Сергей Рублёв - Проснуться среди звезд
— …Видел я эту сеть, — говорил он, ничуть не тушуясь, — обыкновенный полихромный клубень.
— И что?
— Если хорошенько покопаться, можно отыскать концы входов. Остальное — дело техники.
— И ты сможешь войти?
Мовай пожал плечами в горделивом смущении:
— Ну… Наверное, смогу…
Хонниец смотрел на него недоверчиво:
— Нет, в самом деле — раскодировать? Вход в систему?
Мовай окончательно стал густо-оливковым, но смущение не помешало ему выдавить из себя что-то вроде: «Нуконечн… я… да».
Взломать систему! Боевую информационную сеть с тройной подстраховкой! Антор чуть не вскочил, ощутив внутри себя взбурливший гейзер азарта — доступ к тайнам корабля означал доступ к тайнам своей судьбы. Сколько ему еще отмерено? Год, два? Ведь были еще какие-то скидки… Может быть, учтенные заслуги… Может быть… Переведя дух, он вновь осел в свое кресло, слегка удивив Мовая этим эмоциональным взрывом. Да куда ему понять! Переждав пронесшийся в душе шквал надежды, Антор сказал почти нормальным голосом:
— Сколько… времени нужно?
— Сорок-пятьдесят часов! — залихватски отрапортовал Мовай, и, встретив недоуменный взгляд наставника, добавил — потише:
— Я ведь уже считал… У меня осталось еще около семисот модулей — два узла. Это почти такая же голова, что и у сетевика.
Антор только кивнул, не став выяснять, зачем ему это понадобилось. Он знал, зачем это было нужно ему самому — и баста.
…Вдохновленный появившейся надеждой, он довольно бодро доковылял до медотсека, предварительно отправив Мовая к милым его сердцу кристаллосхемам — такие дела на потом не откладывают. Переждав очередь плановой профилактики, он осторожно вошел в приятно пахнувший тонизирующим дымком мирок. Доктор некоторое время пристально разглядывал его, словно с чем-то сомневаясь. Наконец, привстав из-за салатного цвета тумбочки анализатора, так же молча показал Антору на «кресло пыток» внутри гробницы-диагноста. Повертев послушного пациента так и эдак, врач позволил тому выбраться из нее живым и невредимым, а сам тем временем принялся с ожесточением воевать с какими-то лохматыми кривыми на экранах, словно позабыв о его присутствии. Антор наблюдал, из принципа не открывая рта — коль захочет, так объяснит. Расправившись с дергающимися вразнобой графиками, врач некоторое время смотрел куда-то вдаль. Затем, повернувшись к посетителю, нарушил застоявшуюся тишину:
— Ты не знал, что тебе вкололи?
Хонниец зябко повел плечами:
— Я и сейчас не знаю… Но дрянь порядочная.
— Это лкоин… — доктор смотрел на него, как будто чего-то ждал. Антор пожал плечами:
— Ну и что?
— Это тебе ничего не говорит?
— Нет, конечно. Мало ли наркотиков.
— Это не наркотик, — доктор покачал головой, — да. Это гораздо хуже… Потому что прямо касается моей специальности.
Антор насторожился, унимая тревогу — специальность доктора известна. Они даже вместе смеялись над побасенками о психиатрах. Но иметь к ним какое-то отношение?
— Нет-нет, не беспокойся, — словно догадавшись об этих мыслях (а может, и догадавшись) успокоил его врач, — ты здоров. Как это ни странно… И, кажется, я догадываюсь — эта новая загадочная болезнь… Вот что тебя спасло! Припадок остановил развитие… Но как ты умудрился протянуть так долго? Лкоин действует в течение двадцати минут, потом уже поздно…
Он задумался, оставив Антора томиться в неведении. «Конечно, интересный медицинский факт», — несколько нервно подумал он… И с удивлением воззрился на собеседника — доктор, наклонившись вперед, вдруг начал беззвучно хихикать, сотрясаясь всем своим тучным телом. Поглядев на хоннийца, он захихикал еще пуще — уже совершенно неприлично, со всхлипом, будто его щекотали. «Что за черт — может, он и сам того… имеет отношение?» Врач только махнул рукой на невысказанный вопрос:
— Ох… Ничего… Это я так — просто понял… Вот болван! — он осторожно стукнул себя по лысой макушке. — Все уже было в распечатке, а я сейчас только уразумел!
Доктор успокоился, и, протерев слезящиеся глаза, обратил на слушателя благостный взгляд:
— Знаешь, что тебя по настоящему спасло? Ни за что не догадаешься — пьянство!
