Павел Шумил - Процент соответствия
— Мурены, например.
— Ещё? Нет, нереально. Как мы их здесь удержим? Разбегутся моментом. Что же делать?
Ситуация сложилась критическая. Разумные разбились на группы и окружили каждый инструмент живым кольцом. Но покусывания продолжались. Юркие тени бросались к инструменту, выкусывали кусок и исчезали в зарослях.
— Да сделайте же что-нибудь, — закричал водитель стационара. — Нам больно!
Студент-охранник из вида охотников лязгнул челюстями и перекусил пополам карасюка.
— Какая гадость!
— Нет, не так! — обрадовался идее профессор рядом с Алимом. — Не убивайте. Хвосты откусывайте! Пусть им будет больно и страшно. Это отпугнёт остальных.
Алим закричал, чтоб передали идею по цепочке. Но поймать юркую мелкоту было не так-то просто. Это удавалось только охотникам да курьерам.
От запаха крови и общего возбуждения начали нервничать кулы. Охотники подняли их повыше. Но вскоре вернулась Ардина и привела с собой триста разумных. Атаки прекратились. Алим получил возможность осмотреть колонну. Пострадали все инструменты, но серьёзно — только двое. Приблизился давно не проходивший омоложение профессор. Тот самый, который предложил откусывать хвосты.
— Ночью нам всем конец. Разумным надо когда-то спать, а карасюки ночью даже более активны, чем днём.
Алим согласился. Даже шесть сотен разумных не смогут защитить в темноте полсотни инструментов.
— Так хорошо всё начиналось. Что же делать?
— Вызови строителей. Пусть расширят трассу, уберут водоросли с обеих сторон, — посоветовала Ардина.
— Полоса отчуждения! Точно! Карасюки прячутся в водорослях. Не будет водорослей — не будет карасюков. Но строителей с алмарами звать нельзя. Мы сами уберём заросли.
— Как? У нас всего четыре краба-секатора?
— Рук-ками, вот как! — Алим выпростал рук-ки из обтекателей и принялся рвать водоросли. Нарвав целую охапку, отнёс подальше от колонны и оглянулся.
— Слушайте все! Передайте по цепочке! Расширяем полосу отчуждения с трёх метров до двадцати с обеих сторон трассы. Рвите водоросли рук-ками и относите подальше... Почему вы стоите?
— Но так никто не делает, — выразила словами общее недоуменное молчание Ардина. — Рук-ки не для этого...
— Если никто не делает, значит, мы будем первыми! Начинайте!
И сам показал пример.
К заходу солнца ситуация была под контролем. Глаза и жабры щипало от сока растений. Ладони горели. Это натруженные, покрытые мозолями ладони Алима. А что с нежными девичьими, он даже спрашивать боялся. Но видел, как многие трясут рук-ками, пытаясь унять боль.
Карасюки исчезли. Массовое уничтожение флоры они восприняли как природный катаклизм, а инстинкт рекомендует держаться подальше от таких мест.
— За эту сорокаметровую просеку экологи нам плавники с мясом выдерут, — ворчал профессор, бережно заводя кисти рук-ков в обтекатели.
— Не нам, — поправила его Ардина. — Директору института.
Конвой подходил к новому научному городку. Алим лихорадочно метался над гротами, размечая оптимальные маршруты инструментов. В начале маршрута понадобилась неделя, чтоб собрать инструменты в колонну. Теперь он вынашивал честолюбивые планы управиться за пять дней.
Три месяца весь институт, да что там институт — весь город наблюдал за беспрецедентным рейдом. Конвой потерял всего два инструмента. Ещё три, сильно пострадавших, Алим вынужден был бросить, чтоб не тормозить конвой. Экипажи наотрез отказались покинуть подопечных, и Алим нашёл компромисс. Поскольку колонна из трёх инструментов продвигалась всего на 70–80 метров в сутки, он поручил экипажам восстанавливать порушенную экологию — засевать полосы отчуждения быстрорастущими растениями. Это позволило во всех докладах именовать конвой из трёх инструментов отрядом зачистки и выбить для него пропитание, охрану и транспорт на ближайшие полтора года. А заодно успокоить экологов и защитников окружающей среды.
Больше половины постоянных членов конвоя ночевали теперь вместе с Алимом прямо на природе. И с каждым днём таких становилось всё больше. Мало приятного тратить на дорогу домой/из дома два с половиной часа. Просыпаясь и приподнимаясь над грунтом, Алим видел не меньше десятка тёмных спин вокруг.
