Александр Кашанский - Антихрист
Точно решить Систему, то есть решить ее так, чтобы можно было любому специалисту доказать, что она решена строго, Иван, разумеется, не мог, но приблизительные решения — в пределах: будет — не будет, возможно — невозможно — он мог получить и без компьютера. Решения, которые Иван получил, привели его сознание в трепет. Все вдруг как бы застыло в мозгу, все мысли остановились, остекленев. Ивана впервые в жизни охватил восторг, похожий на тот, который охватывает человека, получившего откровение. Проверять решение было не нужно, ошибки быть не могло. Сам факт, что Система имеет решение, был доказательством того, что она составлена верно и что внесенные в нее изменения — как раз те единственно возможные, которые и нужно было в нее внести.
Решение Системы однозначно говорило о следующем: Бог необходим, потому что без него Система пространств существовать не может. Но не это было для Ивана главным, не это его потрясло. Связь между Богом и человеком тоже необходима, пока мир существует. Человеческая душа, переносящая информацию от Бога к человеку и обратно, как оказалось, принадлежит не человеку, а Богу. Из решения однозначно следовало, что количество душ у Бога ограничено, значит, душа есть не у каждого человека. Бог ее дает, Он же и забирает к себе, когда человек умирает, чтобы передать другому человеку. И есть место, особое хранилище, где записана вся программа творения. Вот оно — это место! Книга Бога! Иван мысленно ткнул пальцем в свою Систему. И самое главное: при определенном уровне информации в Системе она или уничтожалась, или у нее менялся Бог. Все, что говорил ему Бог, подтверждалось полностью!
Иван позвал Ольгу и попросил у нее пить. Ольга принесла стакан воды и, наклонившись, поднесла его к губам Ивана. Иван увидел, что под халатом у Ольги ничего нет. Иван смотрел на Ольгу и видел нежную, матовую кожу под белой, накрахмаленной тканью и чувствовал запах свежести. «Почему она так ходит? — подумал Иван и посмотрел Ольге в глаза. — Красивая женщина, трудно смотреть на нее, такую, без волнения». Иван усмехнулся и невольно оценил свое нынешнее состояние. Никакого волнения он не чувствовал. Ольга поправила подушку и простыню и вышла.
«Теперь можно провести эксперимент, формально подтверждающий сделанные выводы», — подумал Иван. Он поднял руку и прошептал:
— Лийил, хочу увидеть тебя, Лийил.
На руке у него возник переливающийся бесчисленными гранями шар. Тяжести Иван не почувствовал. Он поднес шар к глазам и стал рассматривать его. Грани на поверхности шара постоянно появлялись и исчезали. Иван долго смотрел на шар, как зачарованный. Иван услышал в коридоре чьи-то быстрые шаги.
— Лийил, возвратись в меня, Лийил, — сказал Иван, и Лийил тут же исчез.
В дверном проеме показалась Ольга. Она быстро оглядела комнату и спросила:
— Иван, ты не видел, что-то сверкнуло?
— Нет, я ничего не видел.
— Странно, во второй раз уже, — пожала Ольга плечами и ушла. «Итак, ничего это не бред, — сказал себе Иван, — а я и сразу знал, что все это произошло на самом деле. Значит, Бог через этого ангела вручил мне обещанный Лийил. Слушай-ка, — обратился Иван сам к себе, — но у меня-то души нет… Меня-то в Его Книге — нет. Я-то — не бессмертен. И это — точно…»
Иван застонал как от боли, но это была не физическая боль, а гораздо худшая — боль, от которой нет лекарств и которая не проходит.
Аллеин кивнул головой и сказал: «Если бы я мог тебя пожалеть, то пожалел бы. Но как я могу жалеть Предвестника?»
Риикрой ворвался в пределы своего патрона и доложил:
— Господин, срочное донесение: Иван получил Лийил!
Сатана удовлетворенно кивнул:
— Значит, Риикрой, тебе предстоит в ближайшее время встреча с Иваном.
— О чем мне с ним говорить и какие у меня полномочия? — поинтересовался Риикрой.
Сатана задумался на мгновение, что-то прикидывая в уме, потом произнес:
— Твоя задача — только передать ему мое приглашение. Вряд ли он от него откажется. А что он сейчас делает?
— Лежит, думает, — усмехнулся Риикрой. — Он опять погрузился в анализ своей Системы. Что все это значит, мой Господин?
— Это значит, что на Землю явился Предвестник, или Антихрист, настоящий, почти хрестоматийный, и скоро мы увидим его в блеске славы. А что будет потом — этого не знает сейчас никто. Никто! — с торжеством констатировал Сатана.
