Павел Шумил - Процент соответствия
Новое место Алиму понравилось. Чистая, прозрачная среда, глубина около сорока метров, живописные пейзажи. Строители на гигантских алмарах кончали строить просторные гроты из коралловых решёток.
Грот для лаборатории выбрала Ардина. Алим просто поразился, сколько факторов она учла. Подальше от начальства. Но поближе к информаторию — там все сплетни сходятся. Не очень глубоко — там темно. Не очень мелко — в шторм на мелком месте муть поднимается. Чуть на отшибе — чтоб в любое время ускользнуть можно было. («От кого? Если я тут буду за главного?» — «Найдётся, от кого!») И ещё множество обстоятельств.
Атран. Член Совета Эскар
Атран работал с решимостью обречённого. Тысячи экспериментов, сотни образцов. Десятки растений освещают грот лаборатории. И всё напрасно. Крепнет уверенность, что проблема не имеет решения.
О возвращении пропавшей группы туристов-экстремальщиков Атран услышал случайно от девушек-курьеров. Навёл справки в информатории университета и помчался в кампус. В их хоме наводили порядок две первокурсницы. Совсем ещё кильки бестолковые. Атран развернулся и помчался в деканат. Да, Алим был здесь, сообщила секретарша. Да, ознакомился с назначением и отбыл с молодой женой на постоянное место жительства. Куда? В Юго-Восточный Институт Генетики.
Не попрощался... — угрюмо размышлял Атран. — А собственно, с чего я взял, что он должен был зайти ко мне попрощаться? Разве это рационально? Я заразился от Балы эмоционализмом и перестаю мыслить разумно. Зачем Алиму прощаться со мной? Надо быть осторожнее. Я выдам себя словом или поступком, если не буду взвешивать каждое действие на весах логики.
Стало совсем тоскливо.
Бала очень огорчилась, почувствовав тоску хозяина. Пришлось поведать ей о злоключениях группы. Это оказалось совсем непросто. Ведь Бала мыслила не символами, а образами. Как, например, передать понятие «Алим — руководитель группы». Однако, удалось. Бала склеила образ Алима, переданный Атраном, с образом Лотвича, командира охотников. Атран подтвердил, что всё так. Но с понятием «суша» вышел полный провал. Два слога «су-ша» ни о чём не говорят предразумному. У Балы сложилось впечатление, что суша — это огромная отмель, на которой не больше двух сантиметров среды. Лучше объяснить Атран не смог. Он сам никогда не видел суши. Бала поместила на эту отмель образы трепыхающихся разумных, добавила к ним Артана, себя и перепугалась. Атрану пришлось успокаивать хищницу.
Лаборантка с небольшим осьминогом-корзинкой на нижней присоске двигалась вдоль стендов и аккуратно распределяла подкормку. Она только поступила в институт и работала очень старательно. Светочи заполняли всё свободное пространство. Синие, жёлтые, красные, зелёные, оранжевые, фиолетовые, голубые. Большие, с широкими листьями, маленькие лохматые, длинные узкие, наподобие дверных завес, и наоборот, шарики с колючими листочками
— Какое разнообразие! Но зачем вам столько? — поражался Алтус, переходя от кустика к кустику. — И не забывайте, основное направление — повышение светимости светочей.
— Профессор, это изобилие нужно не мне, а вам. Чтоб поразить учёный совет, чтоб не закрыли тему, пока я буду в командировке.
— Вы собираетесь в командировку?
— Да, профессор. Я в тупике. Стандартными приёмами проблему решить нельзя. Я изучил все отчёты, собрал здесь всё лучшее, полученное предшественниками. Это тупик. Методика себя исчерпала. Нужен свежий взгляд на проблему, иной принцип...
— Собственно говоря, коллега, ради свежего взгляда вам и получили разработку этой темы.
— У меня нет свежего взгляда. Я получил классическое традиционное образование. Но в информатории уверены, что нужные сведения может знать Эскар.
— Профессор Эскар из Юго-Восточного института?
— Нет, член Мирового Совета Эскар.
— Член Совета Эскар... — Алтус задумчиво развёл плавники. — А знаете, юноша, я пробью вам командировку в Бирюзу, и дам рекомендации института. Но захочет ли Эскар уделить вам время — тут ничего гарантировать не могу.
— Спасибо, профессор.
— Ещё вопрос, коллега. На кого вы оставите свою кулу? Я, знаете ли, её побаиваюсь...
— Я возьму кулу с собой. Она обгонит любого рейсового шалота. И не бойтесь Балу, профессор. Вы для неё член моего косяка. Личность неприкосновенная. Кулы — стайные хищники и разбираются в иерархии не хуже нашего учёного совета.
