Павел Шумил - Процент соответствия
— ...Трассу нужно пустить по ложбине!
— Но проект!.. Всё сделано по проекту.
— Я знаю проект. Я сам его составлял! Вы чувствуете, какое здесь течение? Инструменты не смогут двигаться против течения.
— Тогда почему в проект заложили?.. — Прораб — широкомыслящий с огромной мозолистой присоской на груди и маленькой, почти заросшей чешуёй на спине, был очень недоволен.
— Почему-почему! Когда составляли проект, волны шли на северо-восток. А сейчас — на юг. При южном волнении здесь возникает глубинное компенсирующее течение, понятно? Слушайте, чего мы спорим? Вам всего-то кусок дна очистить, а нам эти лишние триста метров — полдня пути! Даю два дня, не уложитесь — торможу конвой. Действуйте!
Прораб развернулся и удалился, недовольно булькая под нос.
— До чего тяжело со строителями, — пожаловался Алим. — Вот увидишь, завтра придётся ругаться с охотниками. Им, видите ли, надоело кружить без дела.
Мелко работая хвостом, Ардина семенила на полкорпуса сзади. Почему-то она считала, что такое поведение способствует росту авторитета мужа.
— Вечером прибудет новая смена студентов. Их надо распределить и проинструктировать, — напомнила она.
— Угу... Кто бросил корзинку на трассе?! Немедленно уберите! — взревел Алим. Студентка-практикантка стрелой пересекла трассу и ловко подхватила осьминога-корзинку на нижнюю присоску.
— Не носись так рядом с инструментами, чудо пресноводное. Им же больно, — огорчился Алим, выпростал рук-ки из обтекателей и заровнял ямку, в которую хотел зарыться осьминожек. Набрал в ладонь слизи и разгладил сверху.
— Начальник! Подкормки на три часа осталось.
— Разыщи завхоза.
— Он говорит, транспортники сегодня только двух грузовых шалотов дали.
— Пусть возьмёт трёх пассажирских.
— Вонять ведь будут.
— Это проблемы транспортников. В следующий раз не будут тормозить наши заявки. Действуй!
— Это уже второй раз, — напомнила Ардина.
— Тогда распорядись, чтоб завхоз увеличил запас подкормки на трассе до суточного.
Ардина исчезла. Алим устало огляделся.
— Водитель генного хирурга, сбавь скорость. Ты сейчас уткнёшься в корректор фенотипа.
— Это фенотип тормозит, — отозвался тот.
— С водителем фенотипа разберусь я. А твоя задача — держать дистанцию двадцать метров.
— Уберите кула! Не смейте приближаться к инструменту на куле! Ему больно и страшно, — донеслось откуда-то с хвоста конвоя. — Отодвиньте алмара от консерватора! Он изуродует мой инструмент! — вторил ему кто-то из головы колонны. Алим повертелся на месте — и устремился на первый голос.
Однажды Ардина разбудила его и шепнула:
— Инфор из города. Ты должен это услышать.
— Почему это я должен всех слушать? — недовольно пробурчал Алим, но поплёлся за женой.
Инфор выстроил полукругом свободных от вахты охотников и строителей и зачитывал какой-то методический материал об охоте на диких алмаров.
— Знаешь, кто автор этой методички? — громко спросила Ардина. — Твой друг Атран.
Охотники заинтересованно покосились на Алима, а инфор сердито повысил голос.
— Не может быть! Атран никогда не был охотником.
— Был. Пока ты осваивал сушу, он служил на кордоне. Однажды за ним в институт прибыл охотник с границы. Что-то серьёзное случилось на кордоне. А через неделю он вернулся на огромной боевой куле по имени Бала.
Теперь уже не только охотники, но и инфор с интересом слушал рассказ Ардины.
— Что же произошло на кордоне?
— Не знаю. Атран не хотел рассказывать. Слышала, там кто-то погиб, сорвалась научная программа, в которой участвовал Атран, а Бала не из тех зверюг, которые подпускают к себе кого попало. Меня кое-как терпела, но некоторых просто сбрасывала.
В моём материале упоминается кула по имени Бала, — подтвердил инфор.
Почему-то после этого случая авторитет Алима среди охотников значительно возрос.
Беда пришла неожиданно. Конвой прошёл уже треть пути и двигался через обширный луг. Высокие изумрудного оттенка водоросли фильтровали среду, и видимость была великолепная. Даль исчезала в голубой дымке. Из этой дымки и появился шалот с городским советом в полном составе.
