Михаил Гвор - Поражающий фактор. Трилогия (СИ)
«Санечка, ты самая быстрая, нам этот человек очень нужен, доча, я тебя прошу»! Я Санька, а не Санечка! Санька Бешеная, если кто не в курсе! И не хрена меня детским именем звать! Вон как Андрей разулыбался! Обидно до слез! Медведь неуклюжий, и тот смеется! Потом, правда, извиняться пришел, мол, Саша, ты не сердись, но это, действительно, очень ценный человек, ты сама, как его увидишь, поймешь.
Ну и сам виноват! Нечего лезть с телячьими нежностями! Какая я ему «Саша»! Уж называл бы красавицей! Это у него лучше получается… И вообще: Санька я!!!
Все воюют, а мне туда-сюда бегать! Мужиков всяких непонятных через перевалы таскать! Сейчас подсунут какого-нибудь увальня, который и ходить не умеет. Хотя с нашими пришел, не совсем рохля…
Винтовку отдать пришлось. Митька им настреляет! Только ствол портит, да патроны жжет. Лучше бы его послали! Хожу тут, как дура с рацией, можно подумать, есть с кем связываться! Деду я уже всё сообщила, чтобы не нервничал!
Ой, Коно, собачка моя любимая! Как здорово, что ты меня встретил! Песик мой хороший! Что у нас творится? Ты овец отогнал в Лагерь? Нет еще? Ну, конечно, ты же за патрулем бегал! Теперь мне туда придется идти. Ты по Яшмовой не пройдешь! И даже времени нет поговорить нормально. Ну, ничего, ты пока овечек отгони, а я этого дурака ценного приведу, и опять вместе будем. Хорошо? Вот и отлично, умница моя! Беги, песик, беги. Тебе вниз, мне наверх. Такие события вокруг, а мы с тобой, как всегда, на отшибе. Вечно всякую рутину поручают скучную. Но кто-то же должен это делать.
Я быстро. Через ВАА, спуск по Яшмовой и обратно. Может, даже не до конца, если мужика кто-то навстречу проводит. Сам он, бестолковый, там дорогу не найдет. Снегом всё завалило, осыпи присыпало, и наст хороший, я быстро сбегаю. Пока, золотце, я побежала!
Туда-то быстро, а обратно — как еще этот мужик пойти сможет! Если хотя бы на уровне Андрея, то еще ничего. Тот даже подтянуться сумел на Восточном. Правда, тропила я, и рюкзак получился здоровенный, у него сильно меньше был. Но ведь догнал же! Этому вообще налегке идти надо будет. А если слабенький? А как он тогда с «ребенками» оказался? Раньше вышел? Наверное… Хотя странно… Всё странно…
Вечно папа ничего мне не говорит! Можно подумать, я маленькая и не понимаю! Зачем было меня с овцами усылать? Да не сбежала бы на Анзоб! Сами бы взяли! Кто же меня не возьмет, когда я лучшая! И про Андрея этого не знала. Чуть не прирезала! А если бы у него куртки не было? Или заметила бы, когда шел. Тогда — сперва болт всадить, а потом разбираться! И что бы потом «ценному человеку» говорили?
Ой, какой тут наст надуло! Придется кошки надевать. Это же надо! Кому скажешь — не поверят! На ВАА — кошки! А ведь только вчера ребята прошли, ничего подобного не было!
Но папа какой хитрый! Ведь всунул мне их! Типа на Яшмовой пригодятся. Там-то, скорее всего, не понадобятся, всё снегом завалено! Может и Коно бы прошел. Да ладно, всё одно овец отогнать надо. Отличненько, вторая седловинка, теперь совсем близко. И кошки больше не нужны!
Где тут тропа шла? И не видно под снегом. Ага, вот так примерно. Всё. Пробежечка! Оп-паньки! И на леднике.
Так что еще за новости? Кого там шайтан несет мне навстречу. Кто-то из наших. Ба, да это же, наверное, мой «ценный груз» с сопровождающим. Не так уж и плох, раз сюда успел добраться. А с ним кто? Гюль!!!
Ха! Не одна я такая дура! Но тебя хоть на Анзоб пустили! Ладно, подружка, сейчас ты мне всё расскажешь, что там было!
Таджикистан, Фанские горы, река Яшмовая
Борис Юринов
Идти по горам оказалось не так сложно, как предполагал Борис. Пусик (это же надо так назвать здоровенного пса!) бежал впереди, а Гюль, как только решила, что они вышли из опасной зоны, разительно переменилась. Рядом с сержантом теперь шел не опытный сильный боец, а маленькая девочка, не замолкавшая ни на минуту. Она засыпала Борю разнообразными вопросами и тут же, не дожидаясь ответов, рассказывала что-то своё, наверное, страшно интересное. Борис, сначала пытавшийся отвечать и слушать, вскоре окончательно потерял нить разговора. Тем более что Гюль говорила на каком-то жутком жаргоне с большой примесью таджикских слов, и к тому же очень быстро. Поэтому он просто пропускал весь поток девичьего красноречия мимо ушей. Только время от времени вставлял односложные «хм…» или «угу…», ориентируясь исключительно на интонации.
