Юрий Леляков - Битва во времени
— Но куда? — спросил Итагаро. — Ещё в какой-то слой астрала? Или — в другие пространственные измерения? То есть — где-то для этого развёртывается целое новое пространство? Хотя… тут уже такие вопросы, — явно не без внутренних колебаний продолжил он. — Насколько вообще реально виртуальное, где и как реализуется, развивается, сколь самоценно и самостоятельно…
— И всё ли тут… входит в известное нам понятие информации, — тоже не без колебаний добавила Фиар. — В том числе — сами ветви реальности и разумные существа… А то, с одной стороны — трудно представить: что и сама личность, со всем её богатством переживаний, представлений, восприятия мира — тоже только информация… То есть… как бы рябь, волновая структура — пусть и крайне сложная — на поверхности чего-то. А, с другой стороны — трудно представить и то, чем может быть эта «монада», «ядро личности», о котором знаем из многих учений. Что это за сущность сверх «просто» информации, каково её происхождение, природа? И действительно ли сама личность — как бы только её покровы, оболочка?
— Ну, это уже — такие тайны, что нам не сочли возможным их открыть, — после ещё одной напряжённой паузы ответил Лартаяу. — Или — сами не знают… Ни наши земные знакомые, ни горные жрецы, ни даже, — он снова помедлил, — та высшая цивилизация, что доставила сюда землян… Ведь тут — особенно психологически трудные вопросы, которых даже касаться страшно…
— И — каким духовно совершенным надо быть для этого, — добавила Фиар.
— Вот и ещё грань тайны, — согласился Джантар. — Да, и — то, каким образом становятся горными жрецами… Где и как они рождаются, как и куда приходят потом, должны ли проходить особую подготовку, или бывают готовы уже сразу?.. И чем определяется, что человек может взять на себя эту роль: только его личной силой как экстрасенса и уровнем духовности — или нужно что-то ещё? И — как человек узнаёт о таком своём пути?
— Наверно, и это должно быть только их тайной. И тут не всё просто… Ведь и нам сказали, что мы — сильные экстрасенсы, — вспомнила Фиар. — Но при этом — не могли принимать участия в битве. Наоборот, нас надо было безопасно вывести в тыл…
— Не знаю… Во всяком случае, наш путь — путь учёных, — ответил Лартаяу. — И мы наконец сможем вернуться на него. Даже не верится…
— Но неужели минус-разум не заметил, что ему недоступны другие небесные тела? — вдруг спросил Минакри.
— Так он же сформировался на основе человеческих мифов, — напомнила Фиар. — И даже об Иораре не знал. Хотя — как воспринимал сам наш мир, который собирался судить и разрушать?..
— И нашёл путь для бегства ещё куда-то, — ответил Донот. — Надо спасать уже тот мир…
— И наши знакомые с Земли должны что-то предпринять у себя… — добавил Итагаро. — И… неужели судьба всякого разумного сообщества — породить собственным несовершенством энтропийную тень? Ведь каждый разум — вначале несовершенен… И неужели всюду: сперва — сообщество несовершенных духов, потом — целые их организации, иерархии, и наконец — минус-разум, претендент на мировое господство?
— Хотелось бы верить, что нет, — ответил Минакри. — За собой мы, чхаино-каймирцы, подобного не знаем. Но и земляне сказали: у нас — особое, уникальное устройство астрала… Да, Кламонтов прав — в людях есть что совершенствовать…
— И Тинилирау пришёл к тому же на Фархелеме, — согласился Итагаро. — И сколько людей этим могли бы спасти себя — не будь объявлено кощунством… А в итоге: смертельное перевозбуждение как раз этой- сферы организма, психики — и полные штаны животное природы… Хорошо сказал Рон Лим…
— А представьте — имей эти яды другую избирательность и специфику воздействия? — внезапно предположил Донот.
И тут уже последовала тишина оцепенения — казалось, во всём, что окружало их. Хотя Джантар продолжал слышать плеск волн, крики летучих мышей над морем, чьи-то голоса на набережной — но будто ощутил удар холодной, могильной оглушённости, представив: всюду — мёртвые тела людей его народа, его расы… А остальные…
Стали бы — так же собирать оставшиеся силы, пытаться выяснить, что произошло, налаживать связь с внешним миром? Или — застыли тупым закодированным стадом, напрочь забывшим о человеческом достоинстве? Или — сразу бросились разворовывать, растаскивать имущество погибших, а какие-то возникающие тут же организации — не пошли бы дальше формирования уличных и квартальных банд? Да, вот и разница: кто ушёл — и кто остался. Будто произошёл отбор — но не тот, на который рассчитывал минус-разум…
— Хотя возможно, у нас и подобное слабое место найти труднее… — закончил тем временем Донот.
