. — Или выпейте крови, или отпустите это существо. Право охотиться не подразумевает право на издевательства. А тебе, Рафаэль, уже полторы тысячи лет. Давно пора обзавестись нормальной женой.
— Ты ведь помнишь, я обещал, что выберу себе подругу только после того, как ты произнесешь клятву предназначения, сестра. Кто же мог знать, что ты будешь тянуть с этим три тысячи лет? Хотя понимаю: ради Винсента можно было ждать и дольше…
— Клянусь кровью своего создателя, я оторву тебе голову, если ты сейчас же не отпустишь фею и не заткнешься.
Рафаэль тяжело вздыхает и, чуть сбавив скорость, отпускает фею. Она уходит с дороги и теряется в толпе темных существ на обочине. Когда он снова нагоняет нас, то всадники пропускают Дану и Винсента вперед. Их лошади оказываются рядом, и они протягивают друг другу руки — опасный маневр, особенно если учесть, что мы, скорее, летим, а не скачем, но их это не волнует. Они улыбаются друг другу и выглядят такими счастливыми и спокойными, будто сидят за столиком в кафе. Темные существа на обочине начинают кивать и кланяться, некоторые из них преклоняют колени, а феи и эльфы забрасывают нас неизвестно откуда взявшимися цветами.
— Слава молодым! — подает голос Амир, делая знак отставшей Таис держаться рядом. — Не каждый день мы празднуем предназначение нашего брата и нашей сестры! Пусть Великая Тьма дарует вам вечную любовь и счастье!
— Слава! — дружно отзывается компания.
На подъезде к болотам мы сбавляем скорость, и я наконец-то могу нормально дышать. Похоже, и Эдуард тоже рад — на его лицо вернулось спокойное выражение (если оно вообще может быть спокойным в такой ситуации). Темных существ тут почти нет, разве что считанные экземпляры, любители болотного воздуха.
— Скукота! — заявляет Рафаэль.
— Да уж, нечем поживиться, — соглашается Амир. — Никогда не любил болота. А ночью тут вообще как в покойницкой.
— Помолчите, — обрывает их Дана.
Она поднимает руку, и всадники пропускают ее вперед. На горизонте, который еще секунду назад был темным, появляется едва заметное зарево. С каждой минутой оно становится все ярче, и вот уже можно различить другую группу всадников, чуть больше, чем наша. Они, в отличие от нас, держат в руках факелы, и их, помимо цокота копыт, сопровождает громкий собачий лай. Как оно всегда и бывает, в реальности Дикие Охотники выглядят страшнее, чем в легендах, даже если истории рассказывают ночью при свечах. Особый ужас наводят собаки: они в точности такие, как описывал Винсент, черные, огромные, со всклокоченной шерстью и жуткими красными глазами.
Дикие Охотники приближаются к нам. Все они носят маски, а на всаднике, который возглавляет процессию, надет еще и длинный плащ, который развевается на ветру.
— Опусти голову, Лорена, и не смотри ему в глаза, — говорит мне Винсент.
— Приветствуем Владыку Ада, перед которым даже Великие преклоняют колени, — говорит Дана, когда главный всадник приближается к нам и останавливается, натягивая поводья. Вся его свита тоже притормаживает и замирает в ожидании. — Мы рады, что в этот важный для нас день встретили тебя и твоих слуг.
Всадник некоторое время смотрит на нее, после чего кивает, поднимает на прощание руку и делает знак своим сопровождающим продолжать путь. Только теперь я замечаю, что и все остальные, включая Винсента и Дану, смотрят в землю и не поднимают глаз. Когда Дикие Охотники удаляются на безопасное расстояние, я бросаю взгляд на Эдуарда. На его лице можно явственно прочитать мои собственные мысли: «Слава Богу, все обошлось».
(3)
Я открыла глаза и некоторое время лежала без движения, глядя в потолок. Все же хорошо после такого приключения проснуться в собственной кровати, даже если учесть, что утро в очередной раз выдалось жарким и душным. Винсент спал, повернувшись ко мне спиной: один из очень немногих моментов, когда мне удавалось застать его спящим. Интересно, они спят «по заказу» или же, как и мы, засыпают, когда сильно устают? Я тронула его за плечо, и он тут же повернулся ко мне.
— Меня посетил очередной дурацкий сон, — уведомила его я.
— Знаю, охота. Я уже говорил тебе, что когда я сплю, тебе нужно бодрствовать. Охота — это еще цветочки, тебе может присниться кое-что похуже.
