Павел Шумил - Процент соответствия
— А это как раз не важно. Важно то, что ты запомнился учёному совету.
Алим только жабры поджал. Ардина обладала острым умом, безупречно логическим мышлением, не замутнённым эмоционализмом, великолепной, почти как у инфоров, памятью. Но иногда он её просто не понимал.
В хом общежития вернулся усталым, но довольным. Закончили разметку трассы перегона. Обговорили со строителями детали, согласовали сроки выделения алмаров и рулевых. Ардина оказывала неоценимую помощь. Она представлялась референтом Алима, устанавливала контакты, согласовывала вопросы, сводила вместе руководителей различных служб, гасила шуткой и лёгким флиртом споры и конфликты. По её совету Алим завёл трёх заместителей: по снабжению, по охране, по движению.
— Ты ничего не должен делать сам, — внушала она мужу. — Хороший начальник сам не работает. На это есть заместители. Твоя задача — руководство.
— Я плохой начальник, — огорчённо оправдывался Алим и во главе косяка лаборантов лично мчался на трассу измерять скорости течений. Течения ставили под угрозу судьбу проекта. Но строители обещали на самых опасных участках поставить временные барьеры.
— Ты справишься. Я верю в тебя, — подбадривала Ардина.
Наступил день старта. Охотники на кулах кружили над институтом. Под самой поверхностью замерли шалоты транспортной службы. Беспокойно вертелись у входов в гроты лаборанты службы питания с осьминогами-корзинками на нижней присоске. Стайками сновали любопытные. Алим в последний раз проинструктировал водителей.
Старт был раздельным. Институт раскинулся на большой площади, поэтому Алим лично вымерял расстояния и высчитывал время старта, чтоб к выходу на трассу инструменты собрались компактной группой. Всего набралось сорок семь инструментов, из-за особо крупных размеров не подлежащих транспортировке на шалотах. Алим намеревался выстроить их в пять-шесть колонн и пустить колонны параллельными курсами.
— Старт! — скомандовал он, ворвавшись в самый удалённый грот — лабораторию генетической классификации. Водитель, пожилой генетик, погрузился в инструмент по самые жабры. Несколько минут ничего не происходило. Толпа любопытных беспокойно сновала у входа в грот.
— Не вышло, — учёный вышел из слияния. — Инструмент напуган шумом и просто не понимает, что от него требуется.
— Все покиньте территорию, — распорядилась Ардина. — Вы пугаете инструмент! Алим, не гневайся, покажи личным примером.
Алим был далёк от того, чтоб гневаться. Он паниковал. Никто не гарантировал, что все инструменты смогут самостоятельно перемещаться. Но за три недели подготовки можно было проверить... Опытный руководитель начал бы с проверки. Прокол, если не провал всей операции.
Полный страха и нехороших предчувствий, он слился с инструментом. И, подчиняясь голосу интуиции, раскрылся. Инструмент затрепетал бахромой и сжался в приплюснутый шар.
— «Не то, — передал ему Алим на самом низком, животном уровне. — Вперёд, туда, вперёд. Там хорошо/нестрашно».
И инструмент двинулся. С болью сорвавшись с насиженного места, он в панике бежал от неведомой опасности.
— Профессор, слейтесь со мной и перенимайте опыт, — позвал Алим и через секунду почувствовал присоску на верхнем контактном пятне.
— «Что вы делаете?! Вы же пугаете его! Ему больно! Прекратите немедленно!»
— «Могу прекратить, но как вы пытались его сдвинуть?»
— «Я обещал ему подкормку. Много вкусной подкормки».
— «Когда он последний раз получал подкормку?»
— «Три дня назад».
— «А кормите их раз в две недели, так? Думаете, подкормка может его соблазнить?»
— «Но так, как вы делаете, нельзя!»
— «Скоро он привыкнет к движению и перестанет бояться. Хорошо, берите управление. Делайте что хотите, но через полчаса инструмент должен быть у выхода из грота». — Алим осторожно вышел из слияния с инструментом и, не оглядываясь, покинул грот. Поднялся к поверхности, сориентировался и устремился ко второй стартовой точке. Оглянувшись, увидел, что косяком за ним следует свита — Ардина и заместители.
Второй инструмент должен был начать движение спустя полчаса после первого. Водитель первой смены, молодой аспирант из широкомыслящих, ждал своей очереди, лёжа на грунте. Лишь хвост нервно подрагивал. Алим лёг рядом с ним.
— Первый инструмент стартовал, — сообщил он. — Опять удалось сдвинуть с места только сильным испугом.
— У меня то же самое, — уныло подтвердил водитель. — Ему больно двигаться.
— Вы пробовали его стронуть?
— Да. Сдвинул на метр.
