Юрий Леляков - Битва во времени
— Будем надеяться, — вздохнул Донот. — Хотя абсолютного предопределения нет — но раз ты видел… И — сам факт: на что и почему придётся пойти…
— А я чем занимался всё утро? — признался Герм. — Вместе с ещё несколькими экстрасенсами, у которых тоже просветное зрение, ставил в больнице предварительные диагнозы — где у кого какое инородное тело. А таких сотни: что-то воткнуто в ногу, руку… Каялись, чтобы встретить конец мира безгрешными. Но тоже — в основном не сами, за счёт детей. И, в отличие от Керафа — много как раз хирургических случаев, пусть простых…
— А каких-то особых приспособлений на… этих органах — ни у кого не видел? — не сразу решился Лартаяу.
— А… это ещё каких? — вздрогнул Герм.
— Тоже тот мальчик сказал, — объяснил Лартаяу. — Правда, сам не видел — но слышал, будто практиковалось и такое. В школе при всей группе, в присутствии учителей, и даже с прочтением приговора, как на каком-то суде, надевали что-то на эту часть тела — «для предотвращения нездорового поведения» — и заваривали. Тоже — на живом теле. И наверно, какая боль — а остальным потеха! Вроде той казни в Иораре… И тоже обставлено как священный акт возмездия — а как потом с этим жить? И ходить в ту же школу, где все знают? И как теперь снимать? Такая вот взрослая нравственность…
— И… за что же это? — потрясённо спросила Фиар. — Что надо было сделать — чтобы подвергнуться такому?
— Да просто за слова… Сказал что-то не так, взрослые заподозрили тайный порок или святотатство — и достаточно… А теперь у некоторых — перед смертью эти органы будто бы разрывало кровью…
— И я не хотела сразу говорить, — решилась и Фиар. — Меня тоже пригласили утром в один дом как экстрасенса — осматривать мальчика, который чуть ли не два месяца провёл, стоя на коленях с руками, вмурованными в стену. Почти атрофировались мышцы ладоней — ещё немного, было бы поздно. И даже хотели выдать за чудо: будто само собой, на глазах у родителей, замуровало за какие-то грехи. И родители были так особо закодированы, что сами верили… Хотя насчёт двух месяцев, возможно, ошибаюсь — но вы бы видели его руки! И сколько такого мы ещё узнаем… Что поднялось со дна человеческих душ… А другие, кто не восприняли этих кодов — о многом и не подозревали…
— А каких детей мы видели уже на набережной, пока шли сюда? — ответил Герм. — Полосы — как от побоев чем-то раскалённым, шрамы, кровоподтёки, у одного — свежий след ожога даже на лице…
— И под той, прежней одеждой — многого никто не видел, — глухо произнесла Фиар. — А теперь все сняли эти рубашки-рясы, оделись как раньше — и что открылось… Да, будет чем заняться нам как экстрасенсам. Надолго хватит… И хоть бы удалось вернуть в норму все тела и. все души… А чем прорвётся когда-то эта нынешняя оглушённость?.. Не начнут, как на Земле, выяснять: кто знал, кто не знал?..
— А я как раз думаю — с этим ничего особенного не будет, — предположил Итагаро. — Произошло истощение конкретной сферы психики… Джантар, a ты как чувствуешь?
— Да представьте — не чувствую впереди нечего особенно тревожного, — признался Джантар. — Наоборот, даже уверенность: всем оставшимся удастся помочь…
— И я говорю: чувствуется уже не трагедия — а очищение, — подтвердил Итагаро. — Возможно, странно — но так… Ушли большей частью — те, кто мешали жить, от кого устал сам наш мир. Так что никто никому и не мстит…
— Нет, один случай был, — ответила Фиар. — Как раз по дороге в дом, о котором я говорила… Поймали бывшего директора школы — и решили проверить: выдержит ли сам то, чему подвергал учеников. Конкретно — с зажимом на… том органе. Мне сказали — некоторые в школе по девять часов так выдерживали… Но я сразу спросила: стоит ли он, чтобы терять девять часов своей жизни, проверяя это, все согласились — не стоит, сняли зажим — и дальше представьте сами…
— Да, страшно представить, что творилось… — не сразу ответил Итагаро. — Нo то — отдельный случай. А общее чувство: виновные получили своё…
— И город начал жить нормальной жизнью, — добавил Донот. — Без тех, кто в нём не нужен… Правда, я видел и пустые учреждения, кучи неубранных бумаг у бывшего полицейского архива… И не знаю: как сейчас, например, в Алаофе?
