Кэтрин Фишер - Инкарцерон
– Сапфик… предостерегает нас.
– О чём? – поинтересовался Кейро, нянча укушенную ладонь. Он одарил девушку злобным взглядом и добавил: – Вот зараза!
– Об опасности.
– Какой? Тут всё…
– Сверху, – ляпнул Финн наудачу. – Опасность сверху.
Вся компания задрала головы к потолку.
Внезапно Аттия завопила и метнулась в сторону. Выругался Гильдас. На Финна обрушилась сеть – огромная, как паутина обер-паука, с грузилами на концах, – она придавила его к земле, смешала с пылью под пронзительное верещание летучих мышей. Не успев восстановить дыхание, он увидел, что рядом с ним, путаясь в сочащихся смолой верёвках, бьётся Гильдас.
– Финн!
Аттия упала на колени, потянула на себя сеть и тут же отдёрнула руки, едва не прилипшие к смоле.
Кейро выхватил меч, оттолкнул Аттию и попытался разрубить провода, но те не поддались, лишь зазвенел металл о металл. В тот же миг завыла сирена, и руины откликнулись высоким, жалобным эхом.
– Не трать зря время, – пробормотал Гильдас. И яростно добавил: – Уходите!
– Я не брошу брата, – набычился Кейро.
Финн пытался выпутаться, но ничего не получалось. Навалилось кошмарное воспоминание – вот он лежит, прикованный к мостовой, и ждёт, когда повозки цивилов переломают ему кости.
– Делай, что он говорит, – собрав все свои силы, пробормотал он.
– Мы можем снять с вас эту дрянь. – Кейро бешено огляделся. – Найти бы только, чем её подцепить.
Аттия потащила было из стены металлический штырь, но лишь подняла облако ржавой пыли и с визгом отдёрнула руки.
Кейро набросился на сеть, на его руках и одежде заблестели маслянистые пятна. Проклиная всё на свете, он тянул и тянул, Финн помогал ему снизу, но очень скоро они сдались, придавленные тяжестью ловушки.
Кейро наклонился над сетью.
– Я найду тебя. Я тебя спасу. Отдай мне Ключ.
– Что?!
– Дай его мне. Иначе они его отберут.
Финн сомкнул пальцы на тёплом кристалле. Сквозь ячейки поймал встревоженный взгляд Гильдаса.
– Нет. Мы его больше не увидим, – сказал сапиент.
– Заткнись, – гневно оборвал его Кейро. – Отдай его мне, Финн. Быстро!
Голоса снаружи. Лай идущих по следу собак.
Финн выгнулся и протиснул через ячейку Ключ. Кейро схватил его, запятнав смолой изящные грани, и спрятал в недрах куртки. Потом снял одно из колец Джорманрика и натянул на палец Финна.
– Одно для тебя. Два для меня.
Сирена умолкла.
Кейро отпрянул, огляделся, но Аттия уже испарилась.
– Я найду тебя, клянусь.
Финн не пошевелился. Глядя, как Кейро исчезает во мраке, он стиснул пальцами провода и прошептал:
– Он будет работать только для меня. Сапфик разговаривает только со мной.
Слышал ли его Кейро, он не знал. Потому что в тот же миг разлетелись двери, замелькали ослепительные огни, и в него впились острые собачьи зубы.
***
– Клодия, это безумие, – ошеломлённо промолвил Джаред.
– Это мог быть он. Мог быть Джайлз. Ну да, сейчас он другой. Более худой, потрёпанный. Повзрослел. Но это запросто мог быть он. Всё подходит – возраст, телосложение, цвет волос. – Она улыбнулась. – Глаза.
Она в возбуждении прошлась по комнате. Не хотелось признаваться, что её потрясло бедственное состояние юноши. И она понимала, каким тяжёлым ударом для сапиентов станет провал Эксперимента Инкарцерона.
Присев у гаснущего очага, она сказала:
– Мастер, тебе нужно поспать. Да и мне тоже. Завтра и я потребую, чтобы ты ехал в моей карете. Почитаем «Историю» Алегона, а когда Элис заснёт, поговорим. Сегодня я могу сказать лишь одно. Если он не Джайлз, то вполне мог бы им быть. И мы можем этим воспользоваться, чтобы посеять сомнения. У нас есть завещание старика и отметина на запястье юноши. Этого достаточно, чтобы остановить приготовления к свадьбе.
– Его ДНК…
– Ты же знаешь, это не по Протоколу.
Он покачал головой.
– Клодия, поверить не могу… Это невозможно…
– Даю тебе время на обдумывание. – Она встала и направилась к двери. – Если этот юноша не Джайлз, всё равно, принц где-то там. Каспар – не наследник престола. Я намерена это доказать. И если придётся говорить с королевой и отцом, я готова.
Она остановилась у двери и, не желая оставлять его в такой печали, выложила последний аргумент, который, она знала, подействует благотворно:
– Мы должны ему помочь. Мы должны помочь всем в этом аду.
