Дэн Уеллс - Фрагменты
Даже следы от штатива на земле он затоптал ботинком. Ничто не напоминало о том, что он вообще здесь был.
В последний раз он кинул взгляд туда, где встретил свою смерть его полковник, натянул противогаз и скользнул обратно в изгнание. На этом сборище дезертирам места не было.
Глава 2
Солнце проглядывало через провалы сквозь линию горизонта, образовывая на побитых улицах узор из неровных желтых треугольников. Кира Уокер внимательно смотрела на дорогу, присев возле проржавевшей машины такси на дне глубокой городской канавы. Трава, кустарники и молодые деревья, пробившиеся через потрескавшийся асфальт, стояли недвижно, нетронутые ветром. Город казался совершенно застывшим.
Но что-то все же двигалось.
Кира положила винтовку на плечо, надеясь, что оптический прицел даст ей возможность получше осмотреться, но тут же вспомнила, и далеко не первый раз, что разбила прицел в пещере на прошлой неделе. Она выругалась и опустила оружие.
«Как только я здесь закончу, найду ружейную лавку и заменю эту дурацкую штуковину».
Она уставилась на дорогу, пытаясь различить, чему принадлежали какие тени, и снова подняла винтовку, пробормотав себе под нос проклятие.
Привычка — вторая натура. Кира пригнула голову и метнулась к другому краю такси. В сотне футов от нее находился грузовик, половина корпуса которого высовывалась на дорогу, и этого должно было хватить, чтобы скрыть ее передвижения от чего-то или кого-то, что бы это ни было.
Она высунулась из своего укрытия и почти минуту смотрела на неподвижную улицу, затем сжала зубы и побежала. Ни пуль, ни звука шагов, ни криков. Грузовик выполнил свою задачу. Кира подбежала к нему, опустилась на одно колено и выглянула из-за бампера.
Через кустарник пробиралась антилопа канна, ее длинные рога были закручены и смотрели в небо, а языком она исследовательски касалась молодых побегов и травы, растущих среди щебня.
Кира не шевелилась и внимательно наблюдала, она была слишком подозрительной, чтобы так сразу поверить, что это движения антилопы она заметила некоторое время назад.
Сверху запел кардинал[2], а несколько мгновений спустя ему вторил еще один. Яркие красные полосы засновали туда-сюда, завертелись и закрутились в воздухе, стали носиться друг за другом, виляя среди линий электропередач и светофоров.
Антилопа мирно занялась поеданием зеленых листьев молодого клена, не обращая ни на что внимания. Кира продолжала смотреть до тех пор, пока не убедилась, что больше ничего не заслуживало здесь ее внимания, а затем еще немного подождала, просто на всякий случай.
Нельзя было быть слишком острожным на Манхэттене. В прошлый раз, когда она здесь была, ее атаковали Партиалы, а на этот раз она уже успела повстречаться с медведем и пантерой.
Воспоминание заставило ее помедлить, обернуться и посмотреть, что было за ее спиной.
Ничего. Она закрыла глаза и сосредоточилась, пытаясь почувствовать, были ли поблизости Партиалы, но это не сработало. Это не работало и никогда раньше, по крайней мере она не чувствовала ничего, что показалось бы ей нужным ощущением, даже в течение той недели, которую она провела, тесно контактируя с Сэммом. Кира тоже была Партиалом, но она отличалась от остальных — судя по всему, у нее не было линка и некоторых других качеств Партиалов, кроме того, она взрослела, как любой нормальный человек.
Она не знала точно, что она такое, и ей не к кому было обратиться с расспросами. Ей даже не с кем было об этом поговорить — только Сэмм и сумасшедшая доктор Морган, ученый Партиалов, знали, кто она. Кира не сказала даже своему парню, и лучшему другу, Маркусу.
Она неловко поежилась и сморщилась от того неприятного замешательства, которое всегда следовало за вопросами о том, кто она.
«Это я и собираюсь здесь найти, — подумала она. — Ответы на вопросы».
Она повернулась и села на растрескавшийся асфальт, прислонившись к спущенной шине грузовика и снова вытаскивая свой блокнот, хоть к этому времени она уже знала адрес наизусть: пересечение пятьдесят четвертой стрит и Лексингтон-авеню. Ей понадобилось несколько недель, чтобы найти адрес, и еще не один день, чтобы пробраться сюда через руины. Возможно, она проявляла чрезмерную осторожность...