— Нет, но если бы действительно мир после катастрофы достался им… — начал Итагаро. — И они сразу, как в том видении Тубанова, побежали бы грабить, что осталось — чтобы потом сбыть подороже… И сразу — спекуляция, голод, банды, перед которыми бессильны остатки власти… Об охране заводов, складов оружия, транспортных коммуникаций — и не говорю, о ней никто бы не думал… А так… Да — будто произошёл отбор… — повторил Итагаро слова, пришедшие на ум Джантару. — Не знаю уж, какими путями, силами, решениями — но современный мир достался тем, кто может в нём жить. А не этим первобытным «главам семейств», охотникам-добытчикам, которые хватают и тащат всё, что могут поднять — и покоряются силе вместо того, чтобы понять её природу…
Ещё несколько мгновений прошли в молчании — и вновь с чувством: разговор подошёл к рискованной грани, которой не следовало касаться. Тайне того — какими путями пришлось горным жрецам или высшим цивилизациям принимать то или иное решение, какие из имеющихся возможностей использовать, какие планы строить на какое возможное будущее — чтобы свести всё к наименьшим жертвам…
— И правда, — сказала Фиар. — Вот говорим о тайнах, сокровенном, космическом… А вокруг нас — спасённый мир, ещё не отошедший от шока…
— И мне так кажется, — согласился Джантар. — Мы ещё не поняли на эмоциональном уровне — что произошло. И чувства как-то приглушены — а шок придёт потом…
— И хоть бы — не как на Земле, — добавил Донот. — Но там — явный разрыв истории. Миллионы людей — «виноваты» в том, чего не знали, не помнили… А та история, что знали — почти кощунство. Хотя они честно прошли свой путь…
— У наших знакомых с Земли — именно чувство разрыва, — подтвердил Герм. — Хотя есть и общая закономерность: сперва — подъём общественных сил, большие надежды, ожидания, а потом — те, кто остались в хвосте или на обочине, тянут всех назад, и остальные уже как бы виноваты: не облагодетельствовали примитивных, не отучили воров воровать… Нo в общем случае — и не решать же так, как решилось сейчас…
— Но и тут не всё просто, — ответил Итагаро. — Отбор произошёл… И видите — нет никаких банд, эксцессов, никто ничего не ворует. Все спокойно осматривают, учитывают оставшееся имущество, работают нужные предприятия, транспорт, компьютерные сети… Хотя многие — до сих пор как оглушённые, это верно…
— И всё равно — трагедия, катастрофа, — возразила Фиар. — И не всех, кто ушли в астрал, переполнив его собой, наше человечество хотело бы потерять. А — дети, оставшиеся без родителей?..
— Что тут скажешь… — Лартаяу сразу задумался. — В их семьях — вообще всё не так… Дети только смотрят — как уйти от надзора старших. Тем более — что эти старшие с ними творили! И унесло — в основном их мужскую половину, и то не всех, а до 60-ти лет. И — непохоже, чтобы дети их очень жалели. Если только вправду — не кажущееся спокойствие оглушённости, просто от истощения эмоций…
— Хотя ты прав, — согласилась Фиар. — Как жалеть тех, кто тебя не любит — но от кого зависишь, и кто пользуется этим как животное? А тут — и ушли с таким позором…
— Но что осталось — и с чем теперь разбираться… — добавил Лартаяу. — Я вот сейчас, утром, в городе встретил мальчика с этой планкой на ногах, предложил помощь, хотел снять, а он испугался: не трогай, это не простая планка, там внутри — бомба! И поставлена — на неизвлекаемость… Представляете — произвол школьного начальства за какую-то мелочь? А кода, чтобы открыть без взрыва, уже никто не знает…
— И… как теперь? — с испугом спросила Фиар.
— Решили строить специальную установку для глубокого охлаждения до температуры жидкого кислорода, — объяснил Лартаяу. — Надеются, от холода не успеет взорваться. Или взорвётся — только там, внутри. Но пока построят — ему жить с этой планкой… Джантар, а как ты чувствуешь — удастся снять?
— Установка… контейнер с толстыми стенками? — понял Джантар, едва прикрыв глаза. — В котором герметично закрывается эта планка, крышку ещё чем-то уплотняют, пускают по трубе сжиженный газ — и начинают резать или пилить край планки даже не пойму чем? А рядом — живое тело… И — гpoxoт… — Джантар будто ощутил взрывную волну. — Нo — только внутри, в контейнере. Похоже, обошлось…