…Пожалуй, Антор не очень удивился — против сумасшествия нужны сумасшедшие меры. Как говориться — клин клином… Врач продолжал говорить о каких-то вещах, видимо, очень интересных — для специалиста. Антор прервал его рассуждения:
— Что это за лкоин?
Сразу остыв, доктор некоторое время молча смотрел на него. Потом, вздохнув, ответил:
— Идеальный яд для сенса, вот что это такое… Лкоин вызывает расщепление сознания.
— Но почему только для сенсов?
— Потому что у них дробление сознания — условие работы. Грубо говоря, каждый контакт — кусок мозга. Лкоин доводит тенденцию до предела, что кончается необратимым поражением психики…
Антор вспомнил одного из «нюхачей», своих коллег — его мутный, бессмысленный взгляд, неуверенные, ощупывающие движения… И запоздалый страх окатил его ледяной волной. Нет, только не это!
— …Но не это странно, — задумчиво говорил между тем доктор, развалившись в кресле и глядя куда-то вбок, — странно, откуда он вообще взялся. Применяется для лечения прогрессирующего коллапса… Узкоспециализированный препарат. И очень дорогой — как он попал к тебе?
«Вернее будет сказать — в меня…» Антор кратко пересказал всю цепь событий. Выслушав, доктор недоверчиво хмыкнул:
— Нет, здесь что-то не так. Кроме того, что у них не хватило бы жалованья и за год, они попросту не могли получить к нему доступа…
Антор застыл, глядя перед собой и не слыша, что говорит врач. Доступ… ступать… Что-то ворохнулось в памяти — перед глазами вновь гладкая непробиваемая поверхность запертого люка, и какая-то мешающая подробность… Через секунду он поймал себя на том, что с каким-то идиотским интересом рассматривает свои ботинки. Потом перевел взгляд на изуродованную кисть. Как сказал доктор, утюгом?
— Магнитным ботинком, — медленно и отчетливо произнес он вслух.
— Что?
— «Палачи» знали о тревоге… На них была магнитная обувь. Так что ты там говорил о доступе?
…Они глядели друг на друга — и одна мысль была у них, как искра, высеченная взглядами. Но никто не высказал ее вслух… Чудовищная махина крейсера, одержимая манией убийства, наконец, обратила жало на себя — и они чувствовали витавший рядом дух смерти…
Глава 18
Секретно.
Приказ № 118 от 18.09.38 /3? 81? 13?? 03???/.
Фрагмент а-10:
В связи с принятием Конференцией ФЗМ ежегодной Конституции я приказываю:
1. Привести Кодекс и Устав Звездного Флота в соответствие с измененными статьями Конституции.
2. Согласно Закона о генетическом соответствии аннулировать контракты превентивно осужденных и осужденных Судом Федерации для их дальнейшего пересмотра в зависимости от кастовой принадлежности контрактника.
3. Пересмотр контрактов производится выездной комиссией Генетического Контроля, при участии представителей Евгенической Службы и командиров на местах.
4. Очередь рассмотрения наступает после прохождения рекрутского срока.
5. Приказ довести до старшего командного состава и главных специалистов служб после прохождения ими комиссии Генетического Контроля.
Подпись: адмирал Финн
…Антор долго разглядывал зеленоватые строки, слабо мерцающие в полумраке кабины киборгизатора. Мовай не обманул ожиданий, за двое суток подобрав ключи к этой шкатулке. Лучше бы он этого не делал… Антор страстно пожалел сейчас о своем былом неведении — вместо знания была надежда. Теперь надеяться не на что — рекрутский срок равен десяти годам. Из которых прошло пока только два…
Отключив систему, Антор Велес тяжело поднялся и пошел к выходу, не удосужившись проверить очередной урок — Мовай занимался регулярно, проверять его не было нужды. Нашел ли он этот приказ в недрах сети? Вряд ли. Антор не ставил себя выше по умению копаться в информационных потрохах, но афрана интересовало явно что-то другое. Да и о приказе ему ничего не известно… Хонниец представил себе, как он воспримет такую новость, и только вздохнул. Глухая тоска навалилась незримой тяжестью, заставляя горбиться — шаркая ногами, он проковылял к «сквозняку» и замер, словно забыв, зачем шел. Тоска перекипала в нем медленным холодным бурлением, и нужно было переждать этот выворачивающий душу процесс, по возможности не двигаясь.
…Коротко пискнув сигналом, лифт раскрылся, выпустив из себя плотную группу косменов, оживленно переговаривающихся на ходу. Царапнув недоуменными взглядами по неприкаянной фигуре десантника, они проследовали без остановки — последний из скрывшихся в служебном проходе еще раз оглянулся… Антор пришел в себя. Тоска прошла, уступив место угрюмому смирению. И он сделал свой первый нетвердый шаг от стенки, отправляясь в путь… Доживать.