Пересечение границы научного городка руководство института обставило как праздник. Провели финишную черту, девушки сплели арку из гибких водорослей, украсили её цветами. Собралась многотысячная толпа. Десятки зрителей замеряли скорость движения конвоя, считали оставшиеся метры и вычисляли время начала праздника. Алим посмеивался. Дело в том, что в десяти метрах перед аркой идущий первым ранний диагност должен был свернуть налево, на площадку реабилитации, и уступить дорогу идущему вторым анабиотору. Пересечение финишной черты откладывалось на час.
Ардина нервничала. Металась в толпе встречающих, утрясала какие-то вопросы с руководством, кого-то разыскивала, с кем-то ругалась. Звонко покрикивала на студентов, чтоб не приближались к инструментам. В общем, тратила массу энергии на пустые хлопоты. Где это видано, чтоб студенты младших курсов, и абитуриенты в особенности, не пытались дотронуться до инструмента?
Алим и большинство водителей не считали праздник праздником. Водители были злы и озабочены. Предстояло развести инструменты по гротам, а это означало десятки и сотни метров движения в одиночку по грунту. Охотники решили, что их миссия закончена и собирались домой, на кордон.
— ...Хорошо! Может твой кул поймать карасюка? — устав спорить, спросил Алим. — Если поймает живого, я сегодня же отпущу половину охотников.
Командир посовещался о чём-то со своим отрядом, и все, бросив кулов, скрылись среди недостроенных хомов кампуса. Кулы затеяли возню, и Алим, опасливо косясь на хищников, отодвинулся подальше.
Вскоре охотники вернулись. Один, сжав челюсти, удерживал за хвост трепыхающегося карасюка, остальные вертелись вокруг него со смехом и весёлой руганью, поздравляли, щекотали, ехидничали и давали советы. Кулы тут же приняли участие в общем веселье. Карасюка упустили, но тут же поймали вновь.
— Следуйте за мной, — хмуро произнёс Алим. — Нет, не все. Вы один. Не упустите аргумент.
Декана нашли быстро.
— Здравствуйте! Вы видите это? — Алим выпростал рук-ку из обтекателя и сжал в кулаке карасюка. Охотник наконец-то смог разжать челюсти.
— Я вас внимательно слушаю.
Алим разжал кулак и проследил взглядом зигзаги испуганной рыбки.
— Этого карасюка мы поймали здесь. Научный городок почти не заселён, карасюков много, а Кулы против них неэффективны. К тому же колонна разбивается на отдельные группы. Кулы не смогут быть везде сразу. Я собираюсь отпустить половину охотников, но мне нужна замена...
— Говорите, говорите.
— Сорок два инструмента, для охраны каждого нужно десять разумных. Итого — дополнительно требуется триста разумных. Срок — неделя максимум.
— Где я вам возьму триста разумных?
— Пообещайте абитуриентам льготы при поступлении, — услышал Алим за спиной голос Ардины. — Всего один дополнительный балл на вступительных экзаменах — и у нас не будет отбоя от помощников.
— Что должны будут делать охранники?
— Отпугивать карасюков своим присутствием.
— И всё?
— Круглосуточно...
— Хорошо. Можете сделать объявление перед студентами. А я проинструктирую приёмную комиссию. Если каждый абитуриент получит по дополнительному баллу, на результате это не скажется.
В отдалении раздался взрыв радостных криков. Алим развернулся к финишной арке.
— Как?! Почему?!
Водитель диагноста не захотел уступать честь анабиотору, прошёл десять лишних метров и первым пересёк финишную черту.
— Холод глубин!!! — взвыл Алим. — Когда здесь будет дисциплина?
Восемь дней спустя последний инструмент занял постоянное место. Аплодисментов и криков не было. Была тихая радость и смертельная усталость. Водитель вышел из слияния, поморщился и осмотрел инструмент.
Было от чего морщиться. Инструменты потеряли до тридцати процентов массы. Прозрачные тела помутнели, в них просвечивали какие-то жгуты, тёмные комки, непонятные включения.
— Говорят, в третьей лаборатории инструмент сам заполз в самый тёмный угол.
— А в пятой жаловались, что капризничать начал. Работать разучился, доброго отношения не понимает...
— Всё наладится, ребята. Всё наладится, дайте срок, — устало произнёс хозяин лаборатории. — Ардина, что с тобой?
— Алим, тебя декан вызывает. — Ардина и не старалась скрыть испуг. Ворвалась в грот, покружила и выскочила. Алим выплыл следом.
— Арас что-то узнал. Он говорил с курьером-инфором из Бирюзы. Говорили о тебе, — затараторила Ардина, как только они остались вдвоём.
