Сергей Рублёв - Проснуться среди звезд
— …Эй, Вечный! — знакомый хрипловатый голос спугнул томительное оцепенение. Антор прислушался, прогоняя туман в голове:
— …Слышишь? Направление к среднему котлу, там встретим… Как понял?
— Понял, иду к среднему! — он повернулся и ободряюще махнул Моваю — вперед! Как это ни странно в таком положении, Антор почувствовал вдруг громадное облегчение — он узнал этот голос. Этот голос встретил его в начале штурма у развороченного шлюза; потом его защищали в схватках — вряд ли он уцелел бы без этой защиты… Приказ, отданный еще до штурма, свято соблюдается до сих пор — теперь он понял это. Ангелы-хранители, так их… Хонниец усмехнулся, стараясь не моргать — хотя, конечно, биооболочка впитает любую влагу…
…Следующие десять минут прошли в угаре однообразного движения — один проход сменялся другим, похожим на прежний, как две капли воды. Дым уже не клубился — он стоял плотной непробиваемой массой, сквозь которую они пробивались почти вслепую; зеленоватые искорки на экране, чуть помедлив, ползли следом — преследовали… И под конец не удалось избежать столкновения.
…Он едва успел пригнуться — на поверхности трубы вспух багровый рубец, плюющийся брызгами раскаленного металла. Разведчик крепко выругался — одна из антенн, шипя и гремя, покатилась по настилу. Кто мог ожидать, что в этой дыре окажутся позитронные излучатели? Но, кажется, он вышел победителем в этой дуэли — пеленг погас. Как свечка от меткого выстрела. Удачный взмах режущим лучом — Антор похвалил себя за предусмотрительность. После этих пятнашек и пряток его скаф был прокопчен не хуже, чем у Мовая, а голова налилась чугуном — не говоря уже о разболевшихся ушибах. Мерзкое посленаркотическое похмелье наступило очень не вовремя, выжимая последние силы, так нужные сейчас…
Голос в наушниках заставил его поднять голову:
— Не стреляй, это мы! — вдали показался зеркальный контур одного из десантников. Антор лишь покачал головой — пора бы им уже знать, что своих нюхачь не пеленгует, если специально не захочет… Наверное, боевику трудно отрешиться от привычки стрелять, не раздумывая — вот и приписывает другим ту же слабость.
…Они встретились над трупом лигийца. Мовай подцепил клешней позитронный излучатель — легкое, но мощное оружие, которым снабжались привилегированные территориальные части. Лиловая форма подтверждала предположение:
— Н-да… Это охранник — из внутренних сил… — обладатель уже знакомого хрипловатого голоса был удивлен, и не скрывал этого.
— Надо доложить, — коротко отозвался другой, чуть ли не в первый раз за все время подав голос. Ответ последовал скорый и неожиданный:
— Не надо докладывать, — загремел в наушниках голос штурм-мастера, — я все слышал, стойте на месте и ждите…
«Ого!..» Антор только покрутил головой от бессилия понять. Мало того, что командир дружины спокойно отпускает сенса на прогулку, так он еще и следит за ним! Световые точки на экране вдруг начали в панике сползаться к главному коллектору и гаснуть одна за другой, выходя за пределы дальности. «Бегут… Подслушивали, что ли?» Мысль была ни с чем не сообразна — нейтринный перехват невозможен. По пустоте лабиринта раскатилось отдаленное эхо работающих двигателей — подкрепление прибыло. А ведь с момента приказа не прошло и минуты! И это тоже было ни с чем не сообразно…
* * *…Реакторное отделение и балластная часть на лигийских кораблях составляют одно целое, схожее по строению с глыбой пемзы. В бесчисленных закоулках могла укрыться целая армия. Командир прибывшей группы испытывал некоторое затруднение — с одной стороны, есть категорический приказ штурм-мастера, которому после сенса связи с крейсером вожжа под хвост попала, с другой — тридцать боевых единиц на весь лабиринт… Двух сенсов можно не считать — тем более, с одним из них нет связи. Что ж, по крайней мере, он может послужить проводником…
— Вперед! — блестящая фигура первый скрылась в выводной трубе. Повинуясь приказу, десантники двинулись вглубь корабля, по следам так скоро убравшихся лигийских охранников. Антор ковылял сзади, чувствуя, как на ходу превращается в развалину — голова раскалывалась, руки дрожали, ко всему прибавилось еще и головокружение — он со страхом чувствовал подкрадывающуюся истому припадка. «К черту бы послать эти игры…» Поискал глазами Мовая — вон он, в голове колонны. Возвращается по своим следам — тут надо быть настороже, как бы не напороться на засаду… Хонниец, борясь с дурнотой, кое-как прощупал окрестности — вроде чисто. Далеко еще? У афрана не спросишь — не кричать же во весь голос и во всю мощь динамиков.