— В общем так же, — ответил Герм. — Судя по выпускам новостей…
— Да, пока реакция вялая, — согласился Итагаро. — Но — там в дальнейшем можно ждать чего угодно…
— Нет, я и там не чувствую… — встревожился Джантар, хотя в самом деле не чувствовал подобного. — Но — какие выводы будут потом… После того, что оказалось возможным сделать со многими людьми посредством этих кодов…
— А говорили: каким чудовищем был Зонгумад Третий… — вспомнил Герм.
— Хотя и он же — развивался быстрее, как мы, — ответила Фиар. — Но — сотни лет назад, в дмугильской семье, пусть и правящей. Где даже наследник престола, пока ребёнок — почти раб… А как ему наконец решились поведать, чем взрослые отличаются от детей — и он понял, из-за чего ему поломали детство… У него же эта сфера была не развита — тоже результат мутации! И ему быть бы «человеком знания» — а его держали под надзором, взаперти, чтобы в нём не проснулось животное — и вдруг, как великую честь, предлагают… войти в круг животных уже наравне?.. И тут почти сразу гибнут несколько старших родственников, и он, как единственный наследник — уже на престоле. В 16 лет…
— И — как не показать взрослым, чего они стоят? — согласился Лартаяу. — Вот и пришлось по новым законам — на суде при разводе объяснять при детях свои «проблемы», и за преступления, если и отрубали — только «это самое»… И бывшие воспитатели, охрана, старшие родственники по линии других жён отца — доживали кто в закованных латах вокруг этой части тела, кто вовсе без этих органов… За что, как за страшное бесчестье, его вскоре и свергли… Но — кто понял его самого? Кто понял, что его целью не было — предаться порокам? Когда, наоборот, у них при всех пороках — сила и власть?.. И в случае с Тинилирау… Что ему было делать, если эти лагеря — священны и закреплены законом? Что, как и кому доказать на уровне разума — если можно только силой пробить броню их тупости, чтобы хлынул «не то позор, не то грех»?..
— Ах да, «прожилки», — вспомнила Фиар. — Но… неужели мы и подхватили — его вектор?
И этот, казалось бы, так просто прозвучавший вопрос — заставил всех остолбенеть от неожиданности…
— А вдруг — правда? — вырвалось у Джантара. — Те же идеи, интересы, проблемы… Даже — чисто личные…
— И тоже — тайны, которых лучше не касаться, — добавил Лартаяу. — Ведь тогда получается — именно он искал путей к записи об Иораре…
— Или кто-то хотел вывести его на неё… — ответил Донот. — Чтобы объявился с ней уже там. Да, этого лучше не касаться. Уже не наша тайна…
«Однако — и решение ещё одной загадки для нас», — подумал Джантар.
— … Дождь начинает накрапывать, — вдруг сказал Лартаяу, взглянув на небо. — Может быть, пойдём?
— Разве? — переспросил Джантар, тоже ощутив упавшие на грудь и плечи редкие тяжёлые капли. — А мне казалось — дождя не будет по крайней мере до вечера…
— Большого — не будет, — согласился Лартаяу. — Отдельные капли — и всё…
— А уходить не хочется, — повторил Донот. — Так давно не были у моря…
— Да, и тоже: как бы было при тех, прежних властях? — сказал Герм. — Сразу: чрезвычайное положение, строгий пропускной режим, никто никуда не ездит, всё, что надо и не надо — под охраной, все — под подозрением, без документов никуда и не выйдешь, а с заката до восхода — не выйдешь и с документами… И вообще — мало что не закрыто и не отключено без всякой необходимости, и сама работа без выходных, отпусков, и потому — через силу. И всё равно — что-то разворовано, взорвано, кто-то от усталости нажал не ту кнопку, заступил на пост пьяным… А так — верно: трагедия — но и очищение… Все во всём спокойно разберутся, через силу никого не гоняют, все свободно ходят и ездят, кому куда надо. Никто не останавливает на улицах, не проверяет документы, не спрашивает — почему мы, например, здесь, у моря, а не ещё где-то. И на работе никто не распоряжается «по-чрезвычайному», не давит ответственностью. Ведь тут уже не до паразитов — надо делать дело…
— Как будто все почувствовали: замкнулись какие-то векторы, — сказал Лартаяу. — Или не все — но многие… И если раньше было боковое ответвление, это — уже магистральная ветвь…
— Вот бы и землянам вернуться на свою… — ответил Герм. — Хотя что пока говорить… Возможно, когда-то узнаем. Но что теперь — с надеждами построить совершенное общество для всех…
— Да, не учитывали этот фактор, — согласился Итагаро. — Что кто-то рассматривает мир — как среду, враждебную его малой группе, или — пока не завоёванную его господином, или — каким-то идеальным правителем… И при этом — тянется к современной технике. Но ответ должна дать сама жизнь…
