Александр Кашанский - Антихрист
— У этого парня все сделано со стократным запасом, как в автомобиле «Победа», — добавил он.
«Победитель чертов», — подумал Лапшин и опять уронил голову на грудь.
Ну вот и все на сегодня, — сказал заведующий. — Лапшин, после планерки зайди ко мне.
Усевшись в кресло и не пригласив сесть Лапшина, заведующий, сурово глядя мимо него в сторону, грозно сказал:
— Ты что ему колол?
— Кому?
Кому-кому — этому, как его… избитому, черт возьми!
— А что?
— А ничего! Ты не прикидывайся. Крадете, а потом вливаете кому попало!
Кровь бросилась в голову Лапшину. Дыхание перехватило, и он сел.
— Если еще раз повторится, смотри мне, — сбавив тон, сказал заведующий.
— Не повторится, вчера последнее влил, — вздохнул Лапшин и подумал: «Нет, надо уходить. Куда угодно!» Лапшин встал, лицо его побледнело. Он быстро вышел и направился в ординаторскую пить валидол.
Все это время Иван боролся с болью. Теперь болело везде, сильнее, слабее, но везде: ноги, руки, грудь, спина; в животе огонь, лицо как будто щипали раскаленными щипцами. Но особенно болела голова, его тошнило, и иногда он чуть не терял сознание. Было очень плохо. Но хуже всего было то, что Ивана охватил страх, страх смерти, ранее ему неведомый. Он очень боялся, что умрет и окажется в том пространстве без света и звуков, в котором был, прежде чем увидел Бога.
12
Проснувшись, Сергей обнаружил себя лежащим на диване в чужой квартире. «Где я? А… у Светки. Ничего себе. Вот это я дал! — Голова почему-то не болела. — Что же это я, — думал Сергей, — стыдно-то как. Как ж это я так надрался?» Сергей встал, поправил галету посмотрел на себя в зеркало, причесался и пошел в прихожую.
— Доброе утро, — сказал Сергей Светкиному отцу, который надевал ботинки, видимо, собираясь уходить.
— Доброе, доброе, — усмехнулся отец. — Ну, как здоровье?
— Да ничего, спасибо. Вы извините, что-то я вчера не рассчитал силы.
— М-да. Как дела? Как фирма? Строите что-нибудь? — взявшись за ручку двери, спросил Михаил Степанович, так звали Светиного отца.
— Нету той фирмы.
— А что?
— Не выжили.
— Ну и чем теперь занимаешься? Торгуешь, поди?
— Торгую помаленьку, — ответил Сергей.
— Ну, ну… — сказал себе под нос отец и вышел. Постояв немного в прихожей, думая, что же ему делать, Сергей решил, что Света, наверное, спит, ее мать ушла на работу и поэтому прощаться ему не с кем: можно сваливать по-английски.
Дома были дочки и няня, жена ушла на работу. Сергей отпустил няню до обеда, потому что идти никуда не собирался, решив повозиться с девочками, — это было его любимое занятие. Пока он играл с ними, в голову не лезли назойливые мысли о ценах, заказчиках, контрактах, рэкетирах и прочих атрибутах его нынешней деятельности.
Раздался телефонный звонок. Юля, младшая дочка, соскочила с колен и принесла радиотелефон — это была ее обязанность по дому, которую она добровольно на себя взяла и неукоснительно выполняла. Звонила Наташа. Ни слова не сказав о вчерашней вечеринке, она попросила Сергея помочь привезти из больницы отца. Договорились встретиться у входа в больницу в 17–00.
Дом был гордостью Сергея, и не только потому, что он был большой, красивый и удобный, а потому, что он был построен по его собственному, совершенно оригинальному проекту. Только специалист мог оценить все те новшества в конструкции и технологии возведения, которые были применены при строительстве дома. Точные расчеты, которые произвел сам Сергей, позволили сэкономить много материалов и денег, сделав несущую систему стен и балок очень конструктивной и простой. «Жаль, очень жаль, что не удалось продолжить это дело. Вот страна дураков! — думал Сергей. — Удивительное рядом! Дом в полтора раза дешевле типового, а строят все те же крупнопанельные. Конкурента нашли. А, что теперь, только душу травить, — подумал Сергей, похлопав аккуратно выложенную из лицевого кирпича стену, в которую был вмонтирован камин. — Ничего, пробьемся».
Сергей прошел в кабинет, устроился поудобнее в кресле, закинул ноги на журнальный столик и принялся звонить. С Украины шла крупная партия сахара. Таможню преодолели, дав в лапу. Это семьсот тысяч навара. Китайское барахло сбрасываем по дешевке, иначе прогорим. «Эту непроходимую дуру с ее заявками на самостоятельность в принятии решений — увольняй! Как? Сделай акт ревизии, я подпишу». И в том же духе. И так далее. Все вроде в порядке.
