И. Хо - 666. Рождение зверя
Посмотрев на приспущенный в связи с объявленным трауром государственный флаг, Кирилл припомнил одну забавную историю, которая случилась в августе 1993 года, когда началось противостояние между Ельциным и парламентом. Обе стороны были настроены весьма решительно. В те времена по конституции высшим органом власти в стране являлся съезд народных депутатов, который мог решать любые вопросы. Депутаты планировали 4 ноября созвать съезд, на котором собирались поменять саму конституцию и ликвидировать должность президента к чертовой матери. Ельцин, в свою очередь, готовился разогнать депутатов. Он бы давно их разогнал, но никак не решался на такой шаг, потому что не был уверен, что акция встретит понимание среди людей с ружьем и найдется достаточное для разгона количество матросов Железняков. А по действующим законам это было тяжкое государственное преступление, за которое в случае провала можно было легко получить вышку – ни о каком моратории на смертную казнь в России тогда даже не думали.
Наконец Ельцин созрел – он понял, что его загоняют в угол, и если не предпринимать активных действий, то через несколько месяцев он окажется если не в тюрьме, то точно не у дел. А потерять власть для него было хуже смерти. Поэтому 11 августа Борис Николаевич выступил по телевизору, объявил о наступлении на «реакционный Верховный Совет» и о начале «артподготовки». На вечер 21 августа поддерживающие Ельцина скудные остатки «демократических сил» назначили у Белого дома митинг в связи с очередной годовщиной победы «августовской революции». Термидорианцы из Белого дома, естественно, напряглись. Они решили, что это и будет час «Ч». Поэтому Хасбулатов усилил охрану здания и собрал вечером президиум Верховного Совета, который по плану должен был заседать всю ночь.
Потемкин и его приятели, как обычно, бухали в одном из кабинетов Белого дома. Поводом послужил, кажется, чей-то день рождения. А может, и не было никакого специального повода – для русского человека каждый день может стать праздником: День граненого стакана – плавающая красная дата российского календаря. В этот вечер в их патриотическую компанию затесалось два журналиста – колумнист «Независимой газеты» Максим Соколов, которого то ли за гномоподобную внешность, то ли за особенности литературного стиля называли «туалетным ершиком», и парламентский корреспондент агентства «Постфактум» Стас Варыханов – парнишка со впавшими глазами, настолько субтильный, что его, казалось, должно сносить ветром. Ершик, надо отдать ему должное, держался молодцом, а вот Варыханов, пытаясь угнаться за крепкими собутыльниками, изрядно перебрал. Когда к вечеру стали собираться по домам, Стас уже не держался на ногах. Оставлять его в кабинете было нельзя, тащить волоком не хотелось. Поэтому Варыханова просто уложили спать в коридоре на диванчике и разъехались кто куда.
На следующий день выяснилось, что гражданская война могла начаться на месяц раньше, причем исключительно по вине Стаса. Ближе к ночи, когда на площади перед Белым домом бушевали демократические силы, дружно показывая зданию парламента голые задницы, пьяный Варыханов проснулся и побрел по темным коридорам искать выход. Он, разумеется, потерял ориентацию и каким-то непостижимым образом забрался в техническое помещение на самом верхнем, девятнадцатом этаже, где располагался пульт управления электропитанием здания и разными его агрегатами. Мало того что забрался, так еще и застрял там, так как изнутри эта комната открывалась только ключом. В отчаянии Стас начал нажимать на кнопки. Свет в здании и освещение снаружи погасли, а флаг опустился вниз. Демократические силы решили, что это их рук дело, и впали в экстаз. Оказавшийся во мраке синклит Верховного Совета пришел в ужас: там поняли, что это, несомненно, сигнал к началу штурма цитадели советской власти. В течение последующего часа на Краснопресненской набережной происходило настоящее иллюминационное шоу. Дом Советов мигал, как рождественская елка, свет в разных частях здания и фонари снаружи то зажигались, то гасли, флаг опускался и поднимался вновь. В конце концов технари вскрыли рубку и вытащили находящегося в состоянии алкогольного бреда Варыханова – он протяжно выл, умоляя о спасении. Хасбулатов, который уже было хотел собирать чрезвычайный съезд для противодействия государственному перевороту, был настолько взбешен, что лишил Варыханова парламентской аккредитации. Стас вскоре эмигрировал в Канаду, откуда писал друзьям полные депрессии письма о невыносимой жизни в этой унылой стране, где единственным разнообразием является смена времен года.
«Гегель был не прав, – подумал Кирилл. – Последовательность повторов в истории может быть и обратной: сначала – фарс, потом – трагедия». Он вернулся за стол и начал бесцельно просматривать свежие сообщения и комментарии по поводу вчерашнего. В половине пятого наконец раздался долгожданный стук каблуков в приемной – вернулась Ева. Она зашла в его кабинет, бережно положила перед ним новый телефон, зарядку и сим-карту. В принципе он мог спокойно покинуть офис. Кирилл сел и быстро набрал полстранички текста:
Первое. В связи с намечающимся переназначением губернатора Кировской области Никиты Белых надо его приподнять. Несколько упоминаний, синхрон с заседания Госсовета через неделю, плюс позитивный репортаж из региона в программе «Время». Сюжет они обеспечат.
Второе. Эфир с замглавы администрации президента Украины Анной Гетман в программе у Познера.
