Дорис Лессинг - Бен среди людей
Она услышала слабое:
— Я не знаю.
И ответила холодным голосом, удивившись сама себе:
— Ты знаешь. Знаешь. Там, куда нас возили раньше?
— Нет, — ответила Инес. Наступило молчание, и обе слышали чужое дыхание. Потом Тереза заявила:
— Я убью тебя. Если ты не поможешь мне, я убью тебя.
Теперь Инес поняла, что привлекало ее в этой девушке из бедной семьи, с тяжелой жизнью, почему она искала расположения Терезы. Волнующий страх, который Инес почувствовала от этих слов, пробежал по телу, от него даже заболели глаза. Она с дрожью слушала Терезу.
— Ты была моей подругой, подругой, Инес. И так поступила.
— Я не знала, — выдавила Инес. — Я не знала, что они собираются это сделать.
— Но теперь знаешь, Инес. Ты знаешь, где он.
Инес действительно знала, потому что видела, как мимо проехала машина с Беном. Все в институте знали. Люди столпились у окон и прислушивались к сдавленным криками и реву, раздающимся из машины. Некоторые уверяли, что видели, как Бен корчится и пытается вырваться. Инес знала — все знали, — куда везут Бена, и ей стало плохо. Не только ей. Лаборантка, которая брала у Бена анализы, была потрясена. То, что она рассказала остальным, распространилось по институту. Этот йети, этот урод, был вежливым созданием, почти как обычные люди: с ним нельзя так обращаться. Получилось, что беспокойство и стыд, которые многие испытывали из-за того, что происходит в «другом» здании, кристаллизовались вокруг Бена, которого, как вскоре стало известно, похитили. Инес услышала, как Тереза сказала:
— Ты должна приехать за мной. Я должна найти Бена. Я должна поехать к нему.
— Я не могу, — ответила Инес, — я не могу уйти с работы. — Но она знала, что услышит дальше:
— Инес, я тебе это серьезно говорю. Я убью тебя. Я буду считать тебя плохим человеком. — И Тереза снова приказала Инес приехать в Рио забрать ее, прямо сейчас. — У Бена есть паспорт, Инес. Они не могут этого делать. Скажи им.
Во время этого разговора Инес находилась в лаборатории. Вчерашняя ассистентка все слышала и сердито сказала Инес:
— Почему они это делают? Он не животное.
Инес направилась к машине; девушка считала, никто из руководства — то есть Луис — ее не заметил, и поехала в Рио, думая о том, что может потерять работу. Хотя она в это не особо верила. То, что происходит, незаконно. Она была уверена, что этого Бена — Инес не испытывала к нему никаких чувств, даже не считала его человеком — отвезут куда-нибудь подальше от института, а потом он исчезнет. Люди исчезают то и дело. Луис, то есть не Луис, а этот американец — на что-то рассчитывает, и Инес понимала, что он не ошибся: все в институте боятся потерять свою ценную работу, которую так сложно получить, так что будут помалкивать. Что касается ее самой, что за преступление она совершает? Просто уезжает на пару часов из своего институтского кабинета. Инес ехала быстро, Тереза ее ждала. Она подготовила чемодан с вещами для Бена и темные очки. Девушка не знала, что будет делать, когда найдет — когда они найдут Бена. Прямо перед тем, как приехала Инес, позвонил Альфредо: он узнал от институтского водителя, что Бена отвезли в страшное место. Альфредо велел Терезе приехать к нему, в дом неподалеку от института, в деревне. Они вместе придумают, как спасти Бена.
По горам ехали молча. Тереза рассматривала профиль Инес, повернутый к ней — холодный, строгий, неприязненный — и виноватый. Она боялась ловушки: Инес собирается похитить и ее? Не дать ей помочь Бену? Вдруг — Тереза даже сама не предполагала, что скажет это вслух, — она задала Инес именно этот вопрос, а Инес расплакалась и ответила, что она, Тереза, несправедлива и жестока — Инес ведь не похищала Бена, не так ли?
Когда они доехали, куда велел Альфредо, Инес остановила машину и услышала, что Тереза сказала, когда выходила:
— Передай им, что они поступили неправильно. Это неправильно. Полиция может их наказать. Передай им.
Инес не собиралась ничего передавать — она лишь надеялась, что ее отсутствия не заметят.
Тереза остановилась в пыльной колее на краю дороги под палящими лучами солнца и увидела, как из маленького домика вышел Альфредо. Они улыбались друг другу из другого измерения, далекого от тревоги за Бена; Альфредо обнял Терезу и привел в свою комнату.