Сергей положил, наконец, трубку телефона и сказал вслух самому себе:
— А ведь еще немного — и это тебе очень надоест, парень. «И придется заниматься тем же самым, но уже совершенно без всякого вдохновения, — уже про себя добавил Сергей. — Нанять управляющего, что ли, и поехать с женой в какой-нибудь круиз вокруг Европы? Хотя нет, сейчас баксов маловато».
Честно говоря, в последнее время дела у Сергея шли неважно. «Это потому, что вкалываю мало, совсем обленился, — думал Сергей. — Эх, довести бы до конца эту идею с „Легион Ид“». Сергей опять взялся за трубку телефона.
— Ну, как дела, дорогой? — спросил Сергей у своего ведущего программиста. — Ты не мямли, а скажи коротко и ясно: надежда есть или нет? Да или нет?! Нет. Никакой. Никакой. Ну вот, наконец, я от тебя добился определенности, и то слава Богу. Я знаю, знаю, что вы не «Юнайте Системз». Ладно, можете через неделю все сваливать в от пуск. Все, до вечера.
Надежды не было. Парни, а это были самые лучшие специалисты, которых только удалось найти в крае, сломали зубы о проблему, даже не поняв принципа, как работает эта программа. «Вот же влип… твою мать, — злился Сергей. — Ладно, все, будем готовить отступление. — И тут же поправился: — Какое там отступление? Бегство, провал!»
Все-таки похмелье сказывалось. Начала болеть голова. Сергей проглотил таблетку от головной боли, потом пошел вниз, посмотрел, чем заняты девочки, и прилег на диван.
Его разбудил телефонный звонок. Звонила Светлана.
— Иван в реанимации, — как молотом ударило по голове.
— Когда попал?
— Сегодня ночью.
— Все понял. Спасибо, что позвонила, еду.
Сергей положил трубку. «Это Панин, сука, его работа. Зачем? Ясницкий… Все — это война. Началось», — сжав зубы, подумал Сергей.
Как раз в это время пришла няня кормить девочек обедом. Сергей сел в свою «девятку» и поехал в хирургию.
13
Ивану приснился сон: он идет по дороге под сильным ливнем. Дорога уходит куда-то вверх, и чем выше поднимается по этой дороге Иван, тем сильнее льет дождь. Потоки воды льются с небес как водопад, но шума не слышно, все происходит в абсолютной тишине. Ввысь не посмотреть, потому что глаза заливает водой. Под ногами скользкая, раскисшая глина. Иван идет вверх, то и дело поскальзываясь и падая в грязь. И вот под ногами уже только вода. Иван идет, как по бескрайнему морю, вспененному струями дождя. Вода быстро поднимается. Скоро идти стало невозможно, воды продолжают прибывать. Иван понимает, что его вот-вот накроет с головой. Набежавшая волна накрыла его, стало нечем дышать. Иван закричал и проснулся.
Он открыл глаза и увидел, что находится в той же комнате, а рядом с ним стоит девушка в белом халате. Это была медсестра Ольга. Кроме них в палате никого не было.
— Сейчас я вам сделаю укол, и вы опять уснете.
— Я не хочу больше спать.
— Очень болит?
— Нет, не очень, вполне терпимо.
— Вы сейчас кричали.
— Это не от боли, сон плохой приснился.
— Ну хорошо, лежите, если станет плохо — позовите. Я буду за вами приглядывать.
Боль терзала все тело, но голова не болела. «Хорошо. Надо попробовать вспомнить все, что со мной было, и попытаться понять, что же все-таки произошло». За годы напряженных размышлений Иван сумел так дисциплинировать свой мозг, что тот работал у него, как мощная логическая машина по выработанным самим Иваном правилам. Когда Иван думал над решением какой-нибудь проблемы, то мысли его не путались, не уходили в сторону, он не нырял в подсознание за новыми идеями. Он просто долго, порой сутками, почти без сна, напряженно думал, перебирая варианты решений, причем особенностью было то, что он мог думать о многих вариантах решения одновременно.
Иван внес в уравнения изменения и стал производить анализ своей Системы с учетом этих изменений. На это ушло несколько часов напряженной работы. Иван забыл о боли, о том, где он находится. Он ни разу не отвлекся и не остановил поток мыслей. Иван лежал и смотрел в потолок и иногда ненадолго закрывал глаза — когда начинало тошнить. Несколько раз подходила Ольга — узнать, как он себя чувствует. Иван улыбался и отвечал, что чувствует себя нормально.
Точно решить Систему, то есть решить ее так, чтобы можно было любому специалисту доказать, что она решена строго, Иван, разумеется, не мог, но приблизительные решения — в пределах: будет — не будет, возможно — невозможно — он мог получить и без компьютера. Решения, которые Иван получил, привели его сознание в трепет. Все вдруг как бы застыло в мозгу, все мысли остановились, остекленев. Ивана впервые в жизни охватил восторг, похожий на тот, который охватывает человека, получившего откровение. Проверять решение было не нужно, ошибки быть не могло. Сам факт, что Система имеет решение, был доказательством того, что она составлена верно и что внесенные в нее изменения — как раз те единственно возможные, которые и нужно было в нее внести.