Повернувшись к ней спиной, он кивнул и холодно сказал:
– Иди спать, Клодия.
Она выскользнула в коридор, слабо освещённый единственной свечой. Шурша юбкой и поднимая облачка пыли с пола, она дошла до своей комнаты и оглянулась.
Вся гостиница, похоже, спала. Но едва заметное движение под дверью чьей-то комнаты (кажется, Каспара) привлекло внимание Клодии, и она в смятении прикусила губу.
На двух стульях вальяжно развалился здоровяк Факс.
Не сводя с неё плотоядного взгляда, от которого по спине Клодии пробежал холодок, телохранитель ёрнически помахал ей пивной кружкой.
17
Древние всегда изображали богиню Правосудия слепой. Но что если она видит? Видит всё, и в немилосердном её Оке один лишь холод? Кто спасётся от подобного взора?
Год за годом Инкарцерон усиливал хватку. Сотворил ад из того, что должно было стать раем.
Ворота заблокированы, снаружи не слышно наших стенаний. А посему я начал тайно изготавливать ключ.
Дневник лорда Каллистона
***
Город встречал входящих насторожено – в оскаленной пасти ворот торчали острые, как бритва, металлические клыки. Финн предположил, что существует некий механизм, и в случае опасности или нападения извне створки смыкаются в безжалостном цепком укусе.
Он взглянул на Гильдаса, устало навалившегося на фургон. Старик был избит, губа его распухла.
– Тут должен быть кто-то из ваших, – сказал Финн.
Сапиент обтёр лицо связанными руками и сухо ответил:
– Даже если и так, они тут особым уважением не пользуются.
Финн нахмурился. Это всё вина Кейро. Первое, что сделали люди-цапли после того, как вытащили их из ловушки – обыскали сумку Гильдаса. Рассыпали порошки и раскидали мази, заботливо упакованные иглы, отшвырнули в сторону книгу песен Сапфика, которую старик всегда носил с собой. Всё это не вызвало интереса. Но обнаружив куски мяса, горожане переглянулись. Один из них, худой и костлявый, развернулся на своих ходулях и констатировал:
– Воруем, значит.
– Друзья, послушайте, – мрачно начал Гильдас – мы понятия не имели, что это ваша овца. Всем нужна пища. Я отплачу своими знаниями. Я сапиент и кое-что умею.
– О, ты заплатишь, старик! – Взгляд вожака не предвещал ничего хорошего. Он посмотрел на своих товарищей; казалось, они забавляются. – Заплатишь своими руками, когда Судьи увидят вот это.
Финна связали очень туго, от пут горела кожа. Его вытянули наружу, и он оказался возле маленькой повозки, запряжённой осликом; человек-цапля, ловко соскользнув с ходулей, сел верхом на животное.
Привязанный сзади к повозке, Финн ковылял рядом со стариком по дороге, ведущей к городу. Дважды он оглядывался, в надежде увидеть Кейро или Аттию, уловить хоть какой-то знак, что друзья поблизости. Призрачно мерцающий лес остался далеко позади. А дорога летела вперед, словно стрела, вниз по металлическому склону; вдоль утыканной шипами обочины тянулись глубокие рвы.
– Какая мощная защита! Чего они боятся? – удивлённо пробормотал Финн.
Гильдас нахмурился:
– Нападения, очевидно. Видишь, как спешат попасть внутрь до Выключения Дня.
Спешат – это слабо сказано. Почти вся огромная толпа, которую они видели ранее, уже была внутри, за стеной; торопясь к воротам, пленники услышали, как в крепости просигналил горн, и человек-цапля свирепо пришпорил ослика, да так, что Гильдас через некоторое время начал задыхаться, едва не падая на бегу.
Оказавшись в безопасности внутри стен, Финн различил лязг опускаемой решётки и бряцанье цепей. Успели ли Кейро с Аттией пробраться внутрь? Или остались где-то там, в лесу? Он понимал – оставь он при себе Ключ, люди-цапли немедленно отобрали бы этакую диковинку. И всё-таки нервничал, думая о том, что Ключ в руках Кейро, и названый брат, возможно, разговаривает сейчас с Клодией. И ещё одна мысль неотвязно преследовала его, но об этом он старался не думать. Не сейчас.
– Шевелись! – Вожак сборщиков урожая дернул его вверх. – Нужно успеть всё сделать сегодня. До начала праздника.
Их потащили по улицам, сквозь огромный людской муравейник. Дороги и переулки были украшены маленькими фонариками; когда Тюрьма выключила огни, город изменился, стены покрылись сетью крохотных серебристых искорок, ярких и очень красивых. Тут были тысячи людей. Натягивались тенты, разворачивались гигантские базары, стада овец и табуны кибер-лошадей томились в загонах и на рыночных площадях. Финн видел нищих без рук, слепых, безгубых и безухих. Видел настолько обезображенных больных, что у него перехватывало дыхание и оставалось только отвести взгляд. И ни одного получеловека. Однако, на полуживотных, отвращение, похоже, здесь не распространялось.