Было уже около трех часов дня. Альфредо знал, где Бен, и рассказал об этом Терезе. Сказал, что надо ехать туда, как только хорошенько стемнеет. Ночью около «Клеток» никого не бывает — но в этот раз кто-то мог остаться, из-за Бена. Его накачали наркотиками, как сказал другой водитель. Он слышал в машине разговор Луиса и американца. Луис был в нерешительности относительно того, что происходит: его зацепило слово «паспорт». Стивен же не был намерен выпускать Бена.
— Он слегка сумасшедший, это тип, — сказал Антонио, друг Альфредо. — Как собака с костью. Схватил ее, и выпускать не собирается. — Антонио знал «Клетки» лучше, чем Альфредо. Он сказал, что понадобится пара хороших кусачек, первым делом надо будет отрезать провод от сигнализации, который идет от основного корпуса, где всю ночь сидит охранник. А что Альфредо собирается делать потом? Альфредо рассказал. Тогда Антонио предложил использовать и его в их плане похищения, поскольку он наверняка потеряет работу, которую недавно получил.
Тереза и Альфредо как раз обсуждали план. Они верили, что если сразу увезти Бена из Рио, погони не будет. Альфредо сказал Терезе, что, если их станут преследовать, нужно предупредить представителей властей Британии в Рио. Тереза с интересом слушала его рассказ о том, что граждан иностранных государств должны защищать от местных угроз. Она и представить не могла, что правительство станет заботиться об одном маленьком человечке — о таком, как она. Но им противостоял безумец, этот американский профессор. Тереза не удивилась, когда Антонио назвал его сумасшедшим: она так и подумала. Девушка будто снова увидела этот выступающий рот, выталкивающий к ней слова, и зеленые вытаращенные глаза, не видящие ничего, потому что все внимание этого человека направлено внутрь, на его навязчивую идею.
— Это так важно? — спросила Тереза у Альфредо. — Знать, что представляет собой Бен?
— Говорят, что он может быть атавизмом — из далекого времени. Очень далекого. Тысячи лет. Исследовав его, они смогут понять, какими были древние люди.
Терезу посещала подобная мысль, но она была никак не связана с ее страстным беспокойством о Бене. Она считала, что относится к нему, как к ребенку, — по крайней мере, как к беспомощному существу. Ее не волновали древние люди. Она любила беднягу Бена.
Во время этого разговора в пустой душной комнате, пока они пили кока-колу, они напомнили друг другу, что существует еще одна пугающая проблема. Ведь Бен верил, что Альфредо знает, где найти людей, похожих на него.
— Мы должны рассказать ему, — сказала Тереза, вспоминая восторг Бена: казалось, что все его существо становится больше и трепещет от мысли о них. Но когда она думала, что все ему скажет, по телу пробегала дрожь. Сказать, что это всего лишь мираж, просто рисунки на каменной стене… это жестоко, ужасно. Но Бен должен все знать.
— А мы можем отвезти его посмотреть эти наскальные рисунки? Это ведь лучше, чем ничего.
— Когда я работал в шахте рядом с Жужуем, я поднимался в горы, высоко, Тереза. Мне нравится ходить одному по горам. Но они очень, очень, очень высокие — не то, что у нас на родине. Немногие туда поднимаются. Однажды утром я проснулся — когда я ложился, было темно, — и увидел прямо перед собой наскальные рисунки. Их освещало солнце. Когда солнце светит, их видно хорошо, но когда поверхность скалы в тени, можно пройти рядом и не заметить… Но нам стоит туда сходить.
Тереза знала, сколько у Бена осталось денег. Она отложила достаточно много, но не собиралась тратить больше, чем нужно. У Альфредо были сбережения. На три дешевых места в самолете более чем достаточно.
— Не проблема, — сказал Альфредо. — Я скажу другу, чтобы он подъехал и отвез нас на машине. У меня есть друзья. Я работал в шахтах три года. Я снова найду работу. Поживу какое-то время подальше от Рио. Мне это уже приходилось, я тебе расскажу, Тереза.
Оба думали о том, что если Альфредо будет работать в шахтах, а Тереза останется с ним, все, чего она достигла в Рио, пойдет прахом.
— Там, в Жужуе, есть театр, танцевальные труппы, кинорежиссеры? — спросила она.
Альфредо ответил:
— В шахтах я буду хорошо зарабатывать. Меня знают. Я могу остаться на год, а ты можешь подождать меня в Рио. — Так впервые их взаимопонимание было выражено словами. — Мы можем пожениться в Жужуе, для уверенности, а год пролетит быстро. — Тереза оглянулась на прошлое: за три года, что она прожила в Рио, было столько людей и событий, что они показались ей очень долгими. — Обсудим это позже, — быстро сказал он, увидев сомнение на лице девушки.