— Ну тогда за вас я спокоен, — обрадовался Алим и устремился к следующей точке.
Через полчаса Алим проинструктировал шестерых водителей и вернулся к первому инструменту. Тот прошёл лишь половину расстояния до выхода, но двигался ровно и уверенно.
— Хорошо. Просто великолепно, профессор. Не торопите его, — подбодрил он водителя.
К концу дня начали движение все инструменты. Одни — по графику, другие — ради выяснения возможности их самостоятельного перемещения. Но ни один инструмент не преодолел намеченного расстояния. Предвидя трудности, Алим запланировал всего триста метров для первого инструмента. Но тот не прошёл и двухсот. После чего водитель вышел из слияния и заявил, что дальше инструмент не пойдёт! Алим распорядился остановить движение и задать инструментам щедрую подкормку. Всех водителей пригласил на общее собрание.
— Что можете сказать?
— Это было ужасно!
— Я больше не хочу издеваться над инструментом.
— Ни один из них не переживёт дороги!
— Они погибнут через десять дней такого движения.
Алим поморщился.
— А если до предела замедлить скорость?
— Продлить агонию, — буркнул кто-то.
— Послушайте, — выдвинулся вперёд один из водителей. — Я вёл малый стационар из отделения коррекции фенотипа. Сначала всё было просто ужасно. Но потом мы с малым стационаром вышли на слизистый след большого стационара. И через некоторое время я почувствовал, что двигаться стало намного легче. Может, я не прав, но...
— Будем считать, что вы правы. Завтра узнаем наверняка. Все свободны, собрание закрыто.
Алим в тяжёлом раздумье проводил их взглядом.
— Ты назначил водителями тех, кто работал на этих инструментах. Это было ошибкой, — произнесла Ардина.
— Нет. Это было правильно. Видишь — они направились не домой, а к инструментам.
— Они не смогут гнать инструменты.
Алим промолчал.
Атран. Информаторий высшего круга
— ...Очень плохо, юноша.
Атран был ошарашен.
— Но я пересказал всё, что услышал от Эскара.
— Всё, что вы запомнили. А пересказали нам так, как поняли. И то, что поняли. Что не поняли, упустили в пересказе.
Атран растерянно обвёл взглядом инфоров. Среди них не было ни одного рангом ниже седьмого круга.
— Знаете, юноша, если б это была курсовая работа, вы заслужили б самую высокую оценку. Но сейчас вы носитель уникальной информации. У нас имеются методики извлечения информации из памяти. Вы готовы представить свою память в наше распоряжение?
Вот я и пропал, — понял Атран. — Что же делать?
— Вас что-то смущает? Есть нечто в вашей памяти, чем вы не хотите делиться ни с кем? — поинтересовался незнакомый инфор.
— Да, — машинально ляпнул Атран. — Бала, её эмоции... — И осёкся.
— Бала — это ваша кула? Понимаю.
— Вы не понимаете, но это не важно.
— Это действительно неважно, юноша. Если кула не имеет отношения к беседе с Эскаром, поставьте на эту тему мыслеблок. Мы же не будем ломиться сквозь него. Ну как, готовы к слиянию?
Если б я ещё знал, как мыслеблок ставится, — обречённо подумал Атран, притирая нижнее пятно к пятну нейросети. На верхнее пятно тут же опустился инфор, а остальные заняли свободные места сети.
— «Меня зовут Угор. Прежде всего расслабьтесь, — передал инфор. От него веяло симпатией, дружеским участием, лёгкой усталостью и приятной истомой. — А ведь, кажется, я о вас слышал. Два охотника на огромных кулах на станции связистов. Вас до сих пор там с благодарностью вспоминают».
— «С благодарностью?» — удивился Атран.
— «Вы же их от алмара избавили. Знаете, как страшно на дежурство идти, когда алмар рядом?»
Почему-то Атран почувствовал благодарность и доверие к этому незнакомому инфору. Или это отражённое сетью эхо его эмоций?
— «Уже начали?» — спросил кто-то.
— «Тишина в сети. Ещё слово, и кто-то будет ждать снаружи», — строго прервал Угор. Сеть притихла. Атран напрягся и сосредоточился.
— «Напрягаться не надо. Прикройте глаза, расслабьтесь и слушайте мой голос. Только мой голос», — передал инфор на мыслеречи, незаметно и как-то по-дружески перехватывая у Атрана двигательные центры. Тело залила приятная истома, словно инфор поделился своей. Волны тепла помогли расслабить напряжённые мышцы. — «Слушайте мой голос. Только мой голос. Ничего больше нет. Вы в саду размышлений. Рядом с вами Эскар. Вы чувствуете его движения боковой линией. Вспоминайте, что он говорит, вспоминайте, что вы видите. У вас перед глазами сад размышлений...»
