Евгений Лукин - Грехи наши тяжкие (сборник)
– Вижу… – тихонько отозвался Игорь.
Неженский вспыхнул.
– Вот как? Видите? Это каким же, позвольте узнать, образом?
– Н-ну… – Игорь уклончиво повёл плечом. – Есть способы.
Несколько секунд Гордей Исаевич проедал его глазами и словно бы колебался, не указать ли проходимцу на дверь.
– Это копия, – проскрежетал он.
– Ну не оригинал же… – с прежней невозмутимостью подтвердил Игорь.
Вспыльчивый Гордей Исаевич насупился, покряхтел, остывая.
– Да, копия… – глуховато повторил он. – Но очень точная. Выполнена с соблюдением всех ритуалов… тех, разумеется, за которые в наше время не предусмотрена статья…
Мы втроём стояли перед открытой дверцей и смотрели в загадочные хрустальные глазницы.
– Ну-с… – неожиданно повеселев, сказал Неженский, обращаясь в основном к Игорю. – Что теперь скажете?
Тот (негодяй!) помедлил, посомневался.
– Теперь… Да. Пожалуй, да… Это сильно меняет дело.
– Вот и славно, – тоном, не допускающим возражений, подвёл черту Гордей Исаевич и обернулся к референту. – Пётр…
Агриков не мешкая подошёл к сейфу, вынул череп вместе с подушечкой и упаковал всё это в кожаный чёрный футляр.
– Прошу…
Кажется, до моего друга стало помаленьку доходить, что мы с ним опасно заигрались. Какого дьявола нам пытаются всучить этот хрусталь? Игорь отступил на шажок и пристально взглянул на Неженского.
– Можете не сомневаться, – заверил тот. – Знаем, чем рискуете. Не обидим.
* * *В связи с нетвёрдой тройкой по математике теорию хаоса я воспринимаю лишь на бытовом уровне, и звучит она, в моём разумении, примерно так: чепуха, помноженная на чепуху, запросто может обернуться крупными неприятностями, что, собственно, с нами и стряслось в тот пакостный декабрьский денёк. Невинный телефонный трёп, хиханьки-хаханьки – и вот мы вдвоём ошарашенно цепенеем на заднем сиденье роскошной иномарки, а на коленях у Игоря покоится хрустальный череп в кожаном чёрном футляре.
– А вы обратили внимание, на чём мы едем? – осведомился Пётр Агриков (он вёл машину).
– Э-э… – хотел сказать я, но меня опередил Игорь.
– На «Ягуаре», – проворчал он.
– Совершенно верно, – с удовольствием подтвердил водила-референт. – Белый «Ягуар». И наступает Эпоха Белого Ягуара. Если наступит, конечно… Так что вся надежда теперь на вас.
«Дворники» едва успевали смахивать снежную хлябь с ветрового стекла.
– А-а… – сказал я. – М-м…
– Почему мы обратились именно к вам? – уточнил Агриков.
– Да.
– Ну а к кому ещё? – рассудительно молвил он. – С классическими академиками лучше вообще не связываться. Левое полушарие у них развито в ущерб правому…
– А-а…
– А с экстрасенсами ничуть не легче. У экстрасенсов правое развито в ущерб левому… Вас где высадить?
– У «Конфеток-бараночек», если можно…
Ничуть не удивившись, Пётр Агриков выполнил нашу просьбу. Мы выбрались на слякотный тротуар, тут же были облеплены мокрым снегом и долго смотрели вослед белому «Ягуару». Наконец он канул за угол.
– Ну? – мрачно сказал я.
– Что «ну»? – не менее мрачно отозвался Игорь.
– Делать что будем?
– А я знаю?
– Какого ж ты тогда чёрта…
Он пожал плечами.
– Так вышло…
Вздохнули и, хмуро переглянувшись, направились прямиком в «Конфетки-бараночки». Оставив Игоря за столиком у окна, я подошёл к стойке, где заказал две соточки коньяка и пару бутербродов. Денег в кошельке как раз хватило, так что моя красная пятитысячная бумажка, полученная «за беспокойство», осталась, слава богу, неразменянной.
Вернувшись, я застал Игоря Шахина склонённым над айпадом. Или айфоном. Честно сказать, во всех этих гаджетах я разбираюсь ещё хуже, чем в марках автомобилей.
– И что там? – процедил я, ставя на столик обе рюмки и тарелочку с бутербродами.
– Сколько, он говорил, осталось дней до этого… Ахау?.. – осведомился Игорь, не поднимая головы.
– Восемнадцать, – глухо сказал я и сел.
Он крякнул.
– Всё правильно. Оказывается, двадцать первого декабря сего года ожидается квантовый переход… С чем тебя и поздравляю!
– Переход куда?
Шахин вновь склонился над устройством, водя пальцем по экранчику с видом хироманта, исследующего особо сложную ладонь.
– Согласно предсказанию оракула Шамбалы, – несколько замогильным тоном сообщил он, – двадцать первого декабря наша планета пройдёт через галактическую нулевую полосу, что приведёт к полной темноте…
– Это как?