— Ну, допустим, стайными они стали после генной коррекции. Дикие кулы — одиночки. Но одиночкой невозможно управлять, у него нет инстинкта подчинения вожаку. Пять тысяч лет назад было очень много споров насчёт введения стайного инстинкта. С одной стороны, это давало возможность приручить кулов, но, с другой стороны, дикая стая чрезвычайно опасна.
— Я не знал, профессор...
На следующее утро Атран отправился на почту. Сообщил, что институт командировал его в Бирюзу для консультаций с членом Совета Эскаром. Известное имя произвело впечатление, девчушки-курьеры получили двухнедельный отпуск, а юноша слился с кулой, описал два круга над почтой и лёг на курс.
— «Мы сегодня вместе. Идём/спешим охотиться?» — радостно передала образ кула.
— «Мы вместе патрулируем. Далеко идём. Ищем/найдём следопыта/разведчика. Потом вернёмся назад, — Алим старательно подбирал понятные образы. — Тебе нравится/хорошо на почте?»
— «Озабоченные далёким добрые/весёлые. Много патрулируют, но совсем не охотятся».
— «Как ты их назвала? — поразился Алим. — Озабоченные далёким? Как точно!»
Бала, обрадованная похвалой хозяина, начала резвиться. Атран не мешал ей. Дорога долгая, утомится — перестанет. А пока можно откинуть на время все заботы. Он и сам радовался вместе с хищницей. До чего же приятно мчаться вперёд в тёплой, чистой среде, ловить всем телом упругие вихри, любоваться солнечными бликами...
Где—то далеко впереди Бала уловила мерные толчки мощного хвоста шалота.
— «Догоним его, малышка?»
Кула резко ускорилась и передала образ свистящих и улюлюкающих девушек-курьеров.
— «Так вот как вы почту развозили», — улыбнулся Атран и сам засвистел, заулюлюкал, заработал хвостом. Пассажиры шалота оживились, молодые тоже заработали хвостами, подталкивая неторопливого шалота, кто-то предлагал дружно поднажать, показать этому выскочке. И лишь водитель да старый, видавший всякое шалот остались невозмутимы. Даже плавником не повели.
Бала ещё поднажала и обошла шалота как стоячего.
— Увидимся в Бирюзе-е-е! — крикнул Атран.
Глупо! Наверно, глупо надеяться, что можно так просто поговорить с членом Мирового Совета. Отвлечь от государственных дел...
Атран нервничал, и волнение передавалось куле. Три клерка совета уже побеседовали с ним, сливались по его предложению с кулой, и Бала по тайному знаку обрушивала на клерков блок мыслеречи первого знакомства. От волнения речь её была неразборчива, но железная убеждённость, что хозяин всегда прав, убеждала клерков, не знакомых с предразумными.
Атран описывал круги на месте и с каждым кругом терял уверенность в себе. В институте казалось, что главное — добраться до Бирюзы, а там всё решится само собой. Но вот он здесь, ждёт окончания заседания совета, и что? Да, велели подождать. Но ведь не сказали, что Эскар захочет побеседовать. Может, он сейчас удаляется в неизвестном направлении... Мало ли какие мысли у кулы?
— Я Эскар. Надо понимать, это вы — юноша, который хочет меня видеть, и кула, которая утверждает, что работает в институте гетики?
— Да, уважаемый Эскар, это мы. — Робость охватила Атрана. Он смотрел на самого старого члена Совета и не мог унять нервную дрожь. Потом вдруг понял, что дрожь передаётся ему от Балы. Он опять полностью открылся хищнице. — Вы знаете, моя кула вас боится.
— Это должно быть любопытно. Почему?
Атран попытался отделить свои мысли от ощущений хищницы. Эскар настолько стар, что уже не понять, к какому виду он принадлежит. Похож на все разумные виды сразу. То ли за последние шесть тысяч лет вид Эскара изменился до неузнаваемости, то ли изменение черт явилось результатом сотен омоложений. Но кулу пугало не это.
— Бала говорит, что вы живой камень, — смущённо передал юноша.
— Неверно, но в пределах её системы понятий и образов, — серьёзно прокомментировал Эскар. — Следующий вопрос: что за институт гетики, и где он расположен?
— Это Северо-Западный Институт Генетики. У Балы сложности с мыслеречью.
— Поправка принята. С какого времени в институте ведутся работы по поднятию интеллекта кулов?
— «Живой/каменный страшный/опасный! Надо/хочется уйти/спрятаться», — сумбурно и неразборчиво передала Бала. Атран, как мог, успокоил кулу.
— В институте не ведётся таких работ. Бала случайно прошла частичную инициацию разума, и в институте ведётся изучение результатов этого незапланированного эксперимента.