Она покачала головой. Осторожность не бывала «чрезмерной». Покинутые районы были слишком опасны, чтобы рисковать, а Манхэттен был одним из опаснейших. Она была осторожна и потому все еще жива; она не собиралась пересматривать стратегию, которая зарекомендовала себя с успешной стороны.
Она снова посмотрела на адрес, затем — на потрепанные погодой дорожные знаки.
Определенно, это то место. Она сунула блокнот обратно в карман и подняла винтовку. Пора зайти внутрь.
Пора навестить ПараДжен.
— Двадцать первый этаж, — вздохнула она. — Ну, конечно.
Многие старые здания были слишком ненадежны, чтобы входить в них; первая же после Раскола зима опустошила их: окна были разбиты, трубы прорвало, и к весне стены и полы насквозь пропитались влагой.
Десять циклов замерзания-оттаивания спустя стены покоробились, потолки прогнулись, а полы раскрошились на кусочки. Плесень покрыла дерево и ковры, в трещины проникли насекомые, и когда-то непоколебимое строение становилось опасной башней из обломков, фрагментов обшивки и висячих кусков, которые до сих пор не упали, а ждали только толчка, шага или громкого звука, чтобы обрушиться вниз.
Тем не менее, более высокие здания, особенно новые, как это, оказались более долгосрочными — хребтом их были стальные балки, а плотью — бетон и углеродное волокно.
Если продолжить аналогию, кожа их все же была слаба — ее составляли стекло, штукатурка, гипсокартон и ковры — но само строение оставалось крепким. Лестница, по которой поднималась Кира, сохранилась особенно хорошо, она была пыльной, но не грязной, и затхлость воздуха заставила Киру задаться вопросом, не стояло ли строение более-менее изолированным со времен Раскола.
Это придавало лестнице зловещее ощущение, ощущение гробницы, хоть Кира и не видела доказательств того, что кто-то здесь погиб. Она начала задаваться вопросом, вдруг такие действительно были, где-нибудь выше — вдруг кто-то шел по лестнице и в этот миг РМ забрал его жизнь, и этот кто-то оставался погребенным здесь до сих пор. Тем не менее к тому времени как Кира достигла двадцать первого этажа, она так и не увидела ни одного тела.
Она подумывала о том, чтобы продолжить подниматься и поискать кого-нибудь, просто чтобы удовлетворить сдерживаемое на протяжении двадцати одного этажа любопытство, но отказалась от этой идеи. В городе, равном этому по размерам, было достаточно трупов. В половине машин на улице сидели скелеты, а в домах и офисах их были еще миллионы.
Даже найди она какое-нибудь тело на этой старой забытой лестнице, это ничего не изменит.
Потянув, она открыла дверь и под скрип петель вошла в офис ПараДжен.
Конечно, это был не главный офис, который она несколько недель назад увидела на фотографии, где рядом с ней, маленьким ребенком, на фоне большого стеклянного здания и снежных гор стояли ее отец и опекунша, Нандита.
Она не знала, где это было, не помнила, как была сделана фотография, и с полной уверенностью считала, что не знала Нандиту до Раскола, но вот она — фотография. Ей было всего лишь пять лет, когда пришел конец света, на фотографии ей, наверное, четыре. Что это все означало? Кем на самом деле была Нандита и как она была связана с ПараДжен Неужели она в нем работала? А отец?
Кира знала, что он работал в офисе, но тогда она была слишком мала и теперь больше ничего не помнила. Если она действительно была Партиалом, было ли ее создание лабораторным экспериментом? Случайностью? Образцом? Почему Нандита ничего ей не говорила?
В некоторых отношениях, последний вопрос был самым главным. Кира прожила с Нандитой почти двенадцать лет. Если та знала, кем на самом деле была Кира — знала все это время и так ничего и не сказала — то Кире это совсем не нравилось.
От этих мыслей ей стало плохо, как и чуть раньше на улице.
«Я — пустышка, — подумала Кира. — Я — искусственно созданная структура, которая считает себя личностью, человеком. Я такая же фальшивка, как отделка из искусственного камня на этом столе».
Она вошла в приемную офиса и коснулась шелушащегося покрытия стойки администратора: прессованные пластиковые доски были покрыты винилом. Стол был едва ли натуральным, но все же существовал. Кира подняла глаза, заставляя себя забыть о беспокойствах и сосредоточиться на своей задаче.
Приемная была просторной для Манхэттена; обширная комната была заставлена потрескавшимися кожаными диванчиками и какой-то структурой из грубого камня, которая раньше, возможно, была водопадиком или фонтаном. На стене за стойкой был помещен массивный металлический логотип ПараДжен, такой же, как на здании с фотографии.