14
Вскоре Ивана уже перевели в общую палату. Его состояние не вызывало у врачей тревоги. Иван выздоравливал необыкновенно быстро. «Удивительно сильный организм», — говорили врачи. «На этом парне все зарастает, как на собаке», — так охарактеризовал Лапшин перспективу выздоровления Ивана, забежав на минутку взглянуть на своего пациента. Когда Лапшин спускался по лестнице, ему навстречу попался Сергей. Лапшин и Малышев были знакомы. Как, вероятно, Лапшину была знакома половина жителей города.
— Здорово, Александр Петрович.
— Здорово, Сергей. Ты к кому?
— К Свиридову. Как он?
— Нормально, никакой опасности нет. Лицо хорошо зашили. Вот только сотрясение сильное, но ничего, полежит, отойдет.
— Петрович, проводи меня к нему, если не очень спешишь.
— Пойдем, — согласился Лапшин.
Иван лежал на кровати и смотрел одним глазом в окно. Кроме него в палате были еще трое: какой-то постоянно кашляющий, худой, как мощи, старик, жирный, лысый мужчина с перебинтованной рукой и мальчик лет двенадцати, смотревший на входящих жалобными глазами.
— Здравствуй, Иван. Как себя чувствуешь? — спросил Сергей, пристально глядя на лицо Ивана.
Иван повернул голову и прошептал, едва шевеля губами:
— Ты знаешь, почти нормально, только разговаривать громко нельзя, чтобы швы не разошлись.
— Кто тебя так? Ты запомнил их лица?
— Одного запомнил.
— Блондин, брюнет?
— Блондин.
— Волосы кудрявые?
— Да.
— Ясно. — Это был Куров. Всех городских рэкетиров и «крутых» ребят Сергей знал наперечет. — Ладно, Иван, с ними мы чуть позже разберемся. Как же они тебя отделали! Ну ничего, Александр Петрович говорит, что скоро ты будешь, как огурец.
— Сергей, за что это они меня так?
— Ты слишком вразумительно говорил о математических моделях, кое-кому это не понравилось, да ты еще имел неосторожность сказать, что будешь работать на меня.
— Ах, вот оно что… — Сергей увидел, что глаз Ивана сверкнул недобрым огнем. — Сергей, — прошептал Иван, — вытащи меня отсюда.
— Зачем?! Ты что, с ума сошел? Лежи давай, выздоравливай.
— А как же наше дело?
— Какое дело?
— Управляющая система для банков.
— Там все уже завяло.
— Почему?
— Потому что никто из моих ребят даже не знает, как к этой работе подступиться. В общем, я поставил на этом деле крест. Выздоравливай, что-нибудь другое найдем.
— Сергей, мы решим эту задачу в срок. Забери меня отсюда.
Лапшин стоял рядом и слушал.
— Нет-нет, тебе надо еще не меньше месяца здесь лежать. И не думай даже выписываться раньше, — сказал Лапшин.
Иван посмотрел на Лапшина. «Это лицо я тогда видел», — подумал он, — Доктор, мне надо завтра же быть дома, обязательно, во что бы то ни стало. Я не согласен здесь оставаться, и ни за что не останусь, — шептал Иван.
Сергей посмотрел на Лапшина:
— Александр Петрович, пойдем поговорим. — Лапшин с Сергеем вышли в коридор. — Александр Петрович, его надо отсюда забрать.
— Сергей, не дури, не надо забирать.
— Александр Петрович, дорогой, я знаю этого парня давно. Если он сказал, что не останется здесь, он здесь лежать не будет, это бесполезно.
«А может, и не будет, — подумал Лапшин, — с этого станется». Сергей, заметив в глазах Лапшина тень сомнения, продолжал шепотом:
— Триста из рук в руки за лечение на дому.
— Ему не лечение, а покой нужен и присмотр, — так же шепотом ответил Лапшин.
— Тогда за присмотр.
Названная сумма равнялась двухмесячной зарплате Лапшина с учетом всех доплат за дежурства. «Ой, втянут меня эти парни в нехорошее дело, — соображал Лапшин, — но сумма-то о-го-го…» Как они нужны были сейчас, эти деньги!
— Ладно, подожди, я посмотрю его медицинскую карту, потом поговорим.
Лапшин ушел. Вернувшись, он сказал:
— Сейчас.
И направился в палату.
— Парень, — шептал он Ивану, пристально глядя в его глаз, — зачем тебе это? Объясни, пожалуйста.
— Александр Петрович, у меня нет времени здесь лежать. Если я здесь останусь, то сдохну от безделья и ожидания. Меня чуть не убили для того, чтобы я не смог помочь Сергею. Но они меня плохо знают, сволочи… Еще не родился человек, который бы заставил меня отступить. Отпусти, пожалуйста, не могу я ждать.
Риикрой едва сдерживал свой восторг. «Полечу, обрадую хозяина!» — подумал он и вылетел прямо через перекрытие.