После пятиминутного марша прозвучал сигнал готовности — Антор посмотрел на проекцию плана и присвистнул от удивления. Фокусировочная камера реактора! Он поразился, как не додумался до этого сам — ведь это единственное место внутри корабля с энергозащитой. Понятно, почему он не мог нащупать мыслепульс… Постой, а как же афран смог вырваться оттуда? В голове мутилось, и Антор махнул рукой — выяснится. Все в конце концов выяснится — кроме того, когда же будет отдых.
Конечно, в таком состоянии разведчик из него никудышный, иначе он обнаружил бы их гораздо раньше — глядя на экран, на россыпь огоньков целей, он замычал от отчаяния — опять! Чужая злоба сверлила мозг какой-то адской бормашиной, причиняя невыносимую боль — десантники шарахнулись в стороны, на ходу разворачиваясь в боевой порядок. Эти люди боялись его страхом, мгновенно реагируя на то, что всегда считалось постыдным и тщательно скрывалось. Теперь страх стал оружием… «Осталось вооружиться похотью или стыдом», — мрачно думал Антор, с равнодушием отчаяния топая впереди. Впереди — как всегда.
…Но не один! Вынырнувшая откуда-то тень оказалась Моваем Нга — не говоря ни слова, он пристроился рядом. Хонниец промолчал, ощущая что-то вроде смутной благодарности, смешанной с досадой — ему было совсем плохо… Происходившее начинало казаться бредом — огоньки на экране увеличивались, разбухали, наползая один на другой, подмаргивая со злорадным ехидством — что мол, съел? Они вытесняли окружающее пространство, обволакивали тошнотворным тягучим светом — в блеклых всполохах метались чьи-то тени, отдаленно звучали команды, выстрелы… Гнусный зеленоватый сумрак затягивал в свою трясину — Антор старался вырваться из кошмара… Светящаяся паутина пеленгов разрывала сознание — искорки, искорки, искорки… и каждая впивается в мозг раскаленной иглой!
Мотаясь из стороны в сторону, он двигался неверными шагами — тени вокруг прыгали, глумливо перекашивались, кружились диким хороводом, отдаваясь в голове толчками дурноты… Сил уже не хватало. И, когда отчаяние захлестнуло его, и ужас падения в бездну сотряс слабеющий разум, пришло спасение…
…Путеводная нить — тонкая золотая паутинка среди хаоса. Взявшаяся неизвестно откуда и неизвестно куда ведущая — она единственная сейчас удерживала на поверхности вдыблившийся «Титаник» разума, не давая ему уйти в холодную бездну. Она вела в реальность — неважно, куда.
…Антор очнулся — грохот боя ворвался в сознание, сразу пробудив благословенный инстинкт самосохранения. Он уже бежал — тело, повинуясь намертво впечатанным рефлексам, действовало само. Вспышка, рывок — огонь в лицо! Мимо… Время слилось в один непрерывный миг — успеть! Мыслей нет — в бешеном движении участвует совершенный живой механизм. Он уворачивался, отражал удары, наносил ответные, уходил от неуклюжих роботов, наводил на них… Несколько раз шкала отражателя вспыхивала рубиновым пламенем перегрузки — он истекал потом в стальной скорлупе, хватая ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег. Он держался. Пеленги обрывались один за другим, принося невыразимое облегчение — враг уходил, загоняемый вглубь «массивника». Но черные провалы в сознании учащались… Неизбежное настигало.
…Волна горячего воздуха отшвырнула тяжеленный робоскаф, как игрушку, шмякнув о палубу — полуоглохший, он поднялся, цепляясь за стену; звенящая пустота небытия наваливалась, вызывая бессильный ужас — оружие сломано… Шатаясь, он брел куда-то, отчаянно пытаясь удержать уходящее по капле сознание. Его влекло вперед — инстинктом, может быть… И, перед тем, как окончательно провалиться в беспамятство, Антор увидел лицо — нечеловеческое лицо. Пронзительно-желтые глаза глядели в упор, фиолетовые губы шевелились, произнося какое-то слово, твердя его, как заклинание… Пеленга не было — хонниец смог лишь тупо удивиться этому. В следующее мгновение море огня затопило отсек, бросив его в черную пропасть небытия.
Глава 16
…Приступ был необычно сильным и долгим — Антор понял это, увидев над собой потолок реанимационной камеры родного крейсера.
— Жив…
— Конечно! От этого не умирают.
Голос доктора. (Он забыл добавить — но в конце концов сходят с ума… Ну, это он пока погодит). Слабость делала движение невозможным; наконец, с третьей попытки ему удалось повернуть голову и рассмотреть ровно столько, чтобы понять, что делать этого не стоило — просто вместо белого потолка в поле зрения оказались белые стены…