Третье. К государственному визиту президента РФ в Израиль нужно позитивное расследование об Аркадии Гайдамаке. Цель – отмазать и реабилитировать. М.б., программа «Человек и закон».
Четвертое. Наезд на руководство «Олимпстроя» в Сочи по части олимпийской стройки: полный провал, деньги ушли неизвестно куда. На карту поставлен престиж державы.
Потемкин распечатал лист, сложил его вчетверо и засунул во внутренний карман. Потом он вставил в телефон симку, установил пин-код и выключил компьютер. Выйдя в приемную, Кирилл запер дверь на ключ и торжественно вручил его Еве:
– Вот, Ева, держите. Вы теперь тут за старшего. Смотрите, чтобы в офисе пьянки не устраивали и работали, а не болтались черт-те где. Михаил Сергеевич пусть вас на работу и домой… и вообще пусть вас возит, куда скажете. А сейчас свистайте-ка всех наших командиров наверх в переговорную.
– Спасибо, Кирилл Ханович! Не беспокойтесь ни о чем, отдыхайте. Я сейчас соберу народ.
Ева буквально сияла. Потемкин прочитал ее мысли: «Сейчас, наверное, думает, как умрут от зависти ее мерзкие соседи по дому, когда увидят, что ее на крутой тачке персональный водитель возит. И какие-нибудь Сашка с Лялькой из университета тоже обязательно умрут, когда она в „Кофе-Хаус“ приедет, а потом повезет их в ночной клуб на дискотеку». Он зашел в просторную комнату, где из предметов интерьера были лишь большой овальный стол, кресла, доска, проектор и часы. Через несколько минут личный состав был в сборе: Бурунин с Коготковым, его главный зам по бизнесу и финдиректор в одном лице Маша Лукина – энергичная баба, железной хваткой державшая всех многочисленных контрагентов, менеджер по СМИ Миша Гофман – величайший проныра, способный за две копейки сунуть заказуху хоть в The Wall Street Journal, Валя Чистяков – не вылезающий, кажется, из сети менеджер их интернетпроектов, в том числе блогов и аккаунтов в социальных сетях для нескольких полуолигархов вроде Брегоута, братья-копирайтеры Василий и Алексей Граубе, которые порой выдавали такие шедевриальные тексты, что, если б не пили с Буруниным и Коготковым, заткнули бы за пояс Стругацких, дизайнер Марина Майорова, лучше всех умевшая воплотить образы, которые рождались у Потемкина в голове. Кажется, все. Это были руководители направлений. У каждого – либо ассистенты на подхвате, либо подрядчики на аутсорсинге. Кирилл сделал каменное лицо и начал инструктаж.
– Я собрал вас, господа, чтобы сообщить пренеприятное известие. Я от вас ухожу. Надоели.
Все охнули. Лукина схватила ртом воздух, а правой рукой – левую грудь. Эта реакция была совершенно искренней. Вероятно, так же выглядели бы пассажиры самолета при виде командира воздушного судна, покидающего борт с парашютом за плечами. Потемкин улыбнулся:
– На недельку.
Все радостно замычали. Лукина выдохнула и положила руку на стол.
– Но впервые за время нашего сотрудничества, – продолжил Кирилл, – связи со мной никакой не будет, и надо работать своей головой, которая у каждого из вас, не сомневаюсь, светлая. Каждый ведет тот проект, который ведет. Сроки и графики должны соблюдаться железно. Если на горизонте появляются новые объекты для атаки – милости прошу к Марии Матвеевне. – Он кивнул в сторону Лукиной. – Но есть одна вещь, которую вы все вместе должны будете сделать к моему приезду. У нас ведь впереди июль и август. Вероятно, отечество опять будет в опасности, и его ждет геенна огненная. А даже если и не ждет, после того как в прошлом году кое-кому головы поотрывали, у всех местных начальников в пожароопасных регионах очень сильно играет то место, о котором не говорят при дамах. Мы должны использовать этот страх в наших интересах. Так и назовем этот проект – «Подушка безопасности». То есть надо предложить главам местных администраций и начальникам МЧС превентивный пиар в федеральных СМИ и в Интернете, где будет рассказываться о том, как они офигительно готовятся к борьбе со стихией. А если беда придет – как они офигительно с ней борются. Можно даже постановочные сюжеты заранее заготовить, чтобы сразу пускать в эфир. Короче, Маша, ваша задача – выявить круг потенциальных клиентов, составить базу с их контактами, чтобы наше предложение обязательно легло на стол. Все остальные дружно готовят презентацию из двух частей. Первая – пугалка. Туда собрать все факты репрессий в отношении местной бюрократии за сгоревшие поселки. Увольнения, уголовные дела и прочие ужасы. Вывод – ребята плохо пиарились, а надо пиариться хорошо. Поэтому вторая часть – спасительная солома. Есть такая партия, которая готова ее заранее подстелить. Эта партия – не большевики, а мы. Понятное дело, надуть щеки, развернуть, какие мы крутые и незаменимые. Здесь вас учить не надо. Третья часть – коммерческое предложение. Ее пока в презентацию вставлять не будем – такие вопросы решаются индивидуально, – в этот момент Потемкин подумал, конечно же, об Арсентьеве, – но базовые пакеты Мише с Валей надо готовить заранее. Всем все понятно?