– Не сможет распространяться никакая энергия, будут отсутствовать электромагнитные поля…
– Конец света, что ли?
– Да вроде того…
– Давай выпьем! – хмуро предложил я.
Мы выпили.
Сидящий за соседним столиком толстячок заворочался на стуле, пытаясь оказаться к нам лицом. Вскоре это ему удалось, и на нас выпучились бело-голубые фарфоровые глаза. Не существуй в родной речи выражения «выкатить шары», я бы его тогда неминуемо придумал.
– Что… опять веерные отключения? – свирепо спросил повернувшийся.
– Угу…
Толстячок засопел.
– Дождутся! – угрюмо предрёк он. – Устроить им… веерные мордобои! И график вывесить…
– Давно пора, – поддержали у стойки.
Разговор ушёл в энергетику, и нас с Игорем оставили в покое.
– А при чём тут Шамбала? – нервно спросил я. – Череп-то ацтекский!
– И про череп сейчас посмотрим… – рассеянно отозвался Игорь, колдуя с айфоном. – Ага… Ну тут сплошной Чилим-Балам, чёрт ногу сломит… А! Вот! По легенде, существует тринадцать хрустальных черепов. Из них на сегодняшний день найдено двадцать четыре…
– Неплохо… И что с ними делать?
– Та-ак… Что делать… Что делать… Так-так-так… Тут два варианта! – объявил он.
– Ну?
– Первый. Собрать все черепа вместе…
– Все двадцать четыре?
– Нет. Все тринадцать.
– А лишние выбросить?
Игорь выпрямился, осунулся – и такое впечатление, что досчитал до пяти. Надо понимать, нервозное моё легкомыслие было в данном случае неуместно и неприлично.
– Второй вариант, – бесстрастно огласил он. – Рассредоточить черепа в тринадцати магических точках планеты…
– И что будет?
– Ну сам же слышал, что он сказал! «Не обидим…»
– Хорошо! – бросил я, тоже начиная помаленьку заводиться. – Допустим, двенадцать черепов уже распиханы. По магическим точкам… Этот тринадцатый. Так?
– Видимо, так…
– И куда его теперь? На Ураков бугор?
Тут я осёкся. Переться через весь Камышинский район? В декабре месяце?
– Да ну на!.. – подумав, возмутился Игорь, тоже, видимо, представив прелести подобного путешествия.
Даже если Гордей Исаевич Неженский будет настолько добр, что одолжит нам для этой цели внедорожник, – приятного мало.
– И почему обязательно на Ураков?
– А ты знаешь ещё какую-нибудь магическую точку?
– Знаю, – нагло ответил Игорь. – У нас тут любая точка магическая. Волгоград – энергетический пуп Земли. Сам интервью брал… у экстрасенса…
– То есть можно не дёргаться?
Игорь запнулся.
– Нет, – решил он чуть погодя. – Дёрнуться надо. А то получится, что вообще мышей не ловим…
– Думаешь, за нами теперь следят?
– Очень может быть.
Я огляделся. Посетителей в кафе набралось порядочно, однако вроде бы никому до нас не было дела. Поискал глазами видеокамеры слежения, ни одной не нашёл, но голос на всякий случай понизил.
– А ритуал? Там же ещё, наверное, какой-то ритуал полагается…
– Н-ну… спляшем что-нибудь…
Несмотря на дневное время, лампы в «Конфетках-бараночках» пылали. А снаружи бушевала (возможно, несколько преждевременно) Эпоха Белого Ягуара. По витринным стёклам плыла снежная влага.
– Что-то не нравится мне эта его фраза, – признался я. – «Знаем, чем рискуете…» Чем мы рискуем?
Шахин вновь склонился над айпадом.
– Значит, так, – сообщил он спустя некоторое время. – На людей черепа воздействуют по-разному. У одних вызывают депрессию, у других – эйфорию. Приносят владельцам удачу, а иногда несчастье. У императора Максимилиана…
– Это которого расстреляли?
– Ну да. Вот у него в коллекции был такой же череп…
– Весело… А ещё у кого?
– У Гиммлера.
– А-а… – Я покивал. – Вот он почему жизнь самоубийством покончил…
– В глаза ему лучше не смотреть!
– Гиммлеру?
– Черепу!
– Но мы же смотрели!
– Смотрели… – согласился Шахин.
– Может, вернуть, пока не поздно? – отважился я наконец.
Предложение моё, судя по всему, Игорю не понравилось. Самозваный специалист по магическим ритуалам жрецов майя насупился, встал, пошёл к стойке. Принёс ещё две полные рюмки. Сел, помолчал.
– Помню, в Лондоне, – назидательно изронил он, – встретился я на съезде либералов с Борисом Абрамовичем Березовским. И знаешь, что он мне сказал? «Игорь… Финансовая пропасть не просто глубока – она бездонна. Ну так и падайте в неё с комфортом. Есть возможность взять в долг – берите…»