Очень хотелось попросить Гюль заткнуться, но сержант решил не обижать девочку: та выглядела совершенно счастливой.
«А почему, собственно, она не должна радоваться? Я ж для них сенсация. Брат „дяди Олега“. И она первая про это узнала, чем не повод для гордости?»
Впрочем, несколько раз Гюль его умудрилась шокировать.
В самом начале перехода, когда только перестали прятаться за камнями и встали на ноги, девочка без капли стеснения стащила футболку, избавилась от полоски ткани, стягивающей грудь, обнажив приличный бюст идеальной формы, после чего натянула термобелье обратно.
— Давит, — буднично ответила Гюль, заметив ошарашенный взгляд не успевшего отвернуться Бориса, — на бегу или в бою удобно, чтобы не прыгала. А идти — так лучше.
Глядя на туго обтянувшую грудь майку, Юринов подумал, что лучше бы она этого не делала. Не готов он спокойно воспринимать такие зрелища. Правда, через некоторое время немного привык.
Второй сюрприз оказался совсем другого плана. Сержант рассчитывал, что они дойдут до границы снега, а потом будут ждать сопровождающего с обувью и одеждой. Ничего подобного! Гюль, не снижая скорости и не прекращая болтать, пошлепала голыми ногами по заснеженной поверхности. Туда и в кроссовках лезть не хотелось, но когда рядом девчонка это делает босиком…
Третий раз Боря был удивлен, когда Пусик остановился перед огромным навалом камней и выжидающе уставился на хозяйку. Гюль присела перед мордой пса и, обняв собаку за шею, просительно прошептала:
— Пусичек, ты меня подожди здесь, ладно, лапочка? Я быстро, только туда и сразу обратно!
После чего лохматый «Пусичек», размером с доброго ишака, с комфортом развалился на каменной грядке, выступающей из-под снега, всем своим видом показывая, что готов подождать, а Гюль резко ускорила шаг. Борис даже вынужден был попросить ее не бежать:
— Я всё-таки не местный.
— Ой, блин, извини, у тебя же горняшка, наверное? — испугано распахнула глаза девочка. — Голова не кружится? Не тошнит?
— Я не местный, но не беременный, — сквозь зубы процедил сержант, но мгновенно устыдился своей грубости и добавил. — Нормально всё. Просто не беги, ладно? Пять минут погоды не сделают.
Его и на самом деле не тошнило. И голова не кружилась. Но была непривычно тяжелой и побаливала.
Уже выйдя на ледник, они встретились, наконец, со встречавшим. Точнее, со встречавшей! Навстречу по леднику шла… Надя!
— Надюха… — прошептал Борис и бросился навстречу, но тут же понял свою ошибку.
Жене брата сейчас под сорок. Она всегда выглядела моложе своих лет, но не настолько же: идущей навстречу девчонке не больше пятнадцати. Опять мимо. Но так похожа…
Тем временем девочки обменялись приветствиями и «не Надя», окинув сержанта взглядом, равнодушно спросила:
— Это и есть «ценный груз»? Меня зовут Санька, — последняя фраза была обращена к Борису.
Санька? В тяжелой от высоты и недосыпания голове Бориса защелкали циферки, двенадцать лет прибавились к двум предыдущим, рассыпанные фрагменты головоломки встали на место, и он вытолкнул севшим голосом:
— Санечка… Маленькая Санечка… Нашел… Наконец-то… А…
Девчонка посмотрела на него удивленными глазами, после чего, уперев руки в бока, ледяным голосом произнесла:
— Меня. Зовут. Санька. Понятно? И если кому-то не хочется поработать фонарным столбом, не рекомендую называть иначе! Ясно?
— Чего ты такая бешеная? — немного обиженно произнес Борис, меньше всего ожидавший подобной реакции…
Как бы отреагировала дочь брата на подобную сентецию, осталось неизвестным, потому что в этот момент Гюль, расхохотавшись, не удержала равновесия и плюхнулась в снег.
— Правильно, Бешеная! — выдавала она между порциями смеха. — Хорошо, хоть обниматься не полез! А то бы племяшка дяде что-нибудь отломала…
— Кто тут племяшка? Какому дяде? — озадаченно спросила Санька, уставившись на катающуюся в снегу подругу.
— Ты — племяшка, Бешеная! Ты! Я тебе твоего родного дядю привела. Он из самой России добрался. Дядю Борю!
— Дядя Боря? Который шахматист? — и радостно визжащая Санька повисла на шее у неожиданно приобретенного родственника…
Таджикистан, Фанские горы, каньон на перевале В. Казнок
Бодхани Ахмадов
Баши усилием воли взял себя в руки.
Ложь! Всё, что говорил голос в рации — наглая, бессовестная ложь!
Бодхани поймал себя на мысли, что не называет говорившего человеком. К шайтану! Конечно, человек! Аллах покарает лжеца, посмевшего прикрыться его именем!