— ...Трудностей много, но непреодолимых нет, — вещал Алим четверть часа спустя, проводя экскурсию в двадцати метрах над грунтом. Кристально чистая среда позволяла разглядеть каждую травинку, каждую ракушку. — Главная трудность — сама проблема перемещения. Тысячи лет инструменты готовили к растительному образу существования. Функция движения стала атавизмом. Высокая плотность не позволяет им подняться над грунтом. Но страшно не это. Вы видели слизистый след. Беда в том, что это не слизь. Это ободранное об грунт вещество их организмов. Идущий первым буквально размазывает себя по грунту.
— Вы не боитесь, что инструменты полностью размажутся по дну?
— Тяжело первому. Остальным легче. Поэтому ведущие так часто меняются. Мы пытаемся компенсировать убыль обильной подкормкой, но инструменты потеряли до десяти процентов массы.
— Какие ещё опасности их ожидают?
Алим поморщился. Главной опасностью он считал саму экскурсию.
— Инструменты не выносят вихрей среды. Они очень нежные существа. Когда кто-то рядом энергично работает хвостом, вихри деформируют его ткани, и инструменту больно. Сильный вихрь может даже порвать его тело. Оставленный без присмотра рулевого алмар охотно полакомится инструментом. Поэтому мы стараемся держать строителей в отдалении.
— Извините, уважаемые члены совета, у меня срочное сообщение, — Ардина торопливо причалила к нижнему пятну Алима.
— Это мой референт Ардина, — представил её Алим, пытаясь загладить неловкость.
— «Алим, у нас беда, — передала Ардина. — На ведущего напали карасюки». — И присовокупила зримый образ.
— Извините, у нас проблема, — торопливо бросил Алим и помчался в голову колонны, даже не выйдя из слияния с Ардиной.
Карасюки — небольшие, с ладонь, рыбки-падальщики. Едят всё. Не брезгуют и медузами. Некоторые биологи утверждают, что именно в ходе эволюционного соревнования с карасюками медузы приобрели стрекательные клетки. Инструменты, лишённые стрекательных клеток, были абсолютно беззащитны.
Карасюки — скрытные рыбки. При появлении более крупных представителей фауны предпочитают прятаться в кораллах, водорослях, между камней. Но иногда сбиваются в огромные косяки.
Малый реаниматор хирургического отделения прошёл свои пятьдесят метров в качестве ведущего и свернул на специально расчищенную площадку для отдыха. Это было утром. А днём из леса водорослей спокойно выплыл карасюк, откусил кусок студнеобразного тела реаниматора и скрылся в зелени. Через некоторое время атака повторилась.
На первый укус рулевой не обратил внимания. Но после двадцатого поднял тревогу. Ардина, находившаяся в этот момент поблизости, подозвала четырёх охранников-студентов и велела им охранять инструмент. Поначалу это помогло. Присутствие разумных отпугнуло падальщиков. Но под прикрытием зелени их скапливалось всё больше и больше. Выкрики «кыш» и резкое движение плавником больше не спасали. Выбрав момент, особо наглый карасюк бросался к инструменту, набивал полный рот и исчезал в зарослях. Ардина испугалась и позвала Алима.
— Охотники! Опуститесь к самым зарослям и прибавьте ходу. Так, чтоб среда дрожала! — первым делом скомандовал Алим. — Пусть эта нечисть чувствует присутствие кулов.
Опять помогло. Но Алим чувствовал, что ненадолго. И созвал совет биологов. Сверху было видно, что заросли водорослей так и кишат карасюками.
— Что сюда привлекает карасюков и как их можно отпугнуть?
— Привлекают феромоны, выделяемые при обильной еде. Отпугивают феромоны, выделяемые при опасности, — сообщил замдекана из учебного сектора.
— Синтезатор у нас в колонне третий от конца. Вы можете организовать синтез феромонов.
— Могу. Но не раньше, чем через неделю-две. И, разумеется, не на ходу.
В этот момент начались нападения карасюков на колонну.
— Собрать всех!!! — завопил Алим. — Окружите инструменты живым кольцом. Ардина, возьми охотника с кулом, мчись в институт, приведи всех сюда. Абсолютно всех! Вопрос жизни и смерти! Быстрей!!!
Ардина умчалась.
— Продолжаем совет. Какие у карасюков естественные враги?
— Мурены, например.
— Ещё? Нет, нереально. Как мы их здесь удержим? Разбегутся моментом. Что же делать?
Ситуация сложилась критическая. Разумные разбились на группы и окружили каждый инструмент живым кольцом. Но покусывания продолжались. Юркие тени бросались к инструменту, выкусывали кусок и исчезали в зарослях.
— Да сделайте же что-нибудь, — закричал водитель стационара. — Нам больно!
